Одни ученые изучают природу и мир вокруг не выходя из своего кабинета. Другие отваживаются на поездки и экспедиции. Ясон Константинович Бадридзе, всю свою жизнь изучая волков, изучает их особым образом: он не изолирует животных, а сам приходит к ним. Почти два года он провел в волчьей стае, жил и охотился вместе с волками, потом учил их — и учился у них сам.

Автор В. А. Сытникова

Примерно год назад я прочитал об удивительной истории взаимоотношений Ясона Бадридзе с волками, о его жизни в волчьей стае, его исследованиях и воспитании волчат, которых он научил не нападать на домашних животных. От этой истории тогда повеяло такой теплотой и человечностью, чем-то настолько настоящим, что захотелось обязательно рассказать нашим читателям об этом человеке. Сделать это оказалось не так просто, потому что сам он живет в Тбилиси и, увы, не всегда хорошо себя чувствует. Нам на выручку пришел скайп, который прекрасно сокращает расстояния, но не все нюансы человеческого общения может передать. Поэтому я взял на себя смелость совместить в этом материале собственные впечатления и размышления с фрагментами нашего разговора.

Любая история имеет начало, и начало этой было положено в Грузии, в Боржомском ущелье, где протекает река Кура. Нашему герою было тогда всего четыре года, и отец взял его осенью с собой, чтобы вместе услышать рев оленя в брачный период. Прекрасная, надо сказать, традиция: изучать жизнь и природу не только по учебникам. Тогда, в лесу в Боржомском ущелье, мальчик услышал не только оленей, но и другой звук — страшный и притягательный одновременно.

— Так я первый раз услышал вой волка. Это было что-то потрясающее! Все в душе перевернуло и, судя по всему, как-то там запечатлелось. Поэтому когда встал вопрос, чем в жизни заниматься, это впечатление стало решающим, и я выбрал волков.

Так Ясон Константинович стал этологом — ученым, исследующим все виды врожденного поведения животных, проще говоря — инстинкты. В его случае — инстинкты волков. Начиная как экспериментатор, он довольно быстро осознал, что изучает механизмы явления, смысла которого наука не понимает. Не понимает по одной простой причине: жизнь волков в природе на тот момент была практически неизвестна. Что же делать? Ответ пришел сам собой: пожить с волчьей стаей и все увидеть своими глазами. И ученый вновь отправился все в то же Боржомское ущелье.

— А как же все-таки пришла эта идея — жить вместе с волками?

— Меня, в общем, так воспитали, что я с детства обожал природу и все время пытался понять, даже еще до того, как стал биологом, понять, как вообще живое устроено. А для того чтобы это понять, надо попасть в ту среду, в которой ты изучаешь, как устроена эта жизнь.

Скажу честно: все, что происходило дальше, для меня до сих пор остается где-то на границе сказки и реальности. Нужно было найти семью волков и войти к ней в доверие. Для этого были изучены основные тропы, по которым ходили волки. На них ученый выкладывал куски простыней, которые до этого носил на себе, чтобы пропитать их своим запахом. Оказывается, волки очень боятся нового и в то же время стремятся это новое исследовать. Поэтому, видя на тропе куски ярко-белой материи, они вначале обходили их издалека, но день ото дня подходили все ближе и, наконец, начали их рвать на части. После это Ясон Константинович начал к этим кускам материи подкладывать куски мяса, тоже пахнущие им. Когда волки начали подбирать эти куски, это означало, что они привыкли к его запаху.

Все описанное в предыдущем абзаце заняло в жизни около четырех месяцев.

За это время были изучены все тропы, место дневки, но самих волков он еще не видел. Зверь всегда видит человека раньше, чем человек зверя, и покажется только тогда, когда сам сочтет нужным. В какой-то момент Ясон Константинович почувствовал, что время встречи пришло, и не ушел от тропы, как обычно, а остался их ждать. И волки вышли: матерый и волчица. Самка остановилась, а матерый пошел прямо на него. Человек был без оружия, и волк это прекрасно знал.

— Метров до пяти подошел и смотрит мне в глаза. Я это состояние до сих пор помню, когда даже языком ворочать не можешь… Он так стоял и смотрел, как будто проверял меня. Потом рявкнул, развернулся и спокойно ушел на тропу. И после этого я уже смог ходить с ними.

— Как вам удалось выдержать, преодолеть страх?

— Одной из целей моего отца как раз и было вырастить меня таким образом, чтобы я мог контролировать страх. Бесстрашный человек — это сумасшедший человек. А нормальный человек, который владеет своими мыслями, естественно испытывает страх, но он владеет своим страхом, он адекватно решает все сложные ситуации. Это очень важно. И притом не только в данном конкретном случае, я имею в виду с волками, а вообще это в жизни очень важно. Уметь не паниковать и адекватно решать такие вот сложные ситуации, выкручиваться из сложной ситуации. Конечно, и потом было страшно, иногда до того, что мне даже ходить было трудно — коленки дрожали моментами. Но как-то это всё пронесло, и, наверное, не столько из-за того, что я мог владеть своим страхом, хотя это, конечно, тоже есть, но сами звери, раз они приняли меня, тоже мне помогали  эти моменты преодолеть.

После первой встречи он стал сопровождать волков на расстоянии — метрах в пятидесяти-ста за ними. Пригодились спортивная подготовка и занятия акробатикой, давшие хорошую физическую форму, но все равно не всегда легко было успевать.

Первое время волки словно и не замечали его вовсе, никак не реагировали на его присутствие. Так продолжалось до тех пор, пока вожак стаи однажды ночью не пометил его, совершив тем самым своеобразный ритуал принятия в стаю.

Ясон Константинович провел в стае около двух лет и сумел досконально изучить жизнь волков. Как они проводят время, как охотятся, как воспитывают щенков. Самое удивительное, что это изучение происходило в прямом смысле на своем опыте — он принимал самое непосредственное участие в их жизни. Абсолютно во всем, включая даже… охоту. Перед началом охоты старый волк садился и подзывал всех остальных. Они терлись носами, смотрели друг другу в глаза, как будто беззвучно планировали предстоящую охоту.

— А как Вы понимали, что Вам необходимо делать? Как договаривались с ними?

— Об этом я, к сожалению, не могу в серьезной научной статье писать, несмотря на то что проводил эксперименты. Но, судя по всему, — это я говорю о моем ощущении просто, — когда перед загоном звери так останавливаются, смотрят друг другу в глаза, взгляд во взгляд, то что-то передается, и после этого они расходятся. У меня это пришло не сразу, только тогда, когда они уже привыкли ко мне. Я почему-то бежал туда, куда… ну, абсолютно неосознанно бежал туда, куда надо. И получалось то, что надо.

– То есть Вы просто это сами понимали?

– Да, да. И потом, когда у меня возникла эта идея о телепатической какой-то связи, я ставил эксперименты уже на своих ручных волках.

Это было уже потом, когда Ясон Константинович продолжал изучать волков в лабораторных условиях. Суть одного из экспериментов была в том, чтобы проверить, насколько присутствие обученного определенным навыкам волка влияет на процесс обучения других. Вначале один волк обучался реагировать вполне определенным образом на разные световые сигналы (поворачиваться направо или налево, например). Неопытному зверю на это в среднем требовалось десять экспериментов. Потом в присутствии уже обученного волка учили нового, и он учился минимум в два раза быстрее. Если убирали «знающего», то снова на обучение «новичка» были нужны те же десять экспериментов. Получается, что уже обученный волк каким-то беззвучным образом (звук во всех диапазонах контролировался) передавал «новичку» правильные модели поведения. Что это? Телепатия у волков? Наука этого пока не знает, но волки, как выяснилось, активно пользуются этой способностью в естественной среде. В первую очередь — на охоте.

Решая задачу реинтродукции, возвращения волков в естественные условия их обитания, Ясон Константинович не только ставил эксперименты, но и сам учил своих подопытных полезным для их будущей жизни навыкам. В это сложно поверить, но в каком-то смысле он заменил волчатам, которых выращивал, отца и мать. Кормил их, экспериментируя с разного типа сосками. Добывал желудочный сок, чтобы частично переваривать мясо и делать его пригодным для питания волчат — в природе эту работу в первое время делают для волчат родители. И даже… учил их охотиться. Благо, сам не один раз был полноценным участником охоты волчьей стаи.

Но самое интересное, он научил своих волков… не нападать на домашних зверей. Самая большая проблема реинтродукции — взаимоотношения с местным населением. У людей есть стереотип, что волк — это враг. Прежде всего потому, что режет скот. Мало кто знает, что так поступают лишь волки-«отщепенцы», те, кто был заслуженно изгнан из стаи и остался один, а таких единицы. Так или иначе, важно было показать местному населению, что волки, которых Ясон Константинович выращивал, с которыми занимался и которых собирался выпускать на волю, для людей и для домашних животных безопасны.

И он поставил перед собой задачу научить их обходить овец, лошадей и прочую домашнюю скотину стороной. Для этой цели был придуман электрический ошейник, с помощью которого можно было дистанционно «пугать» волка. Подходит слишком близко к овце — разряд. Подходит к лошади — разряд. К человеку (а они вначале не боялись людей) — то же самое. Говорят, было очень смешно наблюдать за «выражением лица» овцы, от которой убегал волк. Все полученные волчатами навыки дальше прекрасно передавались по наследству. Местные пастухи по достоинству оценили это и больше не противились выпусканию волков на свободу. А волки получили возможность продолжать жить и развиваться в естественной среде, не боясь быть отстрелянными егерями.

Прожив почти два года в волчьей стае и досконально изучив повадки зверей, Ясон Бадридзе развеивает многие мифы о волках, в частности, об их кровожадности. Оказывается, в естественной среде волк никогда не убивает из-за агрессии, из ненависти. Только на охоте и только ради собственного пропитания. Более того, если кто-то из членов стаи начинает проявлять агрессию, он рискует, что вожак изгонит его из стаи. А это означает быть обреченным на одиночество и скорую гибель. Кровожадность волкам во многом приписана человеком, хотя тому же человеку, как выясняется, самому есть чему поучиться у волков.

— Какое самое яркое воспоминание от жизни с волками у Вас осталось?

— Самое яркое впечатление с чисто эмоциональной точки зрения — конечно, когда они меня спасли от медведя. Мы с охоты возвращались, я еле на ногах стоял, потому что одиннадцать часов беспрерывной беготни. И вот на обратном пути захотелось просто присесть. Был валун, теплый такой, нагретый в течение дня на солнышке. И когда я подошел к этому валуну, я увидел, как медведь рядом на дыбы встал. Видно, он тоже уставший был, присел отдохнуть. А расстояние между нами было — ему только лапы вытянуть. Судя по всему, я там вскрикнул или закричал — не знаю, что там было, не помню уже. И в какой-то момент увидел, что матёрые — и самец, и самка — атаковали медведя и напугали его, он просто сбежал. Это, конечно, самый важный момент в моей жизни, в жизни с волками. Во-первых, надо знать, что волки во всех возможных случаях избегают медведя. И даже щенков своих обучают этому. А тут они атаковали. В жизни не часто можно увидеть альтруистическое поведение, но когда такое поведение вам демонстрируют животные, то это же вообще потрясающе!

— Это означает, что Вы для них были небезразличны?

— Да, безусловно, безусловно. Альтруизм почему-то приписывают только человеку. Альтруизм — это поведение, при котором, несмотря на возможный вред индивиду, он все равно действует. Понимаете, вообще-то все виды поведения, вообще всё поведение без потребности — физиологической и психологической — не может существовать. В данном случае потребность — это спасти ближнего. Ни животное, ни человек не думают, какие последствия будут. Когда человек кидается в огонь, спасая своих детей, за своими ближними, он же не думает, что он может сгореть в этом огне, он думает, каким образом ему спасти. Это ему надо, без этого он не может. Если бы это было безразлично и не было бы потребностью, человек в огонь не залез бы. Просто не залез бы. Это такая психологическая потребность. Не физиологическая, а именно психологическая. Физиологическая — это когда я хочу иногда любви, возникает потребность, а основа этого — физиология. А здесь — психология. Так что я более чем уверен, что волки не думали о том, что медведь может меня убить. Это просто опасность, и они делали то, что могло отвести эту опасность, реализуя тем самым свою психологическую потребность.

Ясон Константинович говорит, что научился у волков искренности. Ведь волки никогда не обманывают и не скрывают своих намерений. Когда волк выслеживает потенциальную жертву, то он делает это из своей природной потребности, а не из желания ее обмануть, — этим он очень сильно отличается от многих из людей, способных идти на обман ради достижения цели.

Мне показалось, что он стал хорошим учеником. Во время нашей беседы я несколько раз ловил себя на ощущении, что вокруг стало чище и светлее, и прекрасный мир природы словно проговаривает через этого пожилого жизнерадостного человека.

— Что самое главное Вы поняли для себя за то время, что были вместе с ними?

— Я понял, как прекрасно жить. Вы знаете, когда человек живет, тем более молодой, неопытный, он не представляет, что это такое вообще — жить. Как это прекрасно. Прекрасно, сложно. Смотря на них, я думаю, что эта жизнь все-таки прекрасна. Это самое главное.

***

Через девять лет после того, как была выпущена в лес последняя группа зверей, Ясон Константинович неожиданно встретил в лесу знакомый след. На одном из пальцев лапы не хватало фаланги, и перепутать было невозможно: это были его волки. Он неделю ходил по этому следу, надеясь, что волки вспомнят его запах. Звери последние дня два наблюдали, не показываясь, но, наконец, вышли — пара волков. Вышли, остановились, долго смотрели в глаза. А потом… начали играть, словно щенки. Играть, визжать, выражая крайнюю степень радости. Таким счастливым, как тогда, он никогда не был.

You have no rights to post comments