- Источники и документы

- Древние версии индийского «евангелия»

Проблема в понимании нами восточной философии состоит в том, что наше видение мира отличается от видения мира на Востоке. Ведь у любого народа в любой исторический момент существует свой взгляд на мир, свои верования и предпочтения.

Очевидно, что наши взаимоотношения с восточным миром сложны. Восточные элементы, вошедшие в западный обиход, подверглись сильной трансформации и даже — увы! — деформации. Типичный пример этого — «йога», слово, которое происходит от санскритского корня yug, что означает «соединять, связывать, объединять», связывать человека с Божеством, связывать человека и природу. Но на Западе йога используется как средство для достижения красоты тела, как гимнастика. Мы видим, что йога, проникнув на Запад, под влиянием господствующего там представления о мире существенно деформировалась.

Другой случай — гипноз. Гипноз практикуется с незапамятных времен, но мы, говоря о нем, сразу же связываем его с терапевтической практикой, то есть с медициной, с фрейдистскими комплексами и т. п. Короче говоря, опять происходит адаптация, видоизменение главной идеи для проникновения ее на Запад. То же самое произошло с дзен. Тот дзен, который мы обычно изучаем или с которым можем соприкоснуться, — нечто совсем иное, чем подлинный дзен.

В этом курсе мы намереваемся обратиться непосредственно к буддистским источникам. (Опираясь на словарь Королевской академии испанского языка, мы будем писать Будда, когда речь будет идти о Сиддхартхе Гаутаме как историческом персонаже, и буддизм, говоря о его философско-религиозной доктрине. Мы будем писать Будха, говоря о «мудреце», и будхизм, когда речь будет идти о «мудрости», и, наконец, мы будем использовать термин Буддха при упоминании о «Просветленном»). Мы постараемся хотя бы в какой-то мере понять подлинный буддизм по-настоящему объективно. Для этого мы подготовили обобщенный материал, который будем читать с комментариями. Мы будем даже просто читать некоторые буддистские трактаты, комментируя то, что необходимо, поскольку в противном случае можно исказить смысл. Например, Будда сказал «квадратный», но так как ребра квадрата нам кажутся слишком сильно выраженными, мы немного подшлифовываем его, и в результате у нас получается «круглый». Но то, что у нас получается, это уже не то, что реально объяснял Будда.

Для начала давайте попытаемся составить представление о том, что такое буддизм с исторической и документально подтвержденной стороны. Начнем с исторического и социального аспекта.

Каждая эпоха имеет свои условия, свои социальные, экономические, политические, художественные и религиозные особенности. И теперь нам нужно приложить усилия, чтобы преодолеть дистанцию между нами и той эпохой и, как бы поместив себя в тот исторический момент, постараться уловить, как все происходило.

Сегодня говорят, что египтяне поклонялись богам с головой животных: Анубису с головой собаки, Тоту с головой павиана или ибиса, Кеферу в образе скарабея и т. д. Но если бы египтян спросить, как они понимают принципы Французской революции, они бы, скорее всего, вряд ли эти принципы поняли. Но точно так же мы сегодня не понимаем существования бога с головой собаки, ведь наш образ мысли разительно отличается от египетского.

Люди Востока обладают космическим, целостным видением мира, в то время как мы, начиная с посткартезианской эпохи, проводим различие между религией, политикой, наукой и искусством. Для них этого различия не существует — для них все является единым, все пребывает в гармонии. На небе царят те же правила и законы, что и на земле. Человек остается одним и тем же и в стенах своего дома, и вне его. Есть очень древние верования, которые мы называем брахманистской, или индуистской, религией, великое целостное видение мира, которое, возможно, входит в общую систему брахманизма. Буддизм появляется в лоне этой религии, он рождается как реформаторская идея внутри брахманизма, не отделяя себя от него. То же самое мы видим в изначальном христианстве, которое появляется как одна из множества иудейских сект.

В начале буддизм не выглядел как нечто совершенно новое, а воспринимался лишь как внутреннее преобразование. Так происходит в любую эпоху. Представим, например, что сейчас выдвигается какая-то идея, новая для нашего времени; если она выглядит нормально, она может развиваться, видоизменяться, иметь продолжение. То же самое произошло с буддизмом как одним из многочисленных течений в лоне ортодоксального брахманизма. В любом ведическом течении была очень важна церемониальная часть, то есть человек должен совершать определенные церемонии не только чтобы молиться, но и чтобы есть, производить потомство, переправляться через реки… — церемонии, которые должны были проявляться в действиях, поступках.

В буддизме мы видим нечто совсем иное; хотя он и рождается внутри индуистской религии и является типичным продуктом своей области влияния, не только культурным, но и одновременно философским и этическим, его хронология и историческая канва сохранялись с удивительной ясностью. Буддизм, то течение, которое начинает возникать в недрах брахманизма, имеет одну основную характеристику, прагматическую характеристику: это течение практическое, он обращен непосредственно к человеку, стараясь избегать каких бы то ни было промежуточных звеньев.

В буддизме мы находим фигуру основателя, которой нет в других великих религиях, таких, как брахманистская или египетская. Буддизм персонализирован и в этом похож на христианство. Появляется личность, с которой и начинается какое-то идейное течение, направление мысли.

Много раз задавался вопрос, является ли буддизм проявлением пантеизма, политеизма или монотеизма. Соприкасаясь с буддизмом, западные люди приходят в замешательство. Существуют пантеистические представления, согласно которым Божество присутствует во всем, а всё, что мы видим, есть лишь формы Божества. Политеистический подход принимает, что есть части мира, где Бог не так проявлен, но при этом есть множество богов различных уровней, от великих богов, которые правят галактиками, до маленьких, которые поддерживают связи всех маленьких вещей и явлений. А монотеизм — это концепция, предполагающая единственную Сущность, которая связана с Творением не напрямую. Это случай христианства, ведь христианская идея нуждается в посреднике между Богом и людьми, и этим посредником является Христос.

А в буддизме встречаются все три эти концепции сразу: иногда он кажется пантеизмом, иногда — политеизмом, а порой — монотеизмом. И дело не в том, чем он кажется, а в том, что эти три идеи, если их очистить и довести до кульминации, соединяются.

Для начала давайте посмотрим на историю жизни Будды, а потом перейдем к «евангелиям^[1]». Между историей и «евангелиями» есть существенные различия.  И первое же из них состоит в том, что тот, кто пишет «евангелия», заведомо является сторонником той идеи, о которой рассказывает. Но для того, чтобы иметь объективный взгляд, мы сначала должны понимать, какие исторические элементы есть в нашем распоряжении, а потом — что нам могут дать «евангелия». Очевидно, что «евангелисты» любой религии имеют обязательства перед той религией, о которой говорят.

Подобные обязательства порой дают такое понимание, какого не достичь другим путем. Но даже если эти обязательства и приводят к более глубокому пониманию, все же обязательства предполагают заведомое знание предпосылок, то есть автор полагает, что ему известна цель всего этого предприятия.

Сиддхартха Гаутама, Буддха (от санскритского корня Buddhi), как и Христос (от греческого Christós), означает «Просветленный». Его личное имя было Сиддхартха, а Гаутама — его жреческое имя. Он принадлежал к знатному роду Шакья. Слово «Сиддхартха» имеет связь с понятием, обозначающим сверхъестественные способности. В Индии считают, что люди обладают скрытыми способностями, которые можно пробудить и которые проявляются через явления, которые мы бы сегодня назвали паранормальными. Эту способность производить феномены связывают с определенными потоками психической энергии, называемыми сиддхи (это те силы, психические способности, которые благодаря своим занятиям обретают йоги). Таким образом, «Сиддхартха» означает «тот, кто владеет силами», «тот, кто может управлять этими силами» или «тот, кто обладает могуществом». «Гаутама» (Готама) можно перевести как «пастух коров» (потому что происходит от слова go «корова»). «Гаутама» — тот, кто держит коров, кто их пасет, кто их запирает. Для индуизма корова — это символ светлой мудрости, символ «Матери Мира», подобно тому как Христа называют «Агнец Божий»; но это не означает, что Христос был ягненком, а лишь то, это слово использовано в переносном смысле.

Его также называли Трипадагха[2], потому что он был связан с Небесной Гангой, с небесной рекой, которая дает плодородие трем мирам: психическому, физическому и духовному. Кроме того, его еще звали Гатасендеха, «тот, у кого нет долгов». Деятельность в мире вызывает последствия, которые формируют новые действия, а это вызывает новые рождения. Представим себе человека, который за время своего существования переживает и удачи, и неудачи. Это порождает в окружающем мире, в Природе реакцию, которая остается незаконченной или которая не может быть полностью завершена. Этот человек испытывает страстное желание родиться снова, чтобы завершить ее. Все, чем человек хотел быть и не смог, создает, согласно восточным учениям, семена действий, обусловливающие возвращение в этот мир, чтобы человек сумел стать тем, кем он хочет быть. Но так как человек, возвращаясь в мир, получает новые возможности, он начинает хотеть быть кем-то еще. Поэтому Буддха (Просветленный) — тот, кто уже убил это желание быть, — зовется «свободным от долгов» и «свободным от сомнений».

В Тибете встречается множество Буддх, включая и предшественников Гаутамы, потому что слово Буддха (Просветленный) можно применить к любому великому Просветленному, к любому великому мистику. Точно так же, как слово «лама» означает «священнослужитель, жрец».

На протяжении тысячелетий в Индии существовало четыре касты. Первая — брахманы, которые были жрецами. Затем кшатрии, которые постигали реальность через жизнь воина, через служение, через покровительство слабым и преодоление страха смерти. Одно из величайших в мире произведений о правилах поведения кшатриев — Махабхарата, «Великая битва». Истории было угодно, чтобы Гаутама родился в семье кшатриев. Говорят, что он появился на свет в месте, которое сейчас находится на территории Непала, — в королевском дворце Капилавасту, примерно в 150 км к северо-востоку от города Бенарес, недалеко от Ганги. Ганга начинается там, в гималайском горном массиве, в ущелье Гангадвара («Врата Ганги»).

Сингалезские источники (о. Шри-Ланка) называют датой его рождения 623 год до н.э. Сиамские источники относят это событие к 685 году до н.э. Современные исследователи на основе анализа исторических сведений считают временем его появления на свет 563 год до н.э., и эта дата более или менее совпадает с изначальными индийскими традициями, говорящими о периоде от 543 до 600 года до н.э. Мы видим, что на дистанции в двадцать шесть веков свидетельства традиции очень близки к данным исторического анализа.

 Его отец, Шуддходана или Шуддходарта, правитель маленького княжества, имел благородное происхождение, но был не очень могущественен. Его мать звали Майя, и она была принцессой соседнего княжества. Maya означает «Иллюзия», она соответствует Марии в христианстве; и это то же самое, как в Греции Майя — это мать Гермеса, а Гермес — это Мудрость.

Описание внешности Майи говорит нам: она не гневается, она не надменна, не капризна, не горделива. У нее нет плотских желаний, у нее ясный и красивый лоб, совершенные арки ее бровей никогда не хмурятся, ее волосы — цвета воронова крыла, ее глаза ясны и чисты, как лотос, ее губы — словно вишня. Весь ее облик пленителен: покатые плечи, изящные руки, талия, гибкая, как тростник, ее длинные ноги подобны ногам грациозной антилопы. Ее называют Майядэви, «Сияющая Иллюзия», ведь она, по правде говоря, кажется одним из тех образов из сновидений, которые при пробуждении всегда исчезают.

Мы не располагаем детальным описанием внешности его отца, но в некоторых фрагментах его рисуют образцовым кшатрием, любящим свою семью и очень благочестивым царем. Он хранил тысячелетние военные традиции своих предков, не был чужд политических амбиций и определенной склонности к великому и прекрасному. Он не упускал случая познакомиться с многочисленными философами и выдающимися людьми, посещавшими его княжество. Это княжество было богато на прекрасные дворцы и благоухающие сады. У Шуддходаны («Чистый рис») было также имя Гаутама, и был он, говорят, потомком Икшваку[3].

Ребенок родился в мае и сразу же стал выделяться красотой тела и ума. Он рано потерял мать и воспитывался отцом и тетей (или близкой родственницей) по имени Гаутами, на которой его отец женился второй раз. В семь лет он был отдан под начало учителя Вишвамитры[4] и его старых и мудрых учеников.

В Лалитавистаре[5] говорится, что гуру предстал перед Шуддходаной и сказал: «О, царь! Виды письменности, которые я знаю только по названию, он знает все. Его ничему не надо учить. Решительно, он Бог среди всех Богов».

Говорят, что подростком Будда посетил рощу Лумбини, где, по некоторым источникам, он родился на самом деле, ведь Майядэви, почувствовав приближение родов, захотела посетить дом своих родителей. Поэтому историки приходят к заключению, что через семь дней после родов мать Будды умерла от инфекции из-за антисанитарных условий, в которых он родился.

У будущего Татхагаты[6], «Проповедника», характер был, по-видимому, интровертный, и потому, обладая исключительными способностями для занятий спортом, в отрочестве он часто предавался размышлениям в садах, и приходилось с трудом отрывать его от этого занятия.

По словам его учителей, огромные, внимательные глаза этого мальчика, сверкавшие из-под необыкновенно высокого лба, взирали на мир с удивлением. В этих глазах была бездна грусти и воспоминаний. Гаутама провел свое детство в роскоши и праздности. Всё улыбалось ему в великолепных садах его отца, но ничто не могло удалить эту преждевременную тень, ничто не могло унять беспокойство его сердца. Он был из тех детей, которые не говорят, потому что слишком много думают.

Во всех историях о его юности он предстает как на редкость отзывчивый и добрый человек. Рассказывают, что, вынужденный упражняться в охоте, он направлял свои стрелы против стрел остальных, сбивая их в воздухе и тем самым давая газели возможность убежать.

Он все больше погружался в созерцание, и к концу подросткового возраста его склонность к мистическому начала тревожить царя. Он ускорил женитьбу принца на дочери правителя княжества Коли по имени Яшодхара (еще ее называли Гопа). Репутация Гаутамы была такова, что царь Супрабудда, отец избранной принцессы, не захотел отдать руку своей дочери ненормальному, который не проявлял мужского характера, ведь ему не нравились воинские искусства, он предпочитал им прогулки и отдых — занятия, более свойственные отшельникам и женщинам.

Побуждаемый отцом юноша согласился, однако, померяться силами с любым принцем из любого княжества. Рассказывают, что обычные луки ломались в его железных руках. Тогда его отец предложил принести лук своего деда, царя-гиганта Синахану, который хранился в храме, а доставить его на место состязаний смогли только двадцать человек вместе. Сильнейшие из принцев едва могли удержать этот лук хоть несколько секунд, но никому не удалось натянуть его. Однако Гаутама с легкостью сделал это одним пальцем правой руки. Он одержал победу и законно завоевал руку прекрасной Гопы.

Для отдыха новобрачных царь возвел три дворца: летний, зимний и дворец для сезона дождей на склонах Гималаев, — и отдал их в распоряжение молодых. Все дворцы были необычайно роскошными, прекрасно обустроенными, с огромным штатом прислуги. Красота и популярность юной пары были так велики, что подарки для них приходили из самых дальних царств, а благословения — из всех городов и селений.

Так прожили они четыре года, не имея других занятий кроме прогулок и удовольствий. Спустя это время Гопа родила сына, которому Гаутама дал имя Рахула (что на санскрите значит «трос», «цепь», «звено»). Рождение сына, вероятно, потрясло принца, вернув его к тишине и одиночеству. Царь обеспокоился, ведь политическая ситуация в государстве была не очень благополучной. Маленькое княжество было ослаблено непомерными и неразумными расходами, и правитель боялся, что царство Кошала объявит ему войну.

Страх его был оправдан. Пятьдесят лет спустя после смерти Будды Кошала окончательно присоединило к себе царство Шакья. Победа шакьев была невозможна, ведь они были очень маленьким народом, а их соседи были многочисленны и очень хорошо вооружены. Царство Шуддходаны разрывали внутренние кризисы, возможно, оно испытывало недостаток в вооруженной армии, но там было много музыкантов, поэтов, отшельников и т. п. Росли экономические трудности, вызванные чрезмерным потреблением, — люди посвящали себя исключительно искусству и расходовали больше, чем производили. Для современной экономики это утопия. Здесь должно быть равновесие, ведь если все посвятят себя исключительно философии, то в конце концов умрут от голода. Должна существовать не только взаимопомощь, но и распределение труда.

И в этом месте история несколько окрашивает легенду, а реальность состоит в том, что Гаутама покидает свою жену и сына и становится саньясином, странствующим монахом, вызвав большое потрясение в своем княжестве и в соседних странах, которые, каждая по-своему, толковали это событие. Но не потому, что он сделался нищим мистиком — тогда это было в моде среди молодых аристократов, а лишь из-за выбранного момента, из-за серьезности и категоричности его решения, непривычной для тех «побегов», которые время от времени совершали принцы. Ему было 29 лет. В то время из страны Бихар с триумфом приходит джайнизм, и кажется, что именно джайнизм и Упанишады вдохновили первые годы его странствий.

Теперь история слабеет под натиском мифа. А мы лишь сплетаем тонкие нити, которые соединяют в единое полотно разрозненные фрагменты, где мы видим, как Гаутама учится у великих учителей своего времени, таких как Алара Калама[7], Уддака Рамапутта[8] и другие. Говорят, что он общался с йогами и даже с кем-то вроде «факиров», удивляя их своими паранормальными силами и длительнейшими асанами, которые, согласно некоторым свидетельствам, продолжались годами.

Он проповедовал на протяжении 45 лет и основал сангху, «церковь»; сначала в нее входили только мужчины, затем и женщины тоже. Нет никаких исторических свидетельств того, что он покидал Индию и что он когда-либо посещал Цейлон, хотя жители острова до сих пор показывают повсюду ступы, «храмы», хранящие следы его пребывания, а также отметины, оставленные коленями и ступнями Будды. А китайский буддизм, самый сильный из всех, спустя века приложил большие усилия для того, чтобы «доказать», что Гаутама приходил в Китай, но это уже более современные обобщения, которые кажутся нам исторически неправдоподобными. Даже у Японии есть подобные притязания.

Он знакомится со своим врагом, Девадаттой. Это его двоюродный брат, честолюбивый и беспринципный, который всегда сражался с ним, стремясь причинить как можно больше вреда, и который, в конце концов, расколол немногочисленный еще монашеский орден, уведя за собой некоторое число монахов. Вступление женщин в орден, действия Девадатты и некоторых слишком ревнивых брахманов создали сангхе на первых порах много трудностей. Весьма распространены были наветы на Учителя, включая частые обвинения его бхикшуни, «монахинь», и даже его самого в сексуальных преступлениях. Но у Будды помимо чистоты и мудрости было еще и потрясающее искусство диалектики, он был сильным и проникновенным оратором, что всегда помогало разбивать эти наветы.

Он умер в роще Шала, под деревьями — судя по историческим рассказам, видимо, сандаловыми — в окружении учеников. Историки называют разное число учеников, кто-то говорит о нескольких тысячах, а кто-то — о горстке. Можно предположить, что их было около пятидесяти — цифра весьма приблизительная, к ней надо относиться с осторожностью, но очевидно, что их было немало, ведь Будда жил в эпоху нестабильности, в эпоху брожения умов. Об этом можно судить по его собственной семье, которая не слишком беспокоилась из-за того, что Будда удалился для медитации, ведь другие принцы тоже это делали. Очевидно, уход для медитации был характерен для той эпохи, потому что велик был интерес к мистике.

Согласно хроникам того времени, с его смертью совпали катастрофы и бури в тех краях.

Источники рассказывают также о том, что сожжению его тела препятствовали какие-то трудности, но потом оно вспыхнуло сразу, однако кости остались несгоревшими. Столетия спустя Ашока собрал во всех уголках Земли 84 000 ларцов, в которых хранились реликвии — маленькие кусочки костей Будды. Затем он возвел 84 000 ступ, чтобы сохранить эти 84 000 фрагментов тела Будды.

До сих пор мы анализировали исторические детали на основе хроник эпохи. Сейчас мы рассмотрим факты на основе «евангелий», на основе того, что оставили нам в наследство приверженцы его религии.

Существуют три основных «евангелия», рассказывающих нам о жизни Будды:

 

1)                 «Евангелие» Ашвагхоши[9]. В сочинении рассказывается о последнем существовании Гаутамы, о достижении им состояния Буддхи, о его уходе в Нирвану и смерти в теле нирманакайя.

2)                 «Евангелие» Махавасту[10] («Великая История»).

3)                 «Евангелие» Лалитавистара[11] (рассказывает не только о последнем воплощении Будды, но и о предшествующих).

 

Согласно «евангелию» Ашвагхоши, Будда родился во второй день четвертого лунного месяца в царстве Капилавасту. Его отца звали Шуддходана, он был главой кшатриев семьи Шакья, из жреческого дома Гаутама, «победителей природы». Его мать, Майя или Махамайя, умерла, когда ему было семь дней от роду. После смерти Майи заботу о малыше взяла на себя его тетя Маха Праджапати Гаутами, ставшая женой царя.

Еще до того, как он появился на свет, его мать увидела во сне сонмы дэвов, которые сделали ее легче и отнесли в Гималаи. Там ее признали четыре царя из четырех частей света. После этого к ней спустился белый слон, подошел к ней в тени дерева со ста ветвями и мягко вошел в ее правый бок, и тогда Майей овладело невероятное счастье. Считается, что Дева и Мать будущего Будды увидела все это во сне после семи дней уединения в садах Лумбини.

Младенец Будда, едва родившись, сделал семь шагов в четыре стороны света и немедленно продемонстрировал 32 знака совершенства перед вдохновленными взглядами мистиков-брахманов, которые пришли поклониться ему. Среди них был риши[12] Асита, аскет, которому, несмотря на его могущество и высочайший духовный уровень, достигнутые чистотой и знанием, никогда не доводилось видеть рождение Аватары. Поэтому он плачет и после длинной речи поднимается в воздух и исчезает; он плачет, потому что стар и не сможет увидеть, как Будда осуществит свое предназначение. Он предсказывает ряд его великих деяний, великих достижений.

Далее «евангелия» переходят к рассказу о жизни Будды во дворце, где он был окружен всевозможными наслаждениями. Об этом заботился его отец, который боялся, что его сын осознает свое предназначение на Земле. Он находился на попечении лучших учителей, среди которых Евангелие называет Вишвамитру[13], самого великого из них, которого ребенок превосходит своей врожденной мудростью, скромностью и любовью. В следующей части, называемой «Тревога», говорится, что царь тратил значительную часть своего состояния на то, чтобы доставлять принцу удовольствие, но тот не чувствовал себя спокойно, потому что что-то внутри него говорило ему, что его ждет иная судьба, чем та, которая обеспечена ему от рождения.

И вот принц просит отца разрешить ему проехать по царству, чтобы познакомиться с ним. Но прежде, чем дать разрешение, царь требует, чтобы весь город был украшен, и запрещает старикам, больным и калекам появляться на пути принца. Все идет так, как он задумал, но дэва-риши[14] предстает перед ним в виде дряхлого, согбенного старика, чтобы дать принцу первый опыт такого рода. Принц спрашивает своего возницу, кто это, но тот не знает, что ответить. Тогда дэва устами возницы отвечает ему и вызывает первый кризис в уме юноши. Второй раз принц объезжает город, и дэва предстает в облике измученного, обессиленного больного с язвами на теле. Огорченный принц подбегает, чтобы помочь больному, и спрашивает о нем возницу, который опять отвечает ему по воле дэвы, и это вызывает второй кризис. Отец, который не мог видеть, как происходили эти встречи с неотвратимой судьбой, которой он так хотел бы избежать, сокрушается, но не может помешать тому, чтобы принц в третий раз выехал в город и на этот раз увидел похоронную процессию, созданную силой дэва-риши. В этот раз происходит рождение его собственной природы. Его сознание читает в книге Природы и даже за гранью её и открывает причину тягот и горестей, которые заставляют людей рождаться вновь и вновь, открывает смысл необходимости проходить этот опыт, которого они не могут избежать. Так он открывает страдание, открывает, что мир изменчив, и перестает быть привязанным к этому миру. Он победил в «Испытании Земли». Тогда перед ним предстает старец, аскет, который указывает ему путь поиска.

Увидев больного, старика и мертвеца, он спросил о причинах происходящего у возницы, а когда тот не смог ему ответить, принц сказал: «Если твои знания не помогают узнать причины болезни, страдания и смерти, твои знания бесполезны».

В то же время Шуддходана, чтобы привязать сына к царству, заставляет его жениться на юной Яшодхаре (некоторые говорят, что ее звали Гопа), и она рождает ему сына Рахулу. Царь также подготавливает для него три дворца, которые имели названия Субха, Сурамма и Рама (рекомендую почитать на эту тему книгу «Свет Азии» Эдвина Арнольда).

Отец Яшодхары по имени Супрабудда или Дандапани говорит, что отдаст в жены свою дочь только тому, кто лучше всех владеет военными искусствами. Гаутама побеждает двух других претендентов и завоевывает дочь Дандапани. Одно из состязаний состояло в стрельбе из лука по мишени на большое расстояние, для чего требовалась большая сила и меткость. Он поразил мишень при помощи лука, называемого Синахану (возможно, Синахану — это бог-Лев, а возможно, сам Индра). Лук хранился в храме и не использовался в течение тысячелетий; историческая версия говорит, что это был лук деда Будды. Здесь подразумевается целый ряд испытаний: использование лука, способ его подготовки и т. п. Также он должен был укротить черного коня, самого неистового из всех; он укротил его без применения силы, только убеждением, и показал, что подлинное знание в действии не приносит ни страдания, ни разлада, ни кармы. Этот конь символизирует владение самыми великими энергиями и силами. Все это приносит ему в итоге победу во втором испытании, «Испытании Воды», проходя которое, он должен был плавать, пересекать лотосовые пруды и т. д. После испытаний приходит так называемое «Освобождение от желания».

Когда он возвращается во дворец, царь снова предлагает ему жизнь, полную наслаждений: юноши и девушки стараются пробудить в нем влечения разного рода — физические, художественные, литературные, научные. Его атакуют со всех сторон и в разных формах и стараются отвлечь его от своей цели, от своей миссии. Когда перед ним появляются апсары[15], самыми мягкими словами, которые он нашел для них, были: «Уберите от меня эти гниющие мешки». Апсары подшучивают над ним, иногда являясь в облике учеников, монахов, а иногда — под видом больного или утопленника, — они делают все возможное, чтобы отвлечь его от медитации. Приходит брахман по имени Удайи, который старается убедить Будду оставить созерцательную жизнь. Но тот, узнав во всем этом мирские проявления и изменчивость, создаваемую Майей — иллюзией, существованием на проявленном плане, — не поддается им и таким образом побеждает в третьем испытании, «Испытании Воздуха».

Здесь начинается следующая часть, которая называется «Разлука». Будда продолжает жить во дворце, однако, чтобы обрести силу, необходимую для установления связи с реальностью, он снова просит у своего отца разрешения выйти из дворца, на что тот соглашается. Он выезжает со своими приближенными в долину, где все цветет, все полно жизни, но его внимательный взгляд обнаруживает причину этой жизни и снова находит страдание. Он открывает, что все живые существа непрерывно находятся в Сансаре — циклах смерти и рождения. Перевоплощения человека подобны бесконечному кругу, вечно движущемуся колесу — цикл начинается снова и снова. Он просит остановить процессию и удаляется на медитацию под сень дерева. В это момент он достигает состояния Самадхи — овладения самим собой. Это состояние ментальной концентрации, когда ум отождествляется с объектом концентрации, Духом. В этот момент относительное индивидуальное сознание теряется, становясь Всем, он входит в прямой контакт с царством Причин и таким образом преодолевает четвертое испытание, «Испытание Огня».

Он узнал страдание, он понял причину страдания, он победил изменения и цикличность, он уже не зависит от них, и теперь он найдет путь, чтобы полностью победить ограничения, найдет «Благородный восьмеричный Путь».

Для этого он возвращается во дворец и заявляет своему отцу о желании идти искать освобождения для всех людей. Ему пришлось долго беседовать с отцом, ведь тот хотел оставить свой трон только ему. Сиддхартха сказал, чтобы его считали уже умершим, ведь он уходит искать Всеобщее Знание и пока не найдет его, он не вернется, а если достигнет его, то уже не будет человеком.

Итак, с помощью коня Кантаки — и, возможно, возницы — принц, сопровождаемый множеством дэвов, которые скрывают следы его бегства, покидает дворец и удаляется в лес. Он приходит в место, где жил святой риши по имени Пока. Там принц избавляется от всех признаков, говорящих о том, что он принц. Он обрезает волосы, которые дэвы уносят наверх, то есть он отказывается от своих теургических сил и предается исключительно медитации. Он отдает вознице свою диадему, которую тот должен отнести его отцу как доказательство его отречения. Он меняет свою нечистую мирскую одежду на чистую, которую ему дает дровосек, который тоже был дэва. Переодевшись, он прощается с возницей, Чандакой, который возвращается в Капилавасту, где все плачут и скорбят из-за ухода принца. Чандака в Индии — мифический персонаж, это бродячие маги, которые ходят по деревням и помогают людям. Это персонажи индуистских мифов. Здесь речь идет о характерном персонаже, доставляющем послания.

В «евангелии» говорится, что конь Кантака в неистовстве возвращается галопом в дворец, останавливается перед царем и ржет… и царь говорит: «Что случилось с этим конем? На моего сына напали, он хочет мне сказать об этом!» Конь вздыбливает гриву и хвост, поднимает уши и кричит во все горло: «РОДИЛСЯ БУДДХА!» и падает замертво.

«Евангелие» также рассказывает нам о том, что когда Чандака возвращается во дворец, Яшодхара ругает и оскорбляет его, а он отвечает, что не виноват в ее горестях. Все готовятся отправиться на поиски принца, но он говорит им, что это совершенно бесполезно. Маха Праджапати плачет вместе с Яшодхарой, ругая коня за произошедшее. Но осознав, что произошедшее — деяние Богов, все замолкают и погружаются в размышления. Сокрушенный Шуддходана, вспылив, набрасывается на возницу и боевого коня, которые оказались вестниками его скорби, но, последовав совету, направляет отряд на поиски принца, чтобы вернуть его во дворец. Этот отряд включает первого министра и воспитателя царя в сопровождении солдат гвардии. Они попадают в лес, в убежище отшельников, которые указывают, куда ушел паломник. Тогда два посланца встречаются с бывшим принцем в уединенном жилище риши по имени Пинда. Они беседуют, и будущий Буддха отвечает им очень разумно. Они признают правоту его слов, но, ссылаясь на его молодость, пытаются вновь оживить все его земные привязанности, чистые и нечистые, чтобы вернуть его. На что Гаутама, приводя свои доводы, говорит, что они должны считать его умершим.

Итак, мы находим Будду в месте, где живут вместе брахмачарины — члены секты, которые верят, что можно достичь Сварги, «Небесной Обители» (своего рода Небо или рай в экзотерических религиях Индии), посредством истязаний тела. Он беседует с ними и преисполняется грустью, потому что видит, что они не владеют средством освобождения. Он говорит им, что природу не укротить ни испытаниями, ни намерениями, это можно сделать только с помощью определенного образа действий, не тратя времени на окольные пути; важно дисциплинировать те средства и проводники, которые есть в твоем распоряжении, и неукоснительно выполнять свою работу без чрезмерности в чем бы то ни было.

Сиддхартха отправляется в паломничество до Раджагрихи, вызывая у всех, кому посчастливилось встретиться с ним, самое естественное поклонение. Желая познакомиться с таким молодым и замечательным паломником, раджа хочет видеть его, он желает передать ему свое царство, чтобы тот продолжил править им после его смерти. Их беседа дает возможность проявиться глубине познаний, которой достиг молодой аскет. Он дает понять, что не отказывался от мира страданий, но нашел нечто лучшее — мир Мудрости, и что он не вернется к короне земного правителя, как кролик не возвратится в логово змей. Тем не менее, раджа просит его после обретения Просветления прийти к его народу и принести ему утешение и свет. Получив от неутомимого искателя Закона уверения в этом, он отпускает его.

Гаутама посещает Арада-Раму, другого известного риши, чтобы воспринять его учение и таким образом найти Истину. Арада-Рама рассказывает ему о скандхах[16], рассказывает об уме и его важности, о двойном корне ума, а потом говорит, что есть четыре вещи, которые следует практиковать для достижения освобождения:

1)                 Нужно зажечь Свет Мудрости

2)                 Нужно противостоять тьме неведения

3)                 Нужно выявить омрачения и мрак

4)                 Нужно противостоять омрачениям и мраку

 

Понять эти четыре истины значит освободиться от рождения, старости и смерти. Но Гаутама не удовлетворен этим и уходит, направляясь к риши Удра. Наставления этого учителя его тоже не удовлетворяют, поэтому он снова уходит. Затем он приходит в место под названием «Лес Страдания». Там он находит пятерых монахов, которые практикуют крайнюю аскетичность и лишения, их путь ему кажется правильным, и он решает последовать ему. Он остается с ними на протяжении шести лет, но в конце концов понимает, что только потерял время и ничуть не продвинулся. И из последних сил он покидает этих постящихся, услышав песню, которую пела какая-то девушк: «Слабо натянутая струна не издаст звука, слишком натянутая — порвется, обманув наши ожидания; и лишь натянутая в меру принесет нам гармонию». Это пробуждает будущего Буддху и заставляет его положить конец своему самоистязанию.

Он идет по лесу и находит блюда с рисом и молоком, оставленные там набожной молодой женщиной в благодарность дэве леса за рождение сына. Гаутама съедает эту пищу, и в нем возрождаются признаки совершенства, которые он утерял. После этого он просит у жнеца травы, делает подстилку и садится на нее под дерево Бо, где остается сидеть, пока не достигает, согласно его собственному утверждению, Совершенной Мудрости.

Все дэвы в полном согласии радуются приходу Риши, однако Мара затаил злобу, боясь потерять свое положение непобедимого. Он начинает атаковать Будду и посылает трех своих дочерей, первых по красоте и искусству обольщения, но аскет не обращает на них внимания. Тогда Мара нападает на него, собрав в свои войска орды ужасных демонов, но они бессильны против воодушевления Просветленного. Тогда Мара посылает к нему свою тетку Махакали, которая, корчась в страшных судорогах, с черепом в руках, предстает перед Гаутамой. Сиддхартха остается невозмутимым и лишь чувствует сострадание к тем, кто потерялся в болоте временного. Постигая необходимость Послания Истины, он делает свой ум спокойным, как снега Гималаев — отца всех остальных гор, и побеждает таким образом и демона Мару, и обитающего в себе самом собственного демона; он готов получить Великое Откровение.

 

Буэнос-Айрес (Аргентина), 1971 г.

Продолжение: «Евангелие» Будды и эзотерический буддизм. Часть 2

 

You have no rights to post comments