Интервью с Борисом Стругацким

Борис Стругацкий

Вопросы задавали Юлия Люц и Дмитрий Зубов

•Когда читаешь о детях индиго, вспоминаешь сюжет вашей книги «Гадкие лебеди» — те же нестандартные дети, то же неприятие, растерянность или равнодушие в обществе, тот же вопрос: «А не Будущее ли стучится к нам в дверь?» Что же такое «Гадкие лебеди» — пророчество Стругацких или попытка описать идеальную модель эволюции человечества?

Никаких «пророчеств», никаких «моделей эволюции». «Гадкие лебеди», действительно, задумывались как история возникновения «хомо супер» внутри нашей цивилизации, но в процессе работы сюжет сильно трансформировался, и получилась совсем другая история — о том, как люди будущего, исковерканные нашим настоящим, вторгаются в свое прошлое, чтобы это прошлое изменить. Так что проблема эволюции человечества здесь вроде бы ни при чем — наши мокрецы не есть следующая ступень хомо сапиенс, это просто наши сравнительно недалекие потомки, освоившие, правда, путешествия по времени. «Будущее запускает свои щупальца в настоящее» — это основной замысел повести. А странные дети как раз и есть «реализация» этих щупалец. Простой и незамысловатый символ: дети — наше будущее. Так ведь оно на самом деле и есть.

•Видимо, поэтому в последнее время вновь обострилась дискуссия вокруг российского образования. Вы всегда настаивали на важности не образования, а воспитания. В чем их отличие?

Есть же отличие между знанием и нравственностью? Образование делает человека знающим, воспитание — нравственным.

•Какой дополнительный предмет вы бы ввели в школе?

В школе, будь моя воля, я обязательно ввел бы предмет книголюбие. На уроках книголюбия ребятишек бы с младых ногтей учили, что читать — это здорово; это увлекательно; это круто! И доказывали бы им это с книгой в руках. Подросток выходил бы из школы квалифицированным читателем, книгочеем и книголюбом — не достаточное, конечно, но очень важное условие нравственного человека. Беда только в том, что никому это не нужно.

•В ваших книгах часто возникает фигура Наставника. В «Гадких лебедях», например, не будь мокрецов, не появились бы и гениальные дети. Какими чертами, по-вашему, должен обладать настоящий Учитель? Чему и как учить?

Проблема формирования Человека Воспитанного — это проблема всех проблем. И фигура Учителя в этом процессе — наиглавнейшая. Высокая Теория Воспитания и реализация этой теории на практике есть фундаментальное условие нравственного прогресса, без которого человек навсегда останется «дикарем с гранатометом наперевес». В чем состоит эта теория? Какими качествами должен обладать Учитель?.. Разумеется, у меня нет ответов на эти вопросы.

Просто очень способные дети

Подозреваю, что в основе воспитания должно лежать умение открыть и развить в человеческом детеныше его Главный Талант — те его способности и задатки, в которых он превосходит своих сверстников. Это избавило бы ребенка от тяжелых комплексов, от зависти, от ощущения ненужности, второстепенности и создало бы условие для появления важнейшего умения — умения любить свою работу и получать от нее максимум наслаждения. Но где взять несколько миллионов учителей — людей высокой нравственности, умеющих вдобавок определять и развивать в ребенке его главный талант? И опять же: кому все это нужно? Какие социальные слои в этом заинтересованы? Эра всеобщей грамотности наступила, потому что неграмотность тормозила развитие промышленности. А что тормозит отсутствие «воспитанности»? Какие социальные процессы? Сейчас можно только гадать, научится ли педагогика решать подобные задачи и появятся ли педагоги, талантливые в этом.

•А нужно ли доверять воспитание ребенка профессионалу? Нет ли опасности получить «педагогический конвейер», с которого сходят красивые, но серенькие люди, «причесанные» все на один манер?

Воспитанием должны заниматься профессионалы этого и именно этого дела. Лечить должны профессиональные врачи. Учить — профессиональные учителя. Воспитывать — профессиональные воспитатели. В известном смысле воспитанные люди все «причесаны на один манер» — не харкают на пол, не ковыряют в носу, стремятся оказать помощь тому, кто в ней нуждается, не убивают, не крадут, не лжесвидетельствуют, любят свою работу, своих близких, своих друзей... И так далее. Нет среди них ни бандитов, ни стукачей, ни воров, ни корыстных лжецов, ни предателей, ни бездельников — «серенькие люди, причесанные на один манер». Что не мешает им быть отличными работниками — учеными, врачами, учителями, героями (если понадобится).

•На форумах, посвященных детям индиго, очень остро ощущается «революционная» риторика: «Мы ваш, мы старый мир разрушим...» Ваш герой Банев в том же самом упрекает Бол Кунаца, а тот возражает: «Это вы не представляете себе строительство нового без разрушения старого. А мы представляем себе это очень хорошо...» Как же все-таки построить новый мир, не разрушая старого?

Медленно. Методом проб и ошибок. Без рывков и ускорений. Как это, в общем-то, и происходит в истории. «Божьи мельницы мелют медленно».

•А на какие принципы, на какие идеалы должна опираться новая этика, чтобы с первых же шагов не уподобиться уходящему, отжившему миру?

Ничего нового, революционного. Все давным-давно известно. «Три главные блага дает человеку жизнь, это: дружба, любовь и работа». «Нет более высокого наслаждения, чем от успешного, любимого, творческого труда». Плюс старые-добрые заповеди, которые всем известны и которые с таким трудом реализуются: не убий, не укради, не лжесвидетельствуй, не возжелай чужого...

•Уже целое поколение читателей выросло на книгах АБС. Для многих вы и ваш брат служили образцом интеллигентного человека. А что для вас сегодня значит понятие «интеллигенция»? Сохраняет ли оно актуальность или безнадежно устарело?

Вообще-то понятие «интеллигенция» по определению означает всего лишь людей умственного труда, и не более того. Но в России исторически сложилось так, что у этого слова появился нравственный оттенок: люди высокодуховные, внутренне чистые, бескорыстные, особо озабоченные судьбами страны. Боюсь, этот оттенок со временем склонен растворяться во всеобщем социальном пессимизме. Сам я редко использую понятие интеллигенции в этом, нравственном, смысле. Но «настоящие люди» (любящие свой труд больше всего на свете и всему на свете предпочитающие именно творчество) чаще всего, несомненно, попадаются именно среди интеллигентов. Что характерно.

•По «Гадким лебедям» снят фильм, скоро он выйдет на экраны. Предыдущие попытки экранизаций ваших произведений вызывали самые противоречивые отклики. Не страшно ли отдавать собственного «ребенка» на заклание кинематографистам?

Я довольно равнодушен к судьбе наших экранизаций. Опыт показывает, что, как правило, получается плохо и только в редких случаях — хорошо, но «не то». Впрочем, за судьбу «Гадких лебедей» я как раз спокоен: Лопушанский режиссер серьезный.

•Прекрасно понимая, как «трудно быть Богом», рискнем попросить вас на минутку им стать. Что бы вы изменили в современном мире, если бы имели такую возможность? Что мешает современному человеку стать лучше?

Дурная наследственность и плохое воспитание. Ленивая и жестокая волосатая обезьяна, которая так и сидит в нашем подсознании с незапамятных времен. Надо научиться ее как-то усмирять, дрессировать, уговаривать, если не удается придушить совсем. И если бы я имел возможность что-то важное изменить в современном мире, я бы изменил человека — сделал бы его Человеком Воспитанным.

Статья была опубликована в журнале "Человек без границ" № 5 за 2006 год.

You have no rights to post comments