Людей всегда тянет в путешествия: узнать новые места, побродить по давно знакомым, но взглянуть по-новому, увидеть нечто такое, чего раньше не замечал. Но всё-таки дух путешествия зовёт в неизведанные дали.
Чтобы поближе познакомиться с Байкалом, люди идут в походы по его берегам. Или забираются в какое-нибудь место и там гуляют по окрестностям.
Первое моё серьёзное знакомство с Байкалом состоялось в пешем походе от Онгурён до мыса Покойники. Там мы перешли через перевал к верховьям Лены и сплавились по ней на деревянных плотах до деревни Бирюльки. Сам по себе поход был интересен трудностями, которые не только встретили на пути, но ещё и сами себе создали. Но это отдельная история.
До Онгурён мы добирались почти сутки на древнем, как мир, пароходе “Комсомолец”. Бывалый туристический люд еще при посадке занял всю палубу и поставил там палатки. Мы сделали так же. Ночь на корабле была замечательной. Далёкие звёзды в абсолютно чёрном небе. Их столько много и так хорошо видно, что не сразу ориентируешься в привычном сплетении созвездий. Однако усталость берёт своё. Но через некоторое время ощущение продолжения какого-то праздника выталкивает из палатки на палубу... Чуден миг пробуждения природы! Только что темные скалы бухты Ая, где была остановка, окрашиваются во все оттенки красного, сине-зелёная трава на берегу вдруг приобретает розовость и изумрудность. И чайки, весело галдя, радуются и приходу парохода, и поднимающемуся из-за вод на горизонте красному солнышку. Вообще, рассветы на Байкале — это что-то удивительное, не похожее ни на что. Встречая солнце в других местах, я не ощущал так сильно той торжественности момента, какая была там.
Памятен еще один рассвет на Байкале. Повинуясь какой-то неопределённой силе, я выполз из палатки на мысе Шартлай и посмотрел на предрассветное небо. Тучи, нагоняемые ветром (наверное, Баргузин хотел тогда погулять и раздумывал, выйти ему или нет), летели довольно быстро, волна не на шутку расплескалась. Птицы на берегу о чём-то спорили. Но в одно мгновение вдруг всё стихло, только волны набегали по инерции на гальку, и то старались это делать на цыпочках. Тут и показалось солнце — в разрезе низких чёрных туч. Причём, как мне показалось, всё сразу. И тогда, сразу же, всё загомонило, зашумело, закачалось....
В первый день маршрута от Онгурён пришлось полазать по горам, прежде чем дошли до планируемой стоянки. Тропа рядом была. Но пришла почему-то всем в голову мысль пойти так, а не иначе. Видно, подсказал кто-то.
Идём дальше не спеша, осматривая окрестности, удивляясь открывающимся пейзажам. Вдоль берега из распадков выползают языки тайги, на сопках едва видны редкие деревья, Дальше на север лес, конечно, погуще. На мысе Рытый вдруг неожиданно попадаем в каменную реку, сплошь состоящую из больших и очень больших валунов и ям. Потому он и Рытый, что ни одной ровной площадки нет.
С погодой нам тогда повезло. Обгонявшие нас группы на байдарках и знатоки тех мест говорили, что такое бывает редко - 12 дней без дождя и, главное, почти без ветра, исключая ночной бриз, обусловленный разностью температур воды и берега. Вот и мыс Покойники. В советское время пытались дать ему благозвучное название - мыс Солнечный, но народ в Сибири консервативен, как назвали в первый раз, так и называют. Почему Покойники? Есть несколько версий. По одной из них несколько беглых польских каторжников пытались поздней осенью или в начале зимы, не дожидаясь ледостава, перебраться на западный берег. От погони они ушли. Но никто больше не видел их следов. Только весной нашли вмёрзших в лёд на берегу людей. С тех пор так и называют этот мыс. А раньше беглые каторжники переправлялись тайком с восточного берега на западный в бочках для засолки омуля. Дождутся Баргузина, запечатываются, и в путь. Трудно, но быстрее чем пешком.
Дальше поднялись на перевал из леса на берегу и попали в непривычный пейзаж лесотундры. А как ещё назвать, если растительность на вершинах сопок в верховьях Лены и дальше на север по хребту состоит из карликовой берёзы, кедрового стланика и ягеля? Здесь и климат другой, более суровый. Байкал остался за перевалом. А здесь уже Сибирь во всей красе. Если холодно - то холодно. Если жарко - то жарко. Если тайга - то дремучая. Если гнус или комары - то кусучие. Полутонов нет. Но это уже тема другой истории.
Самое простое знакомство с Байкалом вдали от цивилизации состоит в возможности приехать на несколько дней и побродить по окрестностям бухты Песчаная. В самой бухте лучше не оставаться. Соседство с турбазой может несколько подпортить впечатление. Впрочем, это плоды цивилизации и представлений об отдыхе, без которых большинство людей не представляют жизни и за которыми не видят самого прекрасного в жизни, даже если оно рядом.
Сама же бухта — просто кладезь природных памятников. Она образуется двумя мысами, увенчанных высокими отвесными скалами, которые называются Большая и Малая Колокольни. Бухта не зря носит своё название. Песок составляет её берег и основу почвы склонов окружающих сопок. Он постепенно выветривается и обнажает корни сосен. Это и есть одна из достопримечательностей бухты - ходульные деревья. Но главное, чем эта бухта поражала раньше, — это галька из яшмы, опалов, агатов. Правда, уже лет 20 эти камни всё труднее и труднее находить на берегу. Несмотря на грозную табличку: “Гальку с пляжа не уносить!”, каждый считает своим долгом что-нибудь взять на память. Но в соседней бухте Бабушка, такой гальки осталось больше, просто туда надо бы немного пройти пешком. А можно ещё дальше на север, через ряд небольших живописных бухточек дойти до Харгинского перевала и пройти его. Есть много мысов на Байкале, которые не обойти по берегу. Скалы отвесно уходят в воду, склоны над скалами состоят из осыпей, живых камней, и настолько круты, что идти вдоль кромки опасно. Под скалами глубина непроходимая пешком, тем более, если на Байкале волна. Поэтому приходится обходить через горки, порой делая значительный крюк от берега. Там, в Харгинской бухте, раньше была пристань, на которой загружали баржи чистейшим белейшим кварцевым песком для производства стекла. До самого заброшенного рудника надо километра три подниматься в сопки. Он находится на вершине одной из них и виден с воды, правда, достаточно далеко от берега.
На юг от Песчанки идёт тропа. По ней при желании можно дойти до Листвянки. Всего-то 90 километров напрямую — по воде. При этом посетить посёлки Голоустный и Большие Коты. В Котах кошки и коты не такие уж и большие, а, как и везде, - обыкновенные. Но почему такое название? Всё очень просто. Приезжайте на Байкал, вам расскажут.
Дальше на юг от Больших Котов тропа становится достаточно простой и для прогулки неподготовленных людей, имеющих навыки не бояться высоты. В принципе, за день дойти можно до Листвянки (или оттуда до Котов). Есть там парочка мест, где тропа проходит по краю обрыва. Зато какие виды!
Но ведь и на юг от Листвянки можно. Перебраться через Ангару или пройти на теплоходике от Листвянки до порта Байкал. Дальше пешком по Кругобайкальской железной дороге. Удобно тем, что в любой день можно выехать на поезде в порт Байкал или в Слюдянку. Места там более-менее обжитые, много турбаз, посёлков, но людей, встреченных между ними, можно сосчитать по пальцам. Зато с тропы не собьёшься, да и не прыгает она по горам, а идёт вдоль железнодорожного полотна. Поэтому на реки и ручьи можно смотреть сверху, не спускаясь к ним, а на горы - изнутри, если что-нибудь увидишь в кромешной темноте тоннеля. Это и есть главная достопримечательность Кругобайкалки — самый длинный тоннель, недалеко от Маритуя, 800 метров. Удивительные инженерные сооружения. Берега озера и осыпи сопок укреплены каменной кладкой, которая не разваливается и красива. И очень органично вписывается в пейзаж. Современные кладки, местами появившиеся, уже не выдержали натиска времени и природы. Тоннели, галереи, мосты — практически все остались с прошлого века и служат до сих пор. Именно там я увидел и наскальные рисунки... ХХ века. И порадовался. Вместо банального “здесь был...” неизвестные художники нарисовали достаточно непростую картинку, удачно вписав её в рельеф скалы. Что они изобразили, я не знаю. Что-то похожее на мандолу. А один из рисунков - взявшиеся за руки человечки, образующие цепочку.
Но чтобы лучше узнать Байкал, почувствовать его, нужно ехать к сердцу Байкала - на остров Ольхон. Большинство иркутян отдыхают на его берегах и на Малом Море. Но отдых их мало чем отличается от отдыха автотуристов на Чёрном море. Если задаться целью, можно за неделю объехать почти весь остров. Но много ли там увидишь, если нет любознательности?
Центр острова Ольхон - посёлок Хужир. Он находится на берегу Малого Моря и действительно расположен почти посередине острова (если считать по длине). Здесь проходит граница леса. Юг острова - сплошные степи. Днём стоит пряный запах степного разнотравья. Утверждается, что самое вкусное молоко именно на Ольхоне. На север от Хужира начинаются сосновые леса. Вдоль Малого Моря тянутся пастбища, небольшие деревушки с рыбзаводами.
В Хужире находится местный краеведческий музей с достаточно неплохой экспозицией. Не знаю, как сказались на его самочувствии последние годы, но историю про Байкал и Ольхон там рассказывали с большой любовью. Сам посёлок издавна расположился на мысу Бурхан, как бы под защитой духа Байкала - Бурхана. Ведь здесь, в большой скале, стоящей недалеко от берега, он и живёт. А к соседям в Сибири всегда относились дружелюбно.
Известно, что раньше люди преклонялись перед силой неведомых им природных явлений и обожествляли их. Атеистический взгляд на мир, конечно же, имеет место, но зачем доказывать, что Бурхан не выдумка суеверных аборигенов? Его надо почувствовать. Любой, стоящий на берегу Байкала, волей-неволей ощущает силу и мощь Великого моря и отдает дань уважения или удивляется ей, кто-то надолго, кто-то на мгновение.
Да, он велик и суров, дух Байкала. Суров и справедлив. Но не только наказывает он и не только проверяет на устойчивость, твёрдость духа и силу — и помогает тоже. Как в любой сказке — людям с чистым сердцем, с добрыми помыслами, кому действительно надо. Если не понравился ты Бурхану, хоть неделями живи на берегу - хорошей солнечной погоды не увидишь. Как надоест, соберёшься, отъедешь на пару десятков километров, обернёшься - а над Байкалом уже ветры облака разгоняют. Так может долго повторяться. (сказки не сказки, но было) Или замучает мелкими неприятностями. То чайки рыбу отберут, то медведь палатку порвёт и всё сладкое съест... И хорошо, если так тебя Бурхан отправляет от себя. Может и покруче разделаться. Не любит он тех, кто с вызовом к нему идёт или пренебрежительно отзывается, не имея при этом ничего за душой. Таким и испытания суровые даёт: сказал, что можешь, - подтверждай. Для этого у Байкала разные способы есть. Ветры разные, вмиг поднимающие волну и сносящие палатки и дома, звери дикие, камни шаткие на скалах высоких, богатства, лишающие разума, тропинки пропадающие...
Остров был давно облюбован людьми. Здесь жили племена, о которых мало что известно. Захоронения их найдены на мысе Большой Будун. Потом прошли краешком татаро-монгольские племена. Потом остров заселили буряты. Однако жизнь на острове была, да и сейчас остаётся достаточно обособленной.
Микроклимат острова особенный даже для Байкала. Побережье Малого Моря относительно тёплое из-за малых глубин. Летом вода прогревается настолько, что можно купаться достаточно долго. При этом, на берегу Большого Байкала (это восточное побережье острова) климат такой же, как и по всему озеру. В зимнее время, пока лёд не успокоит бурные воды, где-то в январе, снег не задерживается на острове, а дневная температура может достигать +50 на солнце. Зелёная травка и набухающие почки радуют глаз. Правда, потом зима как зима. Кстати, медведей на острове нет, в отличие от всех остальных берегов. Зимой, когда до него можно добраться пешком, они спят. А летом никакой уважающий себя медведь не поплывёт в холодной и неспокойной воде около километра.
Да и это всё не самое интересное. Моё впечатление от пребывания на острове - ощущение, что сама земля питает энергией, которая не только устраняет усталость, но и даёт уверенность исполнения многих дел. Говорят, что это одно из земных Мест Силы. Не случайно одна из буддистских (или ламаистких, простите, точно не знаю) легенд говорит, что одна из богинь, в связи с тяжёлыми обстоятельствами, была вынуждена бежать на север, где и поселилась на высокой горе одного из морских островов.
На эту гору мы и собрались. Целью было не в гости к богине сходить из праздного любопытства, а посмотреть, что осталось от манхо, так по-бурятски называют небольшие часовенки-скиты буддистских монахов. Надо сказать, что Байкал - самая северная точка распространения буддизма (если не брать в расчёт наш век информатизации). На Ольхоне обычно обитали несколько монахов. В начале нашего века на острове оставалось пять манхо. Сейчас только одно из них целое. Два полуразрушены, в том числе и то, что на Жиме. Остальных уж и не найти. Интересен и тот факт, что шаманизм (буряты в основном обращаются к шаманам), потихоньку вытеснив монахов с острова (поскольку за годы советской власти на смену умершим не пришли новые), использует манхо, но уже по-своему. Рядом с оставшимися часовенками располагают алтарь, жертвенный костёр. Надо сказать, что разрушаются постройки монахов только временем. И варварами “туристами”.
Выйдя рано утром, мы рассчитывали прийти обратно к вечеру. Поэтому довольно легкомысленно отнеслись к предупреждению, что воды там нет. И только потом, разбирая все перипетии и делясь впечатлениями, поняли, что попали в самое настоящее испытание, посланное местными духами-хранителями. Можно, конечно, сказать, что это всё шутки, но как объяснить то, что, зная, что есть тропа, и идя по ней, свернули и попытались пройти напрямик на Жиму, благо, её, самую высокую на острове, видно издалека. Естественно, что, пройдя по всем буреломам, звериным тропам и мхам, десятки раз меняя направление, но не теряя лишь временами видимую цель, вышли к подножию. Дальше было не легче. Воды мы взяли на четверых четыре литра, а к вечеру остался один. На горе мы были уже к заходу Солнца. А до Байкала, до моря воды, всего-то километр с небольшим вниз по обрывам да осыпям. Но выдержали, встретили Солнце. И, как награда за терпение, в 50 метрах от вершины в гуще реликтового ельника нашли родничок. Не было вкуснее воды! Но до манхо мы так и не добрались. Не нашли. Оказалось, что гора двуглавая. И мы, естественно, попали не на ту. Но на следующий год один из моих спутников дошёл туда же без приключений. Нашёл. Как и говорили - полуразрушенный сруб. Зато еле вышел. Что-то взбрело в голову повернуть направо, на север, туда, где нет ничего, вместо того, чтобы идти налево - к жилью (10 км) и по тропе. Ночь под дождём в тайге, но в движении в выбранном направлении (на север), ознаменовалась встречей единственной машины (30 км от жилья), уезжающей из этого района в три часа ночи! Везение это, совпадение или награда за упорство и безропотность в испытаниях? Кто проверял нас и нашёптывал неправильные решения?
Здесь на Ольхоне, только в другое время, я повстречался с одним из проявлений силы Байкала - ветрами. А они на Байкале сильные. Много их разных. Но наиболее известны в народе Култук, Шелонник, южные ветра, Баргузин, северо-восточный ветер и Сарма - северо-западный ветер, который вылетает неожиданно из ущелья Сарма, что на Малом море напротив острова Ольхон.
После похода на Жиму мы решили отдохнуть. Но утренняя непогода, сильный и порывистый ветер, явный неслабый шторм на Байкале, направление ветра, привели к выводу, что нам показывал свою силу Баргузин. Сначала неожиданно наносит плотную завесу чёрных облаков (но может и без них), и устраивает сильный шторм, говорят, может и на несколько дней затянуть. А потом так же неожиданно сам разносит облака в клочки и потихонечку стихает.
Ещё за несколько лет до того похода на Ольхон я был на Малом Море. Ночной налёт Сармы был неожидан. Небо хмурилось, накрапывал дождик. Но чтобы вдруг такое поднялось - никто не предполагал. Чуть не унесло палатку, чуть не по земле катит, когда вылезли её укреплять. А через некоторое время - опять спокойствие.
Много ещё есть мест на Байкале. Все они по-своему прекрасны. Каждый, кто побывает там, найдёт себе отдушину. То, что привлечёт его больше всего. То, что глубоко западёт в душу, оставляя воспоминания.
Необъяснимая тяга к путешествиям и к прекрасному, жажда открытий зовут в дальние края. Незнакомые миры, белые пятна на картах, рассказы очевидцев, не пройденные до конца маршруты, недоделанные дела... Это заставляет не стоять на месте, обрастая мхом. Заставляет жить в движении. Изучать, показывать, рассказывать, прокладывать в неизвестные маршруты для тех, кто ещё не побывал там, не видел, не чувствовал, для кого те места большое белое пятно. Главное не стоять, ведь движение в неизведанное и есть жизнь.