В зарослях сорной травы,
Смотрите, какие прекрасные
Бабочки родились!
Мацуо Басё
«Хроника сердца» была издана в 1998-м, спустя семь лет после смерти Георгия Ивановича Буркова. Многочисленные тетради, хранившиеся в пыльном чемодане долгие годы, вышли в свет и явили миру настоящего философа. Похожая история случилась в конце второго века. Тогда в полах походного плаща римского императора был найден дневник, вошедший в историю под названием «К себе самому». Так мир открыл философа Марка Аврелия.
«Не могу окончательно уяснить себе цели своего дневника, да и цели дневника вообще. Для чего он? Для потомков? Для последнего тома собраний сочинений? Для самого себя, чтобы прочесть на старости лет? Или, наконец, просто тренировка памяти и ума? Без ясной цели, без определенно поставленной задачи нельзя начинать даже самое мало-мальское дело. Дневник должен стать моим воспитателем, перед которым я не должен утаивать ничего и перед которым я не должен терять стыда»
(запись из дневника Буркова).
Дневники… Хроники сердец… Это не просто литературный жанр, а нечто гораздо большее. Это нечто, способное спасти человека от дурной бесконечности жизни, от бессмыслицы... Личные дневники — это не только способ постижения себя и мира, но и возможность преображения себя и мира. Не только автор ведет дневник, но в каком-то смысле дневник начинает вести автора, становиться его голосом Совести, сократовским даймоном. Личные дневники — это самый честный разговор по душам с самим собой, это хроника ищущего сердца. Дневники великих — это универсальное зеркало исцеляющей Правды, которое способно творить историю.
«Когда видишь несправедливости, когда веришь во что-то, когда в жизни что-то любишь и ненавидишь, тогда можно писать. Но писать не для того, чтобы величаться писателем, а для того, чтобы защитить то, что страстно любишь, от того, что всей душой ненавидишь. Когда у человека нет большой мечты, настоящей, он не стремится ни к чему, живет сегодняшним днем, его засасывает болото мещанства и обывательщины. Он начинает чувствовать, что ему мешает что-то, чего-то ему недостает, порой он начинает понимать, что из него получился бы неплохой художник, врач, музыкант, начинает винить кого-то в гибели своего таланта и т. д. И никогда не понять ему истинной причины своего падения. Он жил для себя, а не для людей. Чтоб найти большую цель в жизни, нужно пробить скорлупу эгоизма, взглянуть на жизнь глазами трезвого и умного историка, понять, для чего живут, жили и будут жить люди. Человек должен жить завтрашним днем. Без мечты нет смысла жизни. Мечта о завтра начинается сегодня. Она отталкивается от сегодня… В донкихотстве вижу смысл жизни Человека. Самое прекрасное в человеке — стремление сделать что-то необыкновенное» (запись из дневника Буркова).
Итак, чтобы «понять, для чего жили, живут и будут жить люди», Бурков решает стать актером, «совершает главный маневр своей жизни». Уходит с 3 курса юридического, едет в Москву, но его планам не суждено сбыться сразу. Он будет трижды пытаться поступить в театральные вузы столицы и будет терпеть неудачи (педагогов смущает то внешность, то дикция молодого человека). Возвращаясь обратно в Пермь, Бурков не опускает руки и упорно следует за своей мечтой. Он устраивается на работу в провинциальный театр в городе Березняки (недалеко от Перми) и занимается самообразованием. Почти каждый день необычный молодой человек сидит допоздна в читальном зале библиотеки. Здесь его собеседниками становятся великие произведения мировой литературы. Здесь он задумывает новый термин — «постановка Правды». Он приходит к убеждению, что актера мало учить приемам театральной игры. Нужна новая идея театра, чтобы из него выходили не ремесленники, а личности. Нужно много правдивой работы над своим внутренним миром.
«…Вдруг почувствовал, что я не умею быть другом. Если видишь, что у твоего друга есть недостатки, борись против них, но так, чтобы не обидеть его. Не ищи себе идеального друга, но старайся сам быть идеальным другом. Воспитывай себя в дружбе. Дружба, как и человек, чем взрослее, тем умнее, сознательнее и крепче. Гони все мелкое, грязное из своей души. Будь доверчив к другу, если даже он и обманывал тебя раньше. Воспитывай друга доверием.
И опять я в тупике. Я выбрал самый трудный и самый правильный путь. Но на пути много тупиков, они так незаметны, что стоит отвлечься, замечтаться, и — готово — попал в тупик. Я, кажется, не избежал ни одного тупика на своем пути, и все они разные! Сейчас у меня чувство, будто я собирал, собирал свои знания по крупинке и только сейчас заметил, что кладу эти крупинки в худой кошель. Все надо начинать сначала!» (запись из дневника Буркова).
Как много в этом «Все надо начинать сначала!». Не случайно многие мыслители утверждали , что черта большого таланта , да и просто всего по-настоящему Человеческого, связано с этим волшебным понятием — «сначала» или «вновь». А ВНОВЬ — это всегда большая внутренняя скромность и требовательность к себе.
Пройдет почти 10 лет, и этот незаурядный, глубокий и от природы талантливый человек будет замечен. Добрым посланником судьбы, сумевшим разглядеть большой талант в провинциальном актере, стал известный режиссер Лев Анохин.
1964 год. Театр Станиславского. Жизнь начинается заново. Меняется даже ударение в фамилии, переходя на второй слог. Примерно в это же время Георгий Бурков встречает свою будущую жену, актрису Татьяну Ухарову. Они сближаются красиво и естественно. И даже произведение, которое объединяет в то время влюбленных, — очень знаковое. «Маленький принц» Экзюпери. «Приручение» состоится быстро. Уже в июле этого же года они распишутся. За душой ни гроша. Нет даже пяти копеек на метро. На работу ходят пешком. Это примерно десять киломеиров — от метро Аэропорт до театра Станиславского.
Они проживут вместе до самой трагической смерти Георгия Ивановича. У них вырастет замечательная дочь. «Запомни, ты дитя любви!» — скажет однажды отец своей маленькой дочке. Что же это за семья, где важно, чтобы дочь думала, что есть такой титул «дитя любви», и носила его с гордостью? Замечательная, добрая, настоящая семья!
«Здравствуйте. Я — Ухарова». — «Я — Бурков. Мы завтра вместе вызываемся на репетицию». Он смотрел на меня и хитровато улыбался. Но на моем лице, кроме нежной жалости, наверное, ничего не выражалось. Я готовилась увидеть такого «картавого монстра» из провинции, а увидела интеллигента, похожего на библиотекаря. Любви с первого взгляда не было. Но сердце заколотилось почему-то, возникла материнская нежность, и это чувство не покидало до конца, до последних минут в больнице. Была любовь, страсть, дружба и рядом всегда — это материнское чувство: нежность, страх, забота... Он пошел проводить меня до автобуса. Но я не уехала. Мы не расставались до позднего вечера. Мы говорили о «Маленьком принце».
Позже мы играли вместе. Жора — Лис, я — Принц. Это было спектаклем в спектакле. Для нас» (из воспоминаний вдовы актера Татьяны Ухаровой).
Несмотря на то, что у Георгия Ивановича не было профессионального актерского образования, он достаточно быстро заслуживает всенародную любовь. И становится, что называется, всенародным актером, хотя практически не играет главных ролей. Бурков снимется более чем в 70 фильмах, будет играть в «Современнике», во МХАТе, в театре им. Пушкина.
Но закрепившееся амплуа этаких простаков не позволяет Буркову реализовать свои великие мечты относительно ролей. А он мечтает играть, ни много ни мало, Дон-Кихота, Гамлета, Тимона Афинского.
«Надо расстаться с тщеславной мечтой — выделиться за счет искусства. Цели истинного искусства лежат вне искусства, как ни парадоксально это звучит. Как только мы уясним себе это, перед нами встанет масса трудностей истинных, перед нами встанут проблемы, разрешить которые возможно при героических усилиях. Я подчеркиваю два слова — истинных и героических — не случайно. Почему «истинных»? Потому что это будут трудности не ученические, связанные с накоплением актерского мастерства, для преодоления которых самыми важными качествами являются усидчивость и трудолюбие. Истинные трудности заключаются в построении самого себя, в изменении привычек, качеств характера, в переосмыслении всей своей жизни. Можно заставить себя преодолеть ученические трудности. При новом нашем подходе к делу не нужно заставлять себя, это должно стать органической потребностью, желанием. Трудно воспитывать, перевоспитывать, строить самого себя. Это дело чрезвычайно сложное. Поэтому я подчеркнул слово «героических» (запись из дневника Буркова).
А однажды в его жизни появляется друг. Настоящий друг! Каких мало… «Я встретил человека!» — скажет Бурков после встречи с Василием Макаровичем Шукшиным. Если верить историкам, то примерно так встречались великие философы во времена античности. Примерно так ученики находили своих учителей, а учителя учеников. Буркова обожали все, но по-настоящему понять смог только Шукшин.
Последним и знаковым фильмом, в котором они снимались вместе, станет фильм Бондарчука «Они сражались за Родину»… Нет, пожалуй, надо убрать кавычки: они сражались за Родину! И ружье в жизни у них также было одно на двоих. Большое, противотанковое. Против мещанства и пустоты, против серости и рабства. И «ружье» это называлось мечта о Новом Культурном движении, о воспитании человеческого в человеке.
«Раздумывая о шукшинской школе, о студии. Как редко нас ошарашивает живой человек. Мы видим, как люди стыдятся, как говорят правду (не могут врать!) и т. д. И понимаем, что научить всему этому посреди бесстыдного общества нельзя. Где их взять, живых учеников?! Набирать их надо по всей стране. Это страшно тяжело. Иметь возможность собрать удивительных людей. Где? Вот бы сейчас иметь эту возможность? Общежитие. И пусть каждый (даже если она или он сейчас в тюрьме и сидят за тяжкое преступление) вспомнит свой первый (ведь был! был!!) добрый поступок, от
которого ему стало хорошо (значит, осознанный). По крохам собрать то богатство, которое у нас осталось. Можно было обмануть, надсмеяться, но отнять восторг от добра нельзя!» (запись из дневника Буркова).
Георгий Иванович Бурков считал, что добрых и значимых людей выделяет чувство стыда.
Речь не только о способности принять свою вину, покаяние. Речь идет о стыде за происходящее вокруг. О стыде за то, что не сделал того, что мог, не осуществил должное. Человек не должен терять стыда. Именно через эту боль человек чувствует свою сопричастность к миру, к Родине, к существам, которые вокруг. Пропускать все через себя, жить с оголенной совестью. Именно благодаря этому чувству человек способен на Поступки, которые справедливо называют настоящим искусством.
«У меня на глазах машина переехала собаку. Удивительно просто: бежала собака, какая-то породистая собака, я не знаю, как называется эта порода, но такие собаки мне нравятся, у них большие уши, веселый нос и добродушный характер, она выбежала на середину дамбы, и ее подшиб, подмял грузовик с прицепом. Очень просто. Я пишу, у меня дрожит душа, и меня раздражают обыкновенные слова, которыми мне приходится передавать эту дрожь на бумаге. Я никогда не забуду крика этой собаки! Никогда! …Она сидела на дамбе живая. Около нее лежал кусок хлеба. Кто-то пожалел и бросил. Глаза! Глаза! Я хочу, чтобы ты всегда сидела, собака, на моем пути, чтобы каждый день душили меня слезы при виде твоих глаз, чтобы однажды я не выдержал и закричал на весь город, на весь мир от боли.
Я понял теперь много. Я понял, что такое искусство, и для чего оно должно существовать. Я понял крик Дон Кихота. Я понял муки Гамлета: и не до конца, конечно, понял главную суть искусства. Это — крик радости или крик боли» (запись из дневника Буркова).
После трагической смерти Буркова в его бумагах обнаружится удивительный документ — программа действий до 2001 года. Человек распланировал свою жизнь на 11 лет вперед! Это не просто абстрактные планы, но очень четкие шаги, эксперименты, пробы. Бурков годами вынашивал идеи сценариев, пьес, рассказов, романов. Захватывает дух от величия замыслов, от ясности, с которой человек вкладывает смысл во все то, о чем он думает, что делает и к чему стремится. К сожалению, многое из задуманного так и останется в его «Хронике Сердца».
«Все мое несчастье в том, что я живу как ночная бабочка, которой суждено жить в дождливую ночь».
В этой короткой метафоре во многом отразится жизнь гениального актера, писателя и настоящего философа Георгия Ивановича Буркова. Каждая эпоха имеет свои болезни и нуждается в своих героях, своих Георгиях. Сегодня, когда «дождь» мещанства только усиливается, а сумерки невежества и мракобесия все более сгущаются, такие «бабочки» приобретают особенную ценность. Такие судьбы требуют, чтобы в них вглядывались, изучали, принимали как лекарство до и после еды, с утра и перед сном. Почему? Потому что в них содержится много такого, что способно преобразить и очеловечить, трансформировать нечто ползучее и противное в крылатое и стремящееся к свету.