Куда только ни заведет судьба человека, жаждущего творчества! Меня она завела однажды на нашу местную телерадиокомпанию — в поисках творческой работы. А вдруг из меня получится журналист или корреспондент? Но там была только вакансия фонотекаря — заведующего музыкой. «Что ж, и это неплохо», — подумала я и принялась за дело.
Заниматься музыкой мне нравилось, но профессия фонотекаря была самой малообеспеченной в компании. На вопрос «почему так» никто не дал мне ответ. Но предложили поработать дополнительно — приходить к 7 утра на радиоэфир вместе со звукорежиссером и принимать телефонные звонки. И прибавку к зарплате. Я согласилась.
На первом же эфире меня предупредили: если звонят старики — в эфир не выводить. «Они станут говорить о своих болячках и проблемах, ругать то да се, а нам нужна молодежь в эфире». «Чтобы была молодежь в эфире, нужен молодежный формат», — подумала я — «так что вряд ли вы ее дождетесь тут. Но что делать со стариками?»
Они, только они звонили на радио. Вопросы и впрямь были не для эфира.
— Алла, это радио? А почему у меня не работает радио?
—Мне бы, деточка, узнать телефон поликлиники, а то я слепая и ничего не вижу…
— Когда в нашем дворе дорожку замостят, а то я никак в магазин по этим ямам дойти не могу.
Говорить с ними во время эфира было нельзя, и я решила брать у них номера телефонов, чтобы после эфира узнать нужную им информацию, перезвонить и помочь.
— Тебе что, больше всех надо? Никто не станет платить тебе за эту деятельность.
Но мне, видимо, было больше всех надо. Спасения от этого мне не было.
Это как в анекдоте про дворника, который работал при администрации. Он был очень похож на Карла Маркса, а работники администрации не отличались сходством ни с одним политическим деятелем. Говорят они дворнику:
— Иваныч, сбрил бы ты свою бороду, а то как-то неловко получается…
— Эх, — с досадой ответил дворник, — бороду-то я сбрею, а умище-то куда ж я дену?
Короче говоря, недели через две руководству компании стали поступать интересные звонки: люди благодарили за открывшуюся у нас службу помощи. Все пожимали плечами, пока не сообразили, откуда у этой службы «ноги растут». 
Государственные компании — это отдельная песня в моей жизни. Мы с ними никогда не сходились характерами. Не сошлись и в тот раз, и нам пришлось расстаться.
А мое «больше всех надо» осталось со мной и еще не раз причиняло много беспокойства. Продолжает это делать и сейчас. Потому что, похоже, оно — часть моей натуры, и всегда готово выскочить наружу.
Жаль только, что с годами обрастаешь заботами, делами, усталостью… Они — как одежда, многослойно покрывают это «больше всех надо», и его становится почти не видно. Но оно заставляет «встряхивать стариной» и иногда стряхивать всю эту тяжесть. Эх, почаще бы...