Мой дед прошел всю войну до Берлина, но совсем не любил о войне рассказывать. В какой-то момент мы даже настояли и попросили его записать свои воспоминания — он сделал это только ради внуков. Получилось несколько рукописных листов, в которых солдатский быт, скупая хроника событий, даты и имена — и очень мало оценок. Практически нет личного мнения, хотя оно у деда было, и еще какое! Сейчас я понимаю, что война научила людей не спешить с выводами. В течение войны было столько противоречивого, что до сих пор сложно выработать однозначное отношение к некоторым событиям. Одно из них — оборона Севастополя. О ней мой дед не рассказывал почти ничего. Странно, что спустя столько лет судьба вернула меня к этой теме именно в том месте, где оборона завершилась, — на 35-й береговой батарее.

 Мы знаем, что Великая Отечественная война началась 22 июня в 4 утра, но уже в 3 часа утра в этот день немцы бомбили Севастополь — настолько важен был для них этот город. С точки зрения Гитлера, все должно было произойти «молниеносно». 11-я армия генерала Манштейна должна была взять город в «один прыжок». Никто не ожидал, что «прыжков» потребуется не менее трех, да и на прыжки это будет совсем не похоже. Город был взят, но после этого в результате понесенных потерь 11-я армия перестала существовать и была расформирована. Значительную роль в этом сыграло мощнейшее оборонительное сооружение – 35-я береговая батарея, расположенная на мысе Херсонес.

Самая неприступная крепость в мире
Севастопольский оборонительный район к началу Великой Отечественной войны был одним из самых укреплённых мест в мире. Его сооружения включали десятки орудийных позиций. В систему обороны входили также две «бронебашенные батареи», вооружённые 12-дюймовой (305 мм) артиллерией. Построить оборонительные сооружения в этих местах предложил в 1912 году 78-летний композитор и инженер Цезарь Антонович Кюи. К 1914 году успели вырыть котлованы для башен и несколько подземных погребов, после чего строительство батарей законсервировали. Достроены они были в 30-е годы: батарея № 30 — в районе деревни Любимовка, в устье реки Бельбек, а № 35 — в районе мыса Херсонес. Объем бетонных работ на каждой из батарей приблизительно равнялся объему аналогичных работ при строительстве Днепрогэса. Генерал Манштейн, атаковавший город, назвал Севастополь самой неприступной крепостью в мире.

По своему устройству батарея состояла из двух орудийных блоков — гигантских железобетонных массивов, в которых были установлены орудийные башни. Внутри блока первой башни на двух этажах располагались погреба боеприпасов, жилые и служебные помещения, а внутри блока второй башни находились еще силовая станция и центральный пост с приборами управления стрельбой. Севернее и южнее блоков располагались командные посты с бронированными боевыми рубками и открытыми двориками для дальномеров. Орудийные блоки и командные пункты соединялись между собой подземными коридорами — потернами. Были сделаны два запасных выхода к берегу моря.

Господство над окружающей местностью обеспечивало бронебашням, проворачивавшимся на 360 градусов, круговой обстрел. Предельная дальность стрельбы (до 42 км) позволяла полностью контролировать подступы к городу. Обе батареи — 30-я и 35-я — изначально строились как береговые, то есть были предназначены для борьбы с кораблями противника. Но когда в октябре 1941 года немецкие войска ворвались в Крым, береговые батареи, предназначенные для защиты Севастополя с моря, стали основой обороны города с суши.

Штурм города
30 октября начался первый штурм Севастополя — войска Манштейна пытались захватить город сходу. Но в полдень 1 ноября 1941 года на колонны мотомехчастей противника внезапно обрушился огневой удар невиданной мощи. Это был залп 30-й бронебашенной батареи, которой командовал Георгий Александер. Штурм захлебнулся — немцы не ожидали такого отпора. В помощь оборонявшимся была переброшена Приморская армия генерал-майора И. Е. Петрова, до тех пор защищавшая Одессу.

Второй штурм Севастополя начался утром 17 декабря после сильной артподготовки. По приказу Манштейна в наступление пошли пять дивизий. В первую очередь гитлеровцы стремились захватить 30-ю батарею Александера, поэтому в районе реки Бельбек и Мекензиевых гор разгорелись особо ожесточенные бои. Чтобы помочь осажденному городу, Ставка организовала Керченско-Феодосийскую операцию: 26 декабря в районе Керчи и 30-го в районе Феодосии были высажены войска 51-й и 40-й советских армий. Удалось захватить Керченский полуостров, но прорвать неприятельское кольцо вокруг Севастополя наши войска не смогли.

Третий штурм начался 7 июня. По воспоминаниям генерала Манштейна, «в целом во второй мировой войне немцы никогда не достигали такого массированного применения артиллерии, как в наступлении на Севастополь». В обстреле города начали принимать участие орудия-монстры: под Севастополь доставили 420-миллиметровую стационарную гаубицу «Дора». Самоходные мортиры «Карл» успели выстрелить по нему 172 двухтонных фугасных снаряда и 25 бетонобойных. «Дора» же выпустила 48 снарядов массой от 4,8 до 7,1 тонны.

Этот штурм Севастополя был особенно ожесточенным. Озверевшие нацисты делали все, чтобы овладеть черноморской твердыней. Под Севастополем они ежедневно теряли до 4500 солдат убитыми и ранеными. Однако и силы защитников таяли. Перелом наступил 17 июня: на южном участке атакующие заняли позицию, известную как «орлиное гнездо», и вышли к подножию Сапун-горы. На северном участке был захвачен форт «Сталин» и подножие Мекензиевых высот. Удалось немцам захватить и батарею Александера, игравшую в обороне одну из ключевых ролей. 30 июня пал Малахов курган.

«Они сказали, что город сдан…»
Защитники города и мирные жители (всего по разным оценкам от 20 до 80 тысяч человек) отступали в сторону моря, в сторону последнего оплота обороны — к 35-й береговой батарее. В начале июля 1942 года казематы 35-й батареи и пещеры мыса Херсонес стали свидетелями одной из самых мрачных страниц обороны Севастополя. Отброшенные на мыс советские солдаты и матросы, оставленные без всякого снабжения, отчаянно сражались буквально до последнего патрона. Была надежда на эвакуацию: до последнего ждали самолеты на херсонесском аэродроме и корабли у причала напротив батареи.

Но оборонявшиеся не знали, что их судьба уже была решена. Дело в том, что севастопольский оборонительный район был своего рода уникальным образованием: под одним командованием были объединены армия и флот, что чрезвычайно редко бывало в истории. Моряки с потопленных кораблей сходили на берег и сражались на передовой. За черные бушлаты, тельняшки и граничившую с безрассудством храбрость немцами они были прозваны «черной полосатой смертью». Так вот, решая судьбу всего оборонительного района, нужно было решить судьбу как армии, так и флота. Для эвакуации армии, раненых и гражданского населения нужен был флот. Но именно эвакуация остатков армии могла привести к потере флота.

30 июня с радиоцентра батареи командующим вице-адмиралом Ф. С. Октябрьским в адрес Народного Комиссара ВМФ была отправлена шифрограмма с донесением о невозможности дальнейшего удержания Севастополя и просьбой об эвакуации… только командного состава. Несколько сотен командиров было вывезено самолетами ночью. Таким образом, 1 июля 1942 года Севастополь был сдан. Но защитники города, десятки тысяч человек, из последних сил оборонявшихся на подступах к 35-й батарее, узнали об этом из сводок Совинформбюро. Они не сложили оружие. Немцы выжигали их огнемётами, заливали горючими жидкостями, травили газом. Они держались еще почти две недели. Предоставим слово им:

01.07.42
Старшина 1-й статьи И. И. Карякин:
1 июля участвовал в организованной атаке, где были собраны все способные носить оружие из остатков разбитых частей, половина из которых были раненые в бинтах. Поддерживал атаку счетверенный пулемет. Он стрелял длинными очередями. Немцы отошли. Затем контратака выдохлась, и все возвратились назад к берегу в ожидании «эскадры», которая якобы ночью должна подойти и забрать всех оставшихся, как обещали командиры.

02.07.42
Из записок члена группы Особого назначения ЧФ В. Е. Турина:
Внизу у берега моря бойцы роют лунки для поступления в них соленой воды, которую они и пьют, утоляя жажду.
Раненых скопилось в Камышовой и Казачьей бухтах более 18 тысяч человек.
Над всеми нами открыто летал вражеский самолет. Не спеша, медленно, на бреющем полете, не стреляя. Наши из винтовок палили по нему, и все бесполезно... А какой-то моряк стрельнул по нему из противотанкового ружья, и самолет бултыхнулся в море на глазах у всех. Ликованье наших бойцов было неописуемое! Забылось на какое-то время наше безысходное положение.

03-04.07.42
Краснофлотец М. Д. Голубок, командир 4-го зенитного орудия:
...сказали, кто может идти, идите на 35 батарею. Остальных несли. Командир Лимонов с перебитой ногой тоже там был. У комиссара Кутузова было обожжено лицо. Мы три вечера возле батареи сидели под скалами, стрелять было нечем. Мы сидели и кричали «Ура!» Помню, когда нас выгнали из-под скалы, один моряк кинулся в полуразрушенный ангар для самолетов возле маяка, а там был пулемет, он открыл в упор огонь по фашистам, но те его схватили, потом в упор тоже из пулемета расстреляли.
Лейтенант С. Н. Гонтарев, адъютант 3 дивизиона:
Слышал, что полковник Пискунов руководит обороной на участке. Отбирали всех здоровых. Одних раненых отправили к маяку, других к берегу, третьих в 35 ББ. Часовые были расставлены на спусках к берегу Херсонесской бухты. Утром увидел Пискунова и Ященко из 95 СД. «Какая армия погибает!» — сказал Пискунов. «Такую армию за год не подготовишь», — ответил Ященко. «Такую армию и за десять лет не подготовишь», — Пискунов.

05.07.42
Лейтенант медицинской службы В. И. Лучинкина:
Было уже 5 или 6 июля, и надежда на корабли была потеряна. После очередной попытки прорваться к партизанам мы решили закопать наши партийные и комсомольские билеты. Нас было пятеро. Было решено: каждый из нас застрелится, чтобы не попасть в плен. Выстрелов я не слышала из-за контузии.
Авиамеханик В. Н. Фокусов:
Мы постоянно с 5 июля пытались прорваться к партизанам, но не было оружия. Мы забежали в столовую аэродрома, нашли сахар-песок, забрали его с собой и пошли под скалы в районе аэродрома. Там было много раненых, стоны, крики, огромная масса людей. Ждали корабли, но потом поняли, что нас бросили на произвол судьбы. Ужасно мучил голод, но особенно жажда. Пили морскую воду и разбавляли ее сахаром.

06.07.42
Лейтенант Б. А. Кубарский:
Уваркин дал сухарь, я его жадно сгрыз и захотел пить, спустился к воде, отодвинул трупы и напился. Лежу в пещере. Вижу раздавленного камнями человека, но мне все равно. Рука распухла, шевелиться больно. Рядом сидел сержант, взял автомат и выстрелил себе в лоб. Я тоже хотел из ТТ, но Уваркин отобрал и убил немца.
Капитан З. Г. Олейник:
...и вдруг на высоте в районе 35 ББ поднялись двое, держа в руках белое полотнище, смастеренное, видимо, из разорванной нижней рубахи. Но пока наш неугомонный сержант, кроя на чем свет стоит предателей, разворачивал в их сторону пулемет, с разных сторон раздалось несколько коротких очередей из автомата, и трусы вместе со своей позорной тряпкой рухнули на землю. И тут же несколько бойцов, укрепив на штыке винтовки небольшую, красную от крови полоску, воткнули винтовку в землю, и этот необыкновенный флаг затрепетал на легком ветру.

07.07.42
В. А. Лубенов, начальник МПВО Корабельной стороны:
Осажденные разместились в помещении главного боезапаса (35 ББ). На батарее был обнаружен склад продовольствия, где был рис, мука, хлеб и крупы. Но пресной воды на батарее почти не было. Немного ее оказалось в котле, но ее давали только раненым. Ночью спускались по штормтрапу на берег (от 1 башни) и приносили ведрами морскую воду. Давали по кружке, варили на бездымном порохе рис с сахаром и тоже давали по кружке. Спасли в вентиляционных ходах. Утром 7 июля подошли два немецких катера и открыли огонь. Снаряды рикошетировали и рвались в толпе, спешившей укрыться в коридоре и складе боезапаса. Немцы подставили выдвижные лестницы. Мы забросали их гранатами. Немцы отошли на катера. Погибли 33 человека.

08-12.07.42
Краснофлотец С. И. Филиппенко, радист штаба ПВО:
Нет воды, продовольствия, медицины, боеприпасов, нет командиров, а оставлять последний севастопольский клочок земли мы все равно не собирались. За 5-7 метров из-за гари и пыли друг друга не видно было. Все, кто там был, не просто герои - они богатыри.
Краснофлотец Я. И Болдескул, метеоролог 35 ББ:
12.07.42 г. утром со стороны Балаклавы в кильватер через один шли три торпедных немецких катера и четыре лодки с пулеметами на носу. Когда они оказались напротив батареи, то развернулись во фронт и пошли на нас, раненых и обессиленных. Не доходя до берега метров 100-150, остановились и предъявили нам ультиматум: в случае хотя бы одного выстрела по ним они пустят торпеды, чтобы нас уничтожить.
Н. Л. Анишин, штаб 95 СД ПА:
Когда нас вывели на берег, то перед строем пленных вышел немец и произнес короткую речь, если ее можно так назвать. Он сказал: «Немецкое командование вас милует, потому что вы храбро сражались». Так с достоинством охарактеризовал он нас, защитников Севастополя, но в родном Отечестве мы оказались в немилости.
Полковник или подполковник, чье имя неизвестно:
Дорогие мои товарищи, защитники Севастопольской обороны, мы сейчас в плену у врагов, но мы не сдались, мы стойко и честно защищали наши священные рубежи. И если кому из нас доведется остаться в живых, то передайте соотечественникам о том, что мы свой долг выполнили до конца, пусть знают об этом люди.

«Пока вы нас помните, мы живем»
35-я береговая батарея не сдалась. Пока были снаряды, она стреляла по вражеским позициям снарядами. Потом ядрами. Потом картечью. Боезапас иссяк. В 0 часов 35 минут 2 июля 1942 года с разрешения генерал-майора П. Г. Новикова личный состав батареи заранее приготовленной взрывчаткой и глубинными бомбами взорвал погреба боезапаса и первую башню. После уничтожения аппаратуры связи, оборудования и приборов управления стрельбой в 2 часа 30 минут была взорвана вторая башня. После пленения обессиленных осажденных защитников в казематах батареи оставались люди, до самой смерти оказывавшие сопротивление немцам.

В плен под Севастополем попало несколько десятков тысяч человек. Колонна военнопленных растянулась на десятки километров. Говорят, что даже Сталин, всегда беспощадный к попавшим в плен русским солдатам и офицерам, имел особое и весьма снисходительное отношение к тем, кто был захвачен под Севастополем. Видимо, он понимал, почему это произошло.

Сейчас на 35-й батарее создан мемориальный комплекс. Благодаря неравнодушным жителям Севастополя все работы на территории комплекса производятся исключительно за счет народных пожертвований. Ни одной государственной или муниципальной копейки не было потрачено. На территории комплекса есть пантеон, в котором на стенах увековечены все известные на настоящий момент имена защитников города. Пока посетители, многие из которых не могут сдержать слез, движутся вдоль стен пантеона, откуда-то сверху сквозь шум разрывов и грохот канонады доносятся голоса: «Они сказали, что город сдан. Но мы там были. Мы продолжали сражаться. Мы не сдались. Пока вы нас помните, мы живем».

При подготовке материала использовались следующие публикации (большое спасибо и низкий поклон авторам; очень рекомендую посмотреть):
- Героическая оборона Севастополя
- Севастополь. 35-я батарея
- 35-я батарея - символ подвига и трагедии Севастополя

You have no rights to post comments