По преданию, однажды ночью Александр Великий увидел во сне Гомера, читающего стихи “Илиады”. В них говорилось о Менелае, искавшем убежища на острове Фарос. Плутарх рассказывает, как Александр отреагировал на этот сон: он немедленно встал и отправился на Фарос, который в те далекие дни был островом неподалеку от устья Нила. Прибыв на остров, Александр сразу оценил его природные достоинства: похожая на перешеек полоска земли, с одной стороны которой находилось море, с другой - бухта, образующая просторный порт. Эта находка побудила Александра сказать, что “Гомер, удивительнейший во всем, оказался и мудрейшим архитектором”(из Плутарха). Александр отдал приказ о составлении плана города с учетом особенностей местности.
Разработка проекта будущего города была поручена архитектору Дейнократу, в то время как сам Александр продолжил свое путешествие на запад, посетив зимой 332-331 г. до н.э. храм Амона в Сиве. Возвратившись, Александр ознакомился с подготовленным проектом и отдал распоряжения, необходимые для его реализации. 7 апреля 331 г. до н.э. стало считаться днем основания Александрии.
Так дух будущей Александрии оказался теснейшим образом связан с духом ее основателя и будущего гения-покровителя - Александра Великого. Рассказывают, что, где бы ни находился Александр - во дворце или в походном шатре, - он всегда имел под рукой гомеровскую “Илиаду”. Александр был воистину достойным преемником своих македонских предков, которые на протяжении многих поколений оказывали гостеприимство или давали убежище в столице Македонии Пелле самым выдающимся философам и мудрецам Греции, в том числе Гиппократу, Еврипиду и не в последнюю очередь самому Аристотелю, который в течение почти десяти лет занимался воспитанием Александра и отец которого был личным врачом его отца, Филиппа. Благодаря Аристотелю Александр приобрел широкую эрудицию и интеллектуальную дисциплину, однако его мировоззрение всегда было ближе к религиозному универсализму платоников, нежели к аристотелевскому рационализму. И все же до конца своих дней Александр питал к Аристотелю чувство глубокого уважения, которое передалось будущим (и последним) правителям Египта - Птолемеям.
После внезапной кончины Александра в 323 г. до н.э. созданная им империя начала разваливаться. Военачальники Александра становились сатрапами - персидский титул, означающий наместника провинции под централизованным управлением. В 306 г. до н.э. каждый из сатрапов провозгласил себя правителем (по-гречески диадохом) своей провинции. Птолемей I Сотер положил в Египте начало династии, которой суждено было просуществовать три столетия до трагической смерти Клеопатры VII.
Александр умер в Вавилоне 13 июня 323 г. до н.э., когда ему не было и 33 лет, процарствовав из них тринадцать. По преданию, его тело было набальзамировано по египетскому способу. Была построена необычайная повозка для доставки тела через Ближний Восток в Македонию. Траурная процессия направилась из Вавилона через Месопотамию, Сирию и Дамаск к расположенному в Ливийской пустыне храму Амона, чтобы дать возможность великому богу увидеть своего божественного сына. Оттуда она должна была направиться в Македонию. Однако Птолемей, при поддержке своего войска, убедил главу процессии разрешить совершить последний ритуал в Египте. Тело Александра было доставлено в Мемфис и оставалось там до окончательного перенесения в Александрию, в то время еще строившуюся, где впоследствии было помещено в роскошный мавзолей, названный Сома или Сема.
Александрия
Строительство Александрии велось в основном при Птолемее I Сотере, который правил новым городом с 320 г. до н.э., а также при его сыне, Птолемее II Филадельфе (285-246 гг. до н.э.). Третий царь из династии Птолемеев, Евергет I (246-221 гг. до н.э.) также провел значительные работы, в том числе реконструировал Серапеум в египетском квартале, разместив в нем филиал знаменитой Александрийской библиотеки.
Александрия быстро превратилась в великую космополитическую столицу, разделенную на три больших района или квартала: греко-македонский (Брукион), египетский и еврейский. Стены города, протяженностью около 25 км, окружали прямоугольный участок длиной примерно 5 км и шириной около 2,5 км. На улицах города можно было встретить мужчин и женщин всех известных национальностей, в том числе индусов, поскольку император Ашока обменялся послами с Птолемеями.
Выгодное местоположение города и универсальный александрийский дух вскоре превратили новый город в торговый центр эпохи, а просвещенные и щедрые Птолемеи возложили плоды этого процветания на алтарь знаний. Этими дарами стали храм Сераписа (или Серапеум, который также называли александрийским Акрополем), Александрийская библиотека, музей и Сема (мавзолей Александра).
Культ Сераписа и Серапеум
Что касается культа богов, предания говорят, что Птолемей I прислушался к советам Манефона, египетского жреца из Гелиополя, и афинянина Тимофея, который происходил из жреческой семьи, связанной с мистериями Деметры и Персефоны, и хорошо знал храмы Элевсина и Дельфов.
В качестве покровителя новой династии Птолемей I избрал Сераписа. Серапис отождествлялся Озирисом. Чаще всего его связывали с одним из аспектов этого божества, которое особенно почиталось в египетском городе Мемфисе. Священный бык Осирис-Апис символизировал принцип жертвы, “падение” света в материю, или рождение света во тьме. В греческой религии подобная символика проявляется в культе Диониса, который благодаря именно этому сокровенному значению почитался как одно из главенствующих божеств древнегреческих мистерий.
Символика Сераписа сложна. В других аспектах символики он отождествлялся с Зевсом-Амоном, божественным отцом Александра, с Плутоном и даже Паном, как сообщает Гекатей из Абдер.
Для отправления священных ритуалов качестве главного образа культа Сераписа из города Синопа в Малой Азии была перевезена величественная статуя Плутона-Сераписа, авторство которой приписывается скульптору Бриаксису. Серапеум был построен на естественном возвышении в египетском квартале. Его стали называть александрийским Акрополем; все знаменитые путешественники античного мира в один голос отзывались о нем как о самом красивом здании города. Вот что говорит Аммиан Марцеллин, посетивший Александрию в IV в.: “Невозможно представить себе описание, достойное этого чуда: его обширные залы обрамлены колоннами, статуями, которые словно дышат, и многочисленными произведениями искусства. В мире нет ничего более величественного, даже если сравнить его с Капитолием, поднимающим божественный Рим по ступеням вечности”.
К величайшему сожалению, останков первоначального александрийского Серапеума не сохранилось. Наиболее древние - это руины нового культового центра, созданного при Птолемее III Евергете. Удалось выяснить лишь, что: 1) на двуязычных плитах в основании храма, египетское имя Сераписа появлялось в форме Осар-Хапи; 2) храм находился в египетском квартале Ракотис; 3) в комплексе находились два обелиска, а также два сфинкса из красного гранита; в александрийском Музее стояла статуя быка Аписа из черного гранита.
Развалины Серапеума в Мемфисе могут помочь нам уяснить сложное символическое значение культа Сераписа в Александрии эпохи Птолемеев. Две шеренги сфинксов, по традиции греческой архитектуры, вели к мощеной дороге, или дромосу. Рядом находились статуи животных, традиционно связанных с культом Диониса: льва, пантеры, двух павлинов с распущенными хвостами и трехголового Кербера. На каждом из этих животных восседал молодой Дионис, либо из-под ног вилась виноградная лоза. Этот символический дионисийский комплекс завершали две крылатые сирены и два греческих сфинкса. К западу были расположены маленькие часовни: одна, дававшая укрытие величественной статуе быка Аписа, выполненная в египетском стиле, а другая - в греческом. Мемфисский комплекс включал также полукруг, вдоль которого были расставлены семь статуй греческих поэтов и мудрецов. Статуи почти совершенно разрушены, но по их остаткам и надписям, можно реконструировать комплекс. В центре находится статуя Гомера, справа от него - Фалеса, Протагора и Платона; левее — поэтов: Гесиода и Пиндара и, возможно, Деметрия Фалерского, опирающегося на герму Сераписа. Деметрий Фалерский был первым главным библиотекарем Александрийской библиотеки.
Александрийская библиотека
Библиотека строилась при Птолемее I и Птолемее II. Мечтой Птолемеев было собрать в Александрии все самые ценные священные, философские и литературные труды древнего мира, на что они не жалели ни средств, ни усилий. По первоначальным расчетам во всемирной библиотеке должно было храниться 500 тысяч папирусов.
Все детали архитектурной концепции библиотеки нам неизвестны. По преданиям, она состояла из десяти обширных комнат, соответствующих десяти областям знания. Вдоль стен располагались шкафы, в которых хранились тысячи папирусов. Библиотека находилась в помещении царского дворца и соединялась крытой мраморной колоннадой с родственным учреждением - Мусейоном.
Возглавлял библиотеку главный библиотекарь, который, как правило, совмещал эту должность с должностью официального наставника несовершеннолетних принцев - Птолемеев. Первым библеатекарем Александрийской библиотеки был афинянин Деметрий из Фалерона - ученик перипатетиков, который на протяжении десяти лет вплоть до изгнания в 307 г. до н.э. - был афинским тираном, и затем нашел убежище в Александрии. Предполагают, что именно Деметрию пришла в голову счастливая идея построить и собрать всемирную библиотеку. И все же мы склоняемся к тому, что автором этого проекта был не кто иной, как сам Птолемей I, осуществивший таким образом один из снов Александра. Наша гипотеза основана на глубоко духовной концепции, тесно связанной с египетским наследием, воспринятой Птолемеями, которые прониклись интеллектуальным и этическим учением Аристотеля.
Когда было объявлено об осуществлении этого грандиозного проекта, Птолемей I Сотер поручил Деметрию собирать тексты для библиотеки. По царскому указу, Деметрий должен был не жалеть ни средств, ни усилий, чтобы собрать все достойные сочинения эпохи. Сам же Птолемей направил всем великим монархам того времени письма с просьбой предоставить книги самых различных авторов: поэтов и прозаиков, врачей и предсказателей, историков и т.д. По преданиям, каждый корабль, прибывший в Александрию, подвергался тщательному досмотру и не мог поднять якорь до тех пор, пока наиболее ценные книги, находившиеся на нем, не были переписаны усердными копиистами библиотеки.
Прилагались огромные усилия для приобретения знаменитой библиотеки Аристотеля, который был великим библиофилом. После смерти Аристотеля его бесценные книги перешли по наследству к Теофрасту. В свою очередь, Теофраст завещал книги Нелею, последнему прямому ученику Аристотеля, который, к сожалению, не принял на себя руководство Ликеем и покинул Афины, забрав с собой наиболее ценные книги. Птолемеи предложили Нелею целое состояние, он же согласился расстаться с менее значительными трудами, но не со знаменитыми трактатами Аристотеля.
Еще одна из благородных историй, дошедших до нас, связана со священными иудейскими текстами. Гекатей из Абдеры, который, как и Манефон, по царскому поручению писал историю Египта, рассказывает, что Деметрий предложил Птолемею I приобрести тексты иудейских законов. На вопрос Птолемея: “И что же мешает этому”, Деметрий ответил, что книги должны быть переведены, а чтобы заручиться поддержкой великого раввина из Иерусалима, необходим жест доброй воли. Этот жест должен был заключаться в освобождении всех иудейских пленников и рабов, общее число которых превышало 100 тысяч, и в уплате компенсации их бывшим хозяевам из царской казны.
Освобождение иудеев установило доверительные связи между Птолемеем и Элеазаром, верховным жрецом Иерусалима. В своем послании Элеазару с просьбой отправить в Александрию опытных переводчиков Птолемей писал:
“Мы освободили более ста тысяч иудеев. Самые сильные из них были взяты в армию. Те, кто способен работать вместе с нами и заслуживает доверия, получили административные должности... Мы решили делать то, что должно понравиться всем иудеям: тем, кого мы уже упомянули, тем, которые живут в других частях света, и всем, кто придет сюда в будущем. Ибо мы решили перевести ваши Законы с древнееврейского на греческий и поместить их в нашей библиотеке рядом с другими книгами царя”.
Элеазар откликнулся с энтузиазмом и направил делегацию из 72 образованных иудеев (по шести от каждого из колен) в Александрию, где они были тепло встречены Птолемеем. Рассказывают, что пир в честь приглашенных длился семь дней, после чего ученые перевели за 72 дня все книги.
Также были переведены тексты, приписываемые Зороастру — своего рода интеллектуальный подвиг, ведь они состояли из более чем 2000000 стихотворных строк.
Составление картотеки растущей библиотеки было поручено Каллимаху, который разделил свой Каталог на родовые категории, соотнесенные с разными разделами библиотеки. Этот огромный труд, носивший название “Таблица тех. кто прославился во всех областях знания”, занимал около 120 свитков папируса. В Каталоге Калимаха насчитывалось шесть разделов, посвященных поэзии, пять - прозе; разделы Каталога включали эпические произведения, комедии, труды по истории, медицине, риторике, законодательству и многое другое.
Мусейон
Близлежащим и родственным библиотеке учреждением, хотя и со своей независимой администрацией, был Мусейон. По сути дела, это была классическая философская школа, ученики которой могли предаваться свои занятиям “вдали от мирской суеты”. Мусейон был Храмом Муз (откуда, собственно, и само название “музей”, и его дух) и возглавлялся жрецом, назначенным царем. Это обстоятельство подчеркивало религиозную основу научных и интеллектуальных исследований, которые велись в Александрии (по крайней мере в некоторых кругах) до конца IV в. н.э. Вполне вероятно, что в музее проживало около ста ученых, в том числе и в комплексе царского дворца, а не только в самой библиотеке. В Музсейоне находился сквер “перипатос”, алтарь Муз, покои для жильцов и знаменитых посетителей, трапезная, театр, залы для занятий, аллеи для ппрогулок, зоологический сад для изучения флоры и фауны и другие помещения.
Полностью ли утрачена Александрийская библиотека?
В одном из эпизодов гражданских войн, в которых Юлий Цезарь встал на сторону Клеопатры, он, ошеломленный численным превосходством флота Птолемея XIII, младшего брата Клеопатры, решил применить рискованную стратегию: он поджег несколько лодок и направил их в сторону вражеского флота в надежде, что судьба будет на его стороне. Но случилось ужасное: огонь перекинулся на город, одной из жертв пожара оказалась бесценная библиотека царского дворца. Плутарх и Сенека в I в. и Аммиан Марцеллин в IV в., опираясь на слова очевидцев, повествуют нам о невосполнимой утрате.
Однако не следует забывать о существовании второй библиотеки, более скромной по размерам, но от этого не менее значительной по содержанию, которая находилась в помещениях храма Сераписа в египетском квартале. По крайней мере, нам известно, что интеллектуальное превосходство александрийцев не погибло с разрушением значительной части основной библиотеки. К тому же библиотеки Александрии обогатил щедрый дар Марка Антония Клеопатре - 200 тысяч папирусов из библиотеки Пергама, переданных, вероятно, в качестве компенсации за случайный ущерб, нанесенный Юлием Цезарем.
Второй огромный урон литературному наследию древности был нанесен в 391 г. варварскими ордами Феофила, разрушившими Серапеум по прямому указанию римского императора Феодосия.
Несмотря на эти исторические трагедии, вполне оправдано задать вопрос: “действительно ли все содержание александрийских библиотек погибло?” Интересный комментарий по этому поводу мы находим у Е.П. Блаватской в ее книге “Разоблаченная Изида”:
“Странные предания живут в различных частях Востока - например, на Афонской горе и в пустыне Нитрии - среди неких монахов и у ученых раввинов в Палестине, которые проводят свою жизнь, комментируя “Талмуд”. Они говорят, что не все свитки, объявленные историей сожженными Цезарем, христианской чернью в 389 г. и арабским генералом Амру, были уничтожены, как обычно полагают. И об этом они рассказывают следующее: во время борьбы за трон в 51 г. до Р.Х. между Клеопатрой и ее братом Дионисием Птолемеем, Брукион, в котором хранилось более семисот тысяч свитков, переплетенных в дерево и в несгораемый пергамент, подвергался ремонту, и значительная часть подлинных рукописей, считавшихся наиболее ценными и с которых не были сняты копии, была сложена в доме одного из библиотекарей. Так как пожар, пожравший все остальное, был результатом случайности, то меры предосторожности не были приняты вовремя. Но они добавляют, что прошло несколько часов с того момента, когда огонь с горящего флота, подожженного Цезарем, перекинулся на здания гавани в городе, и что все библиотекари с помощью нескольких сот рабов, прикрепленных к музею, успели спасти наиболее драгоценные из этих свитков. Настолько совершенным и плотным было вещество пергамента, что в то время как в одних свитках внутренние страницы и деревянные переплеты превратились в пепел, в других переплет пергамента даже не покоробился от огня. Все эти подробности были описаны на греческом, латинском и халдео-сирийском диалектах ученым юношей по имени Феодас, одним из писцов, служивших в музее. Утверждают, что одна из этих рукописей доныне хранится в греческом монастыре и человек, рассказавший нам об этом, видел ее сам. Он сказал, что многие еще увидят ее и узнают, где искать важные документы, когда исполнится одно пророчество, и добавил, что большинство этих трудов может быть найдено в Татарии и Индии. Монах показал нам копию с оригинала, которую, разумеется, мы могли читать лишь с большим трудом, так как мы можем претендовать лишь на малую эрудицию по мертвым языкам. Но мы были так поражены живым и выразительным переводом святого отца, что полностью запомнили несколько любопытных отрывков, которые гласили, как мы помним, следующее: “Когда Королева Солнца (Клеопатра) вернулась обратно в полуразрушенный город после того, как пламя пожрало Славу Мира; когда она увидела горы книг - или свитков - покрывавших полусожженные ступени estrada, и поняла, что внутреннее содержание погибло, она плакала в ярости и бешенстве и проклинала низость своих отцов, которые пожалели затрат на настоящий Пергамос для нутра так же, как для внешности этих драгоценных свитков”. Далее наш автор, Феодас, даже подшучивает над королевой за то, что та поверила, что почти вся библиотека сгорела; тогда как на самом деле сотни и тысячи самых избранных книг были в целости сложены в его собственном доме и домах других писцов, библотекарей, учеников и философов”.* (Е.П. Блаватская. Разоблаченная Изида. ч.2. — Донецк, 1998. — c. 40-41.)
Эпилог: сон продолжается
Гибель классического мира погрузила Запад в глубокий, почти тысячелетний сон. В эпоху Возрождения, которой предшествовали благородные усилия таких орденов, как орден тамплиеров, мы вновь встречаем примеры того духа, который лежал в основе расцвета Александрии и ее знаменитой Библиотеки - Славы Мира.
В 1460 г. из Македонии во Флоренцию Козимо Медичи был привезен греческий манускрипт, содержавший четырнадцать трактатов Corpus Hermeticum. Козимо Медичи прилагал большие усилия и тратил немалые средства, собирая древние тексты. До этого ему удалось получить греческий оригинал работ Платона. Перед престарелым Козимо, которому жить оставалось совсем немного, встала дилемма: перевод чьих трудов - Гермеса или Платона - поручить блистательному Марсилио Фичино, которого специально обучали переводу подобных текстов? В 1463 г. он отдал распоряжение, чтобы Фичино приступил к переводу текстов Гермеса. Работа была завершена в 1464 г., за несколько месяцев до смерти Козимо. Затем Марсилино Фичино приступил к переводу творений Платона и Плотина.
Завершим наш короткий экскурс в сон об Александрии, воздав должное благородным Козимо Медичи и Марсилио Фичино, чьи усилия в рамках исторического движения, которое мы называем Итальянским Возрождением, позволили еще раз воплотить сон об Александрии.
СТАРОЕ ВИНО В НОВЫЕ МЕХИ!