Поэт Зинаида Александровна Миркина и философ Григорий Соломонович Померанц — сегодня широко известные мыслители. В общественном сознании они существую только вместе. О них говорят: «светлые люди планеты Земля», «мудрецы». Действительно, вызывают глубокое уважение энциклопедическая широта их знаний, дающая возможность поднимать самые разнообразные вопросы, и вместе с тем ясное чувство центральной темы, с которой они никогда не сходят. О чем бы они ни говорили, они всегда говорят о чувстве живого Бога, который открывается только человеку, сумевшему остановиться в суете, снять все маски и обнажить сердце. Этой самой главной в жизни человека Встрече посвящены все их книги, статьи, эссе, интервью, лекции, все стихи Зинаиды Александровны.
В 2009 г. Г. Померанцу и З. Миркиной была присуждена престижная премия Норвежской Академии литературы за «проведение в жизнь идеи человеческого достоинства и духовного роста».
В феврале 2013 г. Григория Соломоновича не стало, и теперь Зинаида Александровна уже одна достойно продолжает их духовную миссию, разворачивая сознание людей от поверхности жизни к глубине собственного сердца, где каждый может найти живого Бога. В этом состоит главная работа души человека. Об этой работе, о счастье и трудностях ее рассказала Зинаида Александровна в интервью нашему журналу.
О работе души
Когда моего мужа спросили в конце XX века, каким будет XXI, он ответил, что это будет век Святого Духа. Это не значит, что он строил иллюзии по поводу святости нашего времени. Он очень трезвый человек. Он просто понимал одно, что сейчас ни на что, кроме действительного, настоящего Духа, опираться нельзя. Всякие утопии, всякие наши проекты — они не будут работать. Сейчас нужна очень настоящая работа души. И вот я сейчас из последних сил уже за нас обоих бьюсь.
(В чем состоит работа души?)
Она очень простая. В Евангелие сказано: «Имеющий глаза да видит, имеющий уши да слышит». Нужно учиться видеть и слышать то, что есть, а не то, что ты придумываешь. Это очень простая работа, но самая главная из всех возможных. Надо учиться любить этот мир, видеть этот мир настоящим. Видеть себя настоящего.
(Как научиться видеть?)
В одной из моих сказок есть такой рефрен: на вопросы «как» и «почему» волшебники не отвечают.
(Но есть ли какие-то шаги, ориентиры?)
Конечно, есть ориентиры. У Пушкина в «Маленьких трагедиях» есть такой герой Сальери — это не значит, что в реальности он был именно таким, но у Пушкина он завидует Моцарту, задаваясь вопросом: почему он, а не я написал такую прекрасную музыку? Но это же глупо! Нам с вами дается красота. Например, красота природы. И что, я буду думать, кто это сделал: Бог или я? Какая разница! Моцарт получил это от Бога. Ты слушаешь от Моцарта. Это же такое счастье — слушать! И какая разница, кто это сделал? Испытывай, слушай то, что есть в этой музыке. Не задумывайся, я это или не я написал. Вот это самое «я» — в нем вся проблема! Оно, это «я», пусто по-настоящему. Это пустота. Оно ничего не даст тебе. Тебе оно не даст то, что ты ищешь. А люди за эту пустоту очень держатся. И вот надо научиться убирать это свое «я» и смотреть на настоящий мир. Если мир досмотреть до конца…
Вот это умение затихнуть — это по-настоящему ценно.
У Платонова есть рассказ «Возвращение». Там человек возвращается с фронта и ссорится с женой, которую он подозревает в измене. В конце концов он уходит из дома, бежит на поезд, а за ним бегут его дети. И вдруг он видит своих детей и тогда бросает свой узелок и вдруг понимает, что до сих пор он жил самолюбием, воображением. И вот сейчас он воспринимает мир «обнажившимся сердцем». Вот это и нужно! Это состояние, к которому и нужно стремиться. Жить сердцем, не закрывая его ничем.
Это где-то внутри у нас, очень глубоко. Вот чем мы воспринимаем красоту? Чем мы любим? Это и есть то священное, что есть у нас внутри. Обнажить сердце для того, чтобы ЭТО заговорило, а не то, как на меня посмотрят. Как в том стихотворении:
Проще, проще, тише, тише.
Истина совсем проста:
Наше сердце может слышать,
Видеть, чувствовать Христа.
Григорий Соломонович пишет в работе «В тени Вавилонской башни», что единственное, что сейчас может спасти наш мир, это созерцание. Это и есть то, чему нужно сегодня учиться. Это и есть умение видеть мир.
Знать, как надо
Юрий Глазов (филолог, востоковед, переводчик) однажды спросил Гришу: «Почему ты не любишь Солженицына?» А тот ответил: «Он знает, как надо». — «Ну и что? Это же очень хорошо! Я тоже знаю, как надо». Но дело в том, что знать, как надо, на все времена жизни никто не может. Это узнается каждый раз заново. В каждом отдельном конкретном случае. И если человек думает, что он знает, как надо, — он ничего не знает. Тут можно вспомнить пример Христа: было написано правило, и все знали, как надо, что в субботу надо делать то-то и то-то. А он говорит, что не человек для субботы, а суббота для человека. «Сказано в писании, а я говорю…». Этого не простили люди, которые знают, как надо. А для счастья нам необходимо быть самими собой. Как это воспримут, это не наше дело. А наше дело — быть самими собой. И каждый раз заново узнаёшь, как это — быть самим собой. Но раз и навсегда ты никогда не узнаешь. Это очень нелегко.
О Боге
Ваша книга «Великие религии мира» особенно ценна тем, что концентрирует внимание на том едином, общем откровении, которое случается с разными людьми, и они его описывают через разные формы и символы разных религий.
Там есть одна фраза: глубина одной религии ближе к глубине другой религии, чем к своей собственной поверхности. И вот эта глубина и есть Бог. Он или один, или все фикция. Бог это именно то глубинное единство, которое есть во всем. А когда люди говорят о разных богах, они говорят не о Боге, а о чем-то другом. И сегодня Роман Перельштейн читал свой рассказ, где герои начали обниматься, потому что только что говорили о Боге. Ведь «когда ты говоришь с кем-то о Боге, то в конце разговора у тебя появится только одно желание — обняться и пролить благодарные слезы».
О философах
Есть профессора философии и философы. Философ — это тот, кто живет так, как пишет. Григорий Соломонович был таким философом. И это правильно. Я была тронута, когда после его смерти приходила масса отзывов, в которых люди отмечали то, что книги его прекрасные, но сам он был лучше своих книг. И это правда.
Об учениках
У Гриши моего главное было — это не ум, не эрудиция, о которых все говорили, а у него был ум сердца. Все проходило через его сердце! Без этого ничего! И вот это самое главное. Потому что интеллектуалов, интересных идей может быть очень много, но только то, что через сердце прошло, имеет значение.
Ученик настоящий — это тот, чье сердце поверило учителю. Слова учителя должны пройти через сердце ученика и стать его собственными словами. Тот, кто опирается на внешние авторитеты, подобен списывающему ответ по шпаргалке. Так возникают зомби.
Истинный ученик проникает в сердце учителя и дает учителю проникнуть в свое сердце. Настоящий ученик — всегда ученик Бога. Но он не может услышать Бога непосредственно своим сердцем, а может через другого человека, но через него. Как мог бы Сальери через Моцарта.
Можно услышать Бога через дерево, через музыку, стихи, через закат. Или через человека, который слышит и видит интенсивнее тебя.
О, этот долгий, долгий путь
От самого себя до Бога..!
Случайно б только не свернуть,
Не потерять бы вдруг дорогу.
Как много дней, а может, лет
На заповеданную встречу
Идти за Деревом вослед,
Или за Сыном человечьим.
За музыкой, за кем-нибудь —
Проводников на свете много.
Но не за тем, кто знает Путь, —
За тем, кто сам и есть Дорога.
О скромности
Еще у Григория Соломоновича было одно свойство, которое я ни у кого больше не видела. Это абсолютная «бессебяшность». Он был счастлив видеть людей, которые выше, лучше его. Это было счастье его. Он совсем забывал про себя самого. Он был прозрачный — прозрачная душа. В одном фильме он рассказывает, как ему однажды снился сон, что он сидит во дворце Шивы. Это было, когда мы с ним переводили балийские сказки. Этот дворец был просто хатой. Впереди Шива, а дальше на скамьях сидят праведники. А он сидит на самом последнем ряду. И так рад, что такие чудесные люди сидят впереди и что столько людей, которые лучше него! И тут его пронзает мысль: неужели он хуже всех? И он оглянулся, а там обрыв. Посмотреть вниз — сорвешься. Значит, надо смотреть только на то, что лучше тебя, а не на то, что хуже! И он так жил.
Однажды Иегуди Менухину задали вопрос: каким он считает свое место как скрипача? Он ответил: «Второе». — «Почему?» — «А первых много». И вот это тоже совпадение с моим мужем. Когда он был в лагере, они — три человека — ходили по лагерю: один из них профессор, другой молодой человек и Гриша. И вот один из них очень убедительно подводил всех к тому, что его ум самый ясный, самый лучший. Тогда второй заявил: «А я думаю, что это я умнее всех». И тут Гриша мой подумал: «Господи, а я-то думаю, что это я умнее всех. Какой ужас: ходим мы тут втроем, и каждый думает, что он умнее всех!» И тогда, он рассказывает, он, как здоровый зуб без наркоза, вырвал эту мысль и сказал им: «Вы знаете, делите между собой свое первое место, а я себе беру второе».
И это первый шаг к встрече с настоящей любовью. И к встрече с Богом. Это первый шаг.
О любви
Недавно я смотрела одну передачу и там услышала фразу: «Но любовь-то ведь проходит». У меня прямо сердце упало. Настоящая любовь не проходит. Это то, что не может пройти. Между влюбленностью и любовью есть очень большая разница. А настоящая любовь абсолютно не проходит. Только тот, кто знает, что такое настоящая любовь, только тот может подходить к мыслям о Боге.
(Да, настоящая любовь не проходит, но не сама по себе. У Вас в одном стихотворении есть строчки: «Для вечной любви ежедневная пища». То есть должна быть эта пища. Что это?)
Это и есть работа души. Это просто каждый раз ты заново встаешь. С каждым рассветом рождаешься заново. Я всегда новая. Конечно, нельзя застыть в вечной любви, иначе она перестанет быть вечной. Но тем не менее вечная любовь есть. И только знающий это может знать, что такое Бог. Гриши нет уже четыре года, а любовь не только не уходит, она растет с каждым днем.
(Мы все мечтаем о такой любви, но никак не можем прийти к ней.)
Об этой любви не надо мечтать. Надо просто душу открывать. Просто смотреть каждый раз заново. Обнажать душу. Есть такая пьеса Армена Зурабова «Лика». В ней разговаривают две сестры. Одна отказалась от любви, которая могла бы быть взаимной, счастливой, потому что исходила из того, что любовь вообще проходит, и надо опереться на что-то другое. А у второй сестры еще и нет взаимной любви, но она не может жить без переполненного сердца. Вот такое столкновение происходит: с одной стороны человек, который считает, что любви нет и всё, а с другой стороны человек, который понимает, что без любви вообще ничего нет. Хотя она не надеется ни на что, и, может быть, у нее ничего не сложится, но ее сердце горит.
О благодарности
Когда я вижу человека, который по-настоящему чувствует, видит, он для меня всегда уникален. Для меня каждая душа, которая воспринимает по-настоящему, единственная. И я не перестаю этому удивляться, но для меня каждое настоящее постижение абсолютно неотделимо от меня самой. Мне на мой более чем солидный юбилей (в этом году Зинаиде Александровне исполнилось 90 лет) принесли домой альбом, где были поздравления людей, читающих меня в интернете. Это были удивительные поздравления, удивительные слова. Меня благодарят за мои стихи, а я благодарю тех, кто так воспринимает. И это очень искренне.
