Ему не было ещё и двадцати, когда ему предложили место старшего учителя гимназии — о лучшем и мечтать было нельзя! Но его позвали звёзды… И через двадцать с небольшим лет из Лиссабона, Стокгольма, Цюриха к нему начали приезжать иностранные учёные, чтобы учиться астрономии на самом современном оборудовании. Фридрих Георг Вильгельм Струве, создатель и первый директор Пулковской обсерватории.

«Вильгельм Струве как все неизбалованные дети, привык трудиться и сознавать свой долг. Такого сына можно было спокойно отпустить куда угодно, зная, что он не струсит перед трудностями, вообще не пропадет. Такое воспитание достигается только хорошим примером и нравственными навыками, усвоенными в раннем детстве».

Яков Струве — родоначальник целой династии Струве, в которой были астрономы, физики, математики, географы, медики, дипломаты. Кто-то посчитал, что Струве по числу поколений и представителей уступают, быть может, лишь династии Бернулли — династии математиков, механиков, физиков.

Василий Яковлевич, как его стали называть в России, родился 15 апреля 1793 года в немецком городке Альтоне. (Сейчас его не найти на карте — Альтона уже давно стала районом Гамбурга.) Он был пятым ребёнком в большой дружной семье.

Отец Вильгельма, Яков Струве (1755–1841), был директором гимназии, преподавал филологию и математику. Он сам занимался обучением сына — на домашних уроках Вильгельм изучал древние языки и классическую литературу. Благодаря своей должности и привычке всё упорядочивать, а может, национальной черте характера, Яков Струве привил сыну любовь к ясности во всём, которая стала залогом будущих преодолений и побед. Но особенно в почёте в этой семье выходцев из Гольштинии было трудолюбие. «Мы, Струве, не можем жить, ничего не делая, с удовольствием, так как мы убедились, начиная с ранней молодости, что работа — самая полезная и лучшая приправа человеческой жизни», — писал старший Струве сыну.

Весной 1808 года большая часть Европы уже была завоёвана войсками Наполеона. В Гамбурге Вильгельма схватили французские вербовщики: в свои 15 лет он был рослым широкоплечим юношей. Не желая быть солдатом чужой армии, Струве выпрыгнул из окна второго этажа дома, где его заперли французы, прямо «в крепкие руки своей судьбы», и добрался до нейтральной Дании. Родители, тревожась за сына, отправили его в Россию, в Дерптский университет, под присмотр старшего брата, который служил преподавателем в тамошней гимназии.

Уже с первого курса пылкий юноша восхищался великими поэтами Греции и Рима и с большим рвением изучал филологию, идя по стопам отца и брата. Спустя два года он написал весьма удачную работу по филологии, которая была издана на университетские средства, — большая честь для 17-летнего учёного! Через год, окончив университетский курс филологических наук и выдержав установленный экзамен, Вильгельм Струве готовился занять место преподавателя филологии, но…

Он остался в Дерптском университете и занялся, правда, урывками, в свободное время изучением точных наук и за три года освоил математику и астрономию. А в 1818 году — всего через пять лет! — стал директором Дерптской обсерватории (должность, кстати сказать, более скромная по оплате, чем учителя гимназии).

На окончательный выбор жизненного пути повлияли и астрономические лекции И. В. Пфаффа, и лекции по физике Г. Ф. Паррота. А главное — молодой учёный уже тогда мечтал о звёздах и о том, чтобы приносить пользу обществу.

К тому времени в Дерптской обсерватории, построенной состоятельным Ламберти, многое нуждалось в усовершенствовании. И мечта о звёздном небе потребовала от Струве пробудить в себе талант не только бесстрастного и кропотливого наблюдателя, но и организатора. Он добился выделения средств на модернизацию. Тут ему пригодилось знание и филологии (умение убеждать), и светских манер, приобретённое в годы, когда он давал частные уроки детям одного лифляндского дворянина. Он всегда умел учить и учиться!

Двадцать лет ушло на переоснащение обсерватории. Струве приобрёл первоклассные по тому времени астрометрические инструменты: рефрактор работы Фраунгофера и гелиометр фирмы Репсольд.

Такое усердие, честность и ответственность внушили к нему уважение императора Николая I. Как и в идеальном, по мнению Струве, древнем городе Александрия, где благодаря Птолемеям были созданы Мусейон и первая обсерватория, содержавшаяся за счет государства, — Николай I дал деньги на строительство большой астрономической обсерватории в окрестностях Санкт-Петербурга. А Василия Яковлевича назначил руководить строительством.

В 1830 году императору был представлен предварительный доклад о задачах будущей обсерватории. Василий Яковлевич получил поручение заказать инструменты «по своим идеям» у лучших мастеров Германии!

Специальная академическая комиссия одобрила архитектурный проект, представленный Александром Брюлловым. Для строительства обсерватории выбрали Пулковскую гору на юге столицы. Покрытая вокруг лугами, защищавшими от пыли воздух, возвышенность эта обеспечивала чистоту неба для проведения астрономических наблюдений. (Первая обсерватория, открытая Петром I и оснащённая лучшими по тем временам инструментами, к XIX веку перестала проводить наблюдения из-за городского дыма.) Второе достоинство места — южная часть неба не «подсвечивалась» огнями города.

Несмотря на многочисленные заботы, свалившиеся на плечи будущего директора, в 1837 году Струве впервые в истории астрономии провёл успешное измерение расстояния до звезды. Ею стала Альфа созвездия Лира, Вега. Потом была работа над каталогами двойных звёзд. Мечта жизни приближалась…

Открытие обсерватории состоялось 19 августа 1839 года. Она была оснащена самым крупным в мире телескопом-рефрактором с 30-дюймовым диаметром объектива (около 0,75 м).

Астроном Ньюкомб, приехав первый раз из Америки в Пулково, поспешил к своим коллегам на родину, даже не взглянув на красоты Петербурга. «Когда мне в Америке рассказывали о чудесном устройстве Пулковской обсерватории, — писал он на родину, — я смеялся, потому что не мог поверить всему этому; теперь же, когда я приеду и буду в свою очередь рассказывать о том же, мои слушатели будут смеяться, так же находя всё это невероятным!» Эти слова до сих пор вспоминают в Пулково.

Какова же была цель Пулковской обсерватории? Если Гринвич создавался исключительно для продвижения британского господства на море, то в России была великая потребность «в производстве постоянных и сколь можно совершеннейших наблюдений, клонящихся к преуспеянию Астрономии и соответствующих наблюдений, необходимых для географических предприятий в Империи, и для совершенных учёных путешествий. Сверх того она должна содействовать всеми мерами к усовершенствованию практической Астрономии, в приспособлениях её к Географии и мореходству, и доставлять случай к практическим упражнениям в Географическом определении мест».

Можно много страниц исписать, только перечисляя открытия, сделанные в Пулкове, но самое главное — там была разработана методика астрометрических наблюдений для определения точного положения звёзд. Это позволило повысить точность наблюдений по сравнению с достигнутой в то время ведущими обсерваториями мира, Гринвичской и Парижской, в три-пять раз! Эту методику применяют и в наше время.

Пулковские абсолютные каталоги положений звёзд, составленные и опубликованные под руководством В. Я. Струве и его последователей, принесли обсерватории мировую славу.

Следуя примеру древней Александрии (кстати, городу-побратиму Санкт-Петербурга), первостепенное значение Струве придавал регулярному пополнению библиотеки. Много книг было принято в подарок, много куплено или получено в обмен на сочинения директора. К 1865 году в Пулковской библиотеке насчитывалось более 9000 больших сочинений и около 10 000 диссертаций. Трудно было представить выдающееся сочинение по астрономии, которого не нашлось бы в Пулкове.

Отто Васильевич в последние годы жизни отца взял на себя все административные заботы о Пулковской обсерватории. Наблюдательность, ответственность и профессионализм практического астронома он не только унаследовал от отца, но и впитал в Пулково. Он ещё 25 лет руководил любимым детищем своего отца. Кстати, Отто Струве первым измерил скорость движения Солнечной системы внутри Галактики: «7 верст в секунду!»

Но не только богатство и разнообразие изданий привлекало сюда учёных читателей. Благодаря личному участию директора в составлении каталога и организации хранения в библиотеке был такой порядок, что исследователи приезжали из Европы не потому что там не было нужной книги, а потому что там её нельзя было найти!

В Пулкове хранились и редкие манускрипты, например сочинения Кеплера, купленные задолго до основания. К сожалению, в феврале 1997 года многие книги пострадали во время пожара…

Совершенствуя инструменты и способы наблюдений, Василий Яковлевич не уставал совершенствовать и себя! Если почитать описание Пулковской обсерватории, изданное в 1845 году, сразу можно заметить, как учтены и приняты во внимание все мелочи и как они приспособлены к одной великой цели. Этому Струве научил и свою команду — «Пулковскую колонию». Читая доклады учеников Струве, можно спутать автора, — ясность, точность и даже стиль их напоминают «почерк» Василия Яковлевича.

За полвека династии Струве в Пулково (вторым директором обсерватории стал сын Василия Яковлевича — Отто Струве) был совершён прорыв и в истории практической, наблюдательной астрономической школы России, закреплена роль России как государства, воспитывающего и всячески поддерживающего своих учёных сынов, не жалеющего средств на науку. В биографическом очерке «В. Я. Струве. Его жизнь и учёная деятельность» Е. Ф. Литвиновой есть такие слова: «…если допустить невероятную мысль, что имя России когда-нибудь совершенно исчезнет из летописей всемирной истории… то отдалённое человечество будет во всяком случае знать, что Россия была страна, в которой для пользы науки существовала Пулковская обсерватория, воздвигнутая по плану великого естествоиспытателя в эпоху всеобщего закрепощения мысли».

И снова вспомним слова основателя династии Струве: «…трудолюбие является хорошей приправой к жизни». Пусть это и нас вдохновляет!

You have no rights to post comments