Честно признаться, я очень старомодна. Гораздо старомоднее, чем просто слушать на досуге «Ретро-Фм».
Порой я жалею, что родилась не в Средние века, времена рыцарей и прекрасных дам. Или во времена Пушкина и декабристов. Но под Рождество я особенно жалею, что не родилась в конце XIX века, когда так популярны были гадания и Святочные рассказы. Каждый уважающий себя литератор (да и не литератор тоже) обязательно писал Святочный рассказ – страшный, с чертями, или веселый и без чертей. Отдельным мастерам удавалось совместить и веселье, и чертей. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, о ком вы сейчас подумали. Ну, вот и славно, что мы нашли с вами общий язык.
Возможно, после этого вступления вам уже будет не так скучно читать мой «Новый Святочный рассказ». Вернее, у меня это первый Святочный рассказ, но так как особой популярностью этот жанр пользовался больше ста лет тому назад, осмелюсь добавить в название слово «новый». Итак, предлагаю вашему вниманию «Новый Святочный рассказ».
***
Василий, как и все нормальные люди, к 6-му января успел съесть все, что было наготовлено к новогоднему столу, посмотреть все традиционные праздничные фильмы, не исключая «Чародеи» и «Один дома», прочитать пару глав книги, к чтению которой он приступил еще в прошлом году и даже погулял по центру города, украшенному разноцветными огнями. Не один, естественно, а с Татьяной, которая носила на безымянном пальце кольцо, подаренное ей Василием несколько месяцев тому назад в знак его искренней любви.
И вот сегодня его ждал традиционный вечер – Рождественский ужин у родителей, на который была приглашена и Татьяна (естественно).
Василий решил купить «что-то к чаю», хотя знал, что мама наверняка приготовила ее фирменный десерт – торт «Птичье молоко».
Василий зашел в ближайший супермаркет с названием, которое известно по всей стране, и направился в кондитерский отдел. К его удивлению, магазин был полон не только еды, но и людей. Как не вспомнить тут Бродского и его «В Рождество все немного волхвы…»?!..
Запахи специй, колбас и свежей выпечки напомнили Василию, что со времени обеда прошло уже больше пяти часов. Преодолевая всевозможные гастрономические соблазны, Василий уверенным шагом направился к стеллажам с конфетами. Не долго думая, он остановил свой выбор на марке конфет, которую так часто дарят (и более того – передаривают) на просторах нашей страны.
Поглощенный мыслями о предстоящем ужине, Василий рассчитался на кассе и не спеша убирал кошелек во внутренний карман своей зимней куртки. Но тут случилось нечто неожиданное.
- Васька! Васёк, ты ли это?!
По направлению к Василию с распростертыми объятиями шел какой-то амбал в огромной меховой шапке.
- А я все смотрю – ты, не ты… Васёк, как же я рад тебя встретить сегодня! Накануне светлого праздника! Мы же сейчас всей семьей на службу идем!
- Привет, - сказал Василий и помахал женщине и трем детишкам, ожидавшим отца семейства возле тележки из супермаркета, груженной разными яствами. Василий отчаянно пытался вспомнить, где он встречал этого круглолицего верзилу. Но тщетно.
- Эх, Вася! Да ты меня не узнал! Это ж я, Вовка Сидоров! Помнишь, я у тебя в детском лагере все полдники отбирал?! Так вот знай, я совсем переменился, в церковь хожу. Сейчас со всей семьей на службу пойдем. Как я рад тебя встретить! Я ж так часто думаю о том, каким негодяем я был – отбирал у тебя еду… Прошу простить в честь светлого праздника!
- Э-э-э…
Не успел Василий выговорить хоть слово, как замороженная рыба из тележки оказалась у него в руках (не без помощи Вовки Сидорова).
- Ну, не серчай!
Вовка потрепал Василия за плечо и вместе с семьей скрылся за дверями супермаркета, которые вели на парковку.
***
Трамвай, на окнах которого зубной пастой были нарисованы снежинки, вез Василия на ужин к родителям. Напротив него расположились два миловидных старичка.
- Готовь пятак, я завтра приду к тебе христосоваться, - сказал один. – Сейчас мало кто ходит, а вот раньше…
- Я в детстве ходил, - подхватил другой, - но то на Пасху и на Крещение. Весело было! Пастухов много ходило, им главное, чтобы были пироги с капустой и творогом… Как их…
- Ватрушки! Да, а сейчас…
Что происходит сейчас, Василий уже не слышал, все его мысли поглотила замороженная рыба. Вернее, не рыба, а тот, кто ею одарил.
Василий даже не успел сказать этому Вовке Сидорову, что у него есть желтый пояс по каратэ, и отобрать полдник у него было не так-то просто в любом возрасте. И более того – он никогда не был в детском лагере, а лето проводил на море или у бабушки в деревне.
Внутри Василия боролись два чувства. Одно – чувство радости за хулигана Вовку Сидорова, который раскаялся, попросил прощения у своей жертвы, и, как он думает, был прощен. Другое – чувство справедливости. Ведь где-то сейчас живет тот самый Васька, у которого тунеядец и дебошир Вовка Сидоров отбирал полдники. А вдруг оттого, что он недоедал, он не смог нормально учиться? И вообще пошел по наклонной? Вдруг он решил отомстить всем своим обидчикам и сам стал негодяем? И где-то сейчас, в канун Рождества, он точит ножи и жаждет мести…
- МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК! КОНЕЧНАЯ!
Громкий голос кондуктора вернул Василия к действительности. Он выскочил из трамвая, осознав, что проехал нужную остановку минут 10 назад и пошел в том направлении, откуда только что приехал. Достав телефон, обнаружил 3 пропущенных вызова: один от мамы и два – от Татьяны.
Замороженная рыба, которую он нес в пакете с конфетами, словно символизировала камень на сердце, который ему достался от Вовки Сидорова. Ведь стоило только сказать тому амбалу: «Уважаемый! Вы ошиблись!». И делов-то. А теперь – угрызения совести. И рыба.
***
Василий зашел в дом к родителям, открыл дверь своим ключом. До него сразу донесся запах жареной курицы и домашних солений. Замороженную рыбу в пакете Василий поставил под банкетку и задвинул подальше ногой.
«Мама, папа, это я! Привет!» Василий увидел, что Татьяна уже сидела за столом и мило беседовала с его родителями.
«Сынок, проходи скорее, только руки помой!» - мама всегда остается мамой, даже если детям уже давно не нужно напоминать про шапку зимой или про чистоту рук перед едой.
Пока Василий раздевался в прихожей, до него долетали отдельные фразы разговора в гостиной.
- Танечка, а ты масло кушаешь? Я тут наготовила тарталеток с икрой и маслом…
- С удовольствием попробую!
- Отлично! А то Васенька у нас масло не ест, он даже в детском саду его всегда отдавал другим детям. Мне воспитательница постоянно говорила, что он опять без полдника остался…
Василий пытался перестать думать про Вовку Сидорова, рыбу, обделенного тезку, но мысли приходили к нему против его воли. А тут еще мама с рассказом про полдник!
Пока Василий мыл руки, в его воображении вырастали все более мрачные картины – вот амбал Вовка Сидоров со своей семьей идет на службу в церковь, а за углом его уже поджидает худой, злой Васёк, который намерен отомстить этому негодяю за свою испорченную жизнь. Холодный пот выступил на лбу Василия, он почувствовал себя соучастником готовящегося преступления.
Не чувствуя ног под ногами, Василий вышел к родителям и Татьяне. Увидев его бледное лицо, Татьяна вскрикнула, отец выронил вилку, а мама всплеснула руками.
- Что с тобой, родной?!
- Все хорошо, мам. Танечка, привет! – Василий изо всех сил пытался вернуться к действительности.
- Привет! А мы тут рассматриваем твои детские фотографии…
На коленях у мамы и Татьяны лежали пухлые альбомы, хранившие столько радостных воспоминаний.
- А ты мне не рассказывал, что побеждал на школьных олимпиадах..! – в голосе Татьяны одновременно слышались досада и восхищение.
«Да он даже в лагере зимнем был для отличников учебы», - не без гордости сказал папа.
«Это же не лагерь был, а слет призеров олимпиад», - попыталась восстановить справедливость мама.
«Ага, в лагере я никогда не был!», - сказал Василий и осекся. Об этом он уже сегодня думал. Василий не был никогда в лагере, но там был Вовка Сидоров и униженный и оскорбленный Васёк. Перед мысленным взором Василия всплыла замороженная рыба, спрятанная под банкеткой.
«Погоди, погоди, я сейчас фото найду оттуда», - мама начала перелистывать толстый альбом в коричневой обложке.
«Я ж конфеты принес!» - Василий побежал в прихожую и на всякий случай посмотрел под банкетку – а вдруг ему все это приснилось, и рыбы никакой нет? И он не встречал никакого Вовку Сидорова и не стал соучастником преступления?
К его величайшему сожалению, рыба была на месте.
«Вот!» - Василий протянул коробку конфет маме.
Она с благодарностью приняла, но убрала конфеты в холодильник – ведь своего часа ждал ее фирменный торт «Птичье молоко».
«Ой, какой ты тут смешной! – Татьяна рассматривала фотографию со слета призеров школьных олимпиад. – А с этим мальчиком у вас одинаковые рубашки! Помню, тогда все в таких ходили».
«Сынок, а как звали этого большого мальчишку в очках, вы его еще все подкармливали – ты масло отдавал, Коля – компот из сухофруктов?»
«Вовка Сидоров», - не задумываясь, сказал Василий и прикусил язык в прямом смысле этого слова.
КАК? КАК ЕГО ЗВАЛИ?
Василий рухнул в кресло и расхохотался.
«ВОВКА! ВОВКА СИДОРОВ!»
Три пары глаз уставились на Василия. Он не мог выразить словами все, что происходило у него внутри. Чувство невероятной легкости окутало несостоявшегося соучастника преступления. Так вот ты какой, хулиган Вовка Сидоров – пухлый мальчишка в очках, который грустными глазами смотрел на всех, кто ел медленнее его. Тот, кого они вместе с одноклассником подкармливали всю неделю, пока длился зимний слет призеров школьных олимпиад. И этот Вовка Сидоров, спустя много лет, узнал и отблагодарил Василия. Ай да Вовка!..
«Мам, а я еще рыбу принес», - утирая слезы радости, выговорил Василий.