19 октября исполнилось 200 лет со дня основания Царскосельского лицея, и мы в гостях у Татьяны Михайловны Курбатовой, руководителя детского отделения Классической философской школы «Новый Акрополь» и автора занятий по программе Царскосельского лицея.
Татьяна Михайловна, что Вас вдохновляет в Царскосельском лицее? И почему о нем до сих пор вспоминают?
Кому-то, наверное, может показаться, что Царскосельский лицей вспоминают потому, что в нем учился Пушкин. Конечно, это блестящее имя России, и всем важно и интересно, где же он учился и стал великим поэтом. Но мне кажется очень важным для нас всех, что Царскосельский вспоминают не только из-за имени Пушкина, а потому, что впервые в России была создана блестящая система образования. Да, задана планка воспитания будущих государственных деятелей России, что уже само по себе велико, но на эту идею начали работать множество интереснейших людей. И похоже, что такая концентрация лучших преподавателей, правильных человеческих и нравственных подходов ― все это вместе оставило Лицей на 200 лет не только в истории России, но и в мировой истории. Сами сотрудники нынешнего музея Лицея говорят, что в американском рейтинге всех международных образовательных программ Царскосельский лицей до сих пор занимает первое место в мире. Это на самом деле феномен!
Нельзя сказать, что воспитанники Лицея «изучали предметы». Они как-то так «изучали», что становились людьми широких взглядов, умели связывать между собой разного рода явления, разного рода дисциплины, умели синтезировать и делать выводы. То есть красота царскосельского образования в том, что выходил широко образованный человек, не просто имеющий представление о разных сферах жизни, о науках, чисто академические знания, а имеющий знание практическое. Удалось достичь удивительного сочетания всех дисциплин и предметов, потому что нельзя сказать, что рисование или верховая езда были на втором месте. Там как будто все важно и все на первом месте: и фехтование, и верховая езда, и танец, и нравственные науки, и закон Божий, и математика, и физика. То есть все как-то находится на своем месте. И прогулки каждый день, в любую погоду, несмотря на снег, дождь, град, жару или что-то еще, ― тоже обязательная часть программы.
Как Вам кажется, был ли аналог или образец, по которому Лицей был создан? Может быть, что-то из античности, может быть, из спартанского воспитания?
Не знаю. Я про это не читала. Может быть, стоит этой темой заняться, исследовать и изучить.
Но есть вопрос, на который мы сами для себя до конца не ответили: каким образом Василий Федорович Малиновский, первый директор лицея, сумел все организовать? Понятно, что все шло с благословения Александра I, обязательно надо было прийти к министру просвещения Разумовскому, утвердить у него кандидатуры профессоров. Похоже, что у Малиновского было чутье на людей, которые должны были работать в Лицее. Он приглашал таких преподавателей, которые, во-первых, несли в себе критерии высоко нравственного человека, и, во-вторых, разбирались в своем предмете, то есть не только знали академическую науку, а ― как бы сказать? ― наслаждались своим предметом. И это не могло не захлестнуть. Но как он этих людей находил, и почему именно их? Что ему стоило подавать ту или иную должностную записку, чтобы этих людей приняли на работу, а не других? Вот это интересная тема для исследования.
В «Новом Акрополе» уже не первый раз проводится день Царскосельского лицея. Как родилась эта идея, и для чего нужен такой день детям?
Родилась эта идея в очередную годовщину Царскосельского лицея. Родилась просто: ты что-то знал, что-то прочитал, тебя очень сильно вдохновило, и ты не мог не поделиться со своими родными, любимыми детьми, которые в «Новом Акрополе» называются студией «Камелот». А когда поделился с ними, понял, как мало людей про это знает, ― давайте поделимся с остальными! И вместе с ними были проделаны разные эксперименты, вместе с ними были рождены занятия, которые сейчас проходят другие дети, на них же опробованы, и сделан вариант, который дает возможность чуть-чуть почувствовать дух лицея.
А дух можно почувствовать даже не через то занятие, которое проходит, а через то, как оно проходит. Один тот факт, что ты просишь школьников-мальчиков приезжать в брюках и ботинках, а девушек ― в юбках (не всегда, правда, это получается), приводит их в состояние подтянутости. Когда ты объявляешь им после двадцатиминутной первой встречи, что теперь мы начинаем общаться на «вы», это производит небольшое возбуждение от, того что вообще так возможно!
Преподаватели, которые ведут занятия, стараются уважительно относиться к каждому, потому что есть лицейское правило, что «нет среди нас ни лучших, ни худших, каждый человек имеет свое достоинство, и таким образом стоит к нему относиться». Лицеисты шесть лет притирались, обтачивали углы друг друга, уча себя уважать другого, кем бы он ни был. Похоже, такое отношение они впитали настолько, что потом каждый человек, был для них важен, его нельзя ни презирать, ни унижать.
И еще, наверное, такие занятий появились потому, что есть мечта о начале нового образования в России, а оно невозможно без соприкосновения с идеями Царскосельского лицея.
Как Вам кажется, школьникам хочется подобного образования?
Мой опыт разговора с разными людьми начиная с тринадцати лет показывает, что они все имеют представление об идеальном обучении. Они все в глубине души знают, а некоторые могут и сформулировать, какое бы образование они хотели. И как ни странно, они все в первую очередь называют две вещи.
Это, как они говорят, «нормальные преподаватели». За словом «нормальный» многое стоит: во-первых, такой, который ПОНИМАЕТ, во-вторых, который ИНТЕРЕСЕН, в-третьих, тот, который еще и ЧЕЛОВЕК, то есть важен не только как преподаватель, но и как человек.
И «нормальные однок
лассники», с которыми есть дружба, узы, понимание и т. д. И в принципе уже при этих условиях они готовы учиться где угодно.
Еще некоторые называют, скучным словом скажу, материальную базу. Кто-то просто говорит: «хорошая библиотека», кто-то говорит: «чтобы было современное оснащение, которым можно пользоваться». И ты задал одним такой вопрос, вторым ― и услышал похожие ответы. И понимаешь, что, в общем, не так много надо им для хорошего образования. Остается только найти тех, кто сможет его обеспечить.
Что детям дают такие занятия? Мы очень часто после этих занятий слышим одну и ту же фразу: «Я бы хотел учиться в такой школе!» Наверное, дает мечту. И, честно говоря, нам просто хочется, чтобы они знали, что был такой Царскосельский лицей. Потому что неизвестно, кем они станут завтра. Кто-то из них станет преподавателем. Хочется, чтобы у них появился ориентир в жизни и чтобы, проезжая мимо Царского села, они знали, что не просто «здесь учился Пушкин», а здесь есть то серьезное образовательное учреждение, давшее людей, которыми Россия может гордиться.
Возможен ли Царскосельский лицей или что-то подобное в наше время?
Мне кажется, да! Это совершенно реально. Вопрос только, как это сделать.
Тогда была сильная поддержка государства, инициатива шла от императора, была потребность в воспитании новых людей, которые будут стоять за свое государство, будут занимать важные государственные посты и создавать новое общество. Но вот сейчас.
А сейчас нашему миру нужны философы. Философы в прямом смысле этого слова. Представляете, во главе государства стоит политик-философ, точнее философ-политик? Мудрец по сути дела.
Марк Аврелий?
Марк Аврелий. Преподаватели-философы в школах, врачи-философы, юристы-философы. Это несколько другое отношение к жизни.
Не могу сказать, что сейчас государство не заботится об образовании, есть положительные примеры: создание Сколковской школы. Но ставятся в связи с техническим прогрессом задачи соответствующие, и нужны люди, которые будут этот прогресс осуществлять. Но мы все равно никуда не уйдем от нравственности, все равно никуда не уйдем от человеческих норм и правил. Хочется добавить мудрости в те действия, которые совершают люди любых профессий в нашей стране. А мудрость идет от смысла того, что я делаю, зачем я это делаю и почему я это делаю.
Поэтому хочется школы, хочется лицея, который бы учил такому подходу. И вообще хочется образования, которое давало бы смысл. Не учило решать задачи, делать упражнения и т. д., а учило бы видеть смысл всего происходящего, и давало бы смысл человеку тоже: зачем он? ради чего он? и в чем его предназначение? Все возможно, надо только это сделать.
Вопросы задавала Анна Курбатова