Дождь, ленивый, тягучий серой кисеёй упал на землю, сглаживая чёткость линий, привнося во всё окружающее иллюзию изолированности и своеобразного уюта. Его монотонная песня изредка становилась более приглушённой, и тогда небольшая птичья ватага молниеносно обсыпала близстоящую рябину. Её рубиновые гроздья, несмотря на такие разбойные набеги, ещё сохраняли свою плотность и привлекательность. Но и это затишье было обманчивым, и дождь вновь вдохновенно заводил свою осеннюю песню, заставляя лёгкие и хрупкие создания срочно искать убежища. Казалось, небо решило излить на землю весь запас влаги, который недодало природе засушливым и тёплым летом. По асфальту неслись бурные потоки воды, но по ним вместо легкомысленных, летних пузырьков, подобно лёгким, неуправляемым корабликам плыли целые флотилии опавших листьев. И лишь сама Осень, вероятно, знала, где их пристанище.
Почти обнажённые ветви деревьев взывали к небу, являя мимолётному взору оставленные птичьи гнёзда. Пейзаж стал прозрачным и более глубоким, формируя задний план этого осеннего действа. А на переднем, вместе с дождём, солировал ветер, порывы которого демонстрировали нешуточные намерения. Он безжалостно срывал с деревьев и кустов последние листья, подбрасывал их вверх, закручивал в невообразимые спирали, швырял в лицо бегущим прохожим. Всё стремилось укрыться от буйства этого осеннего дуэта.
Но ведь всё преходяще… И, видимо, Осени самой стало грустно от этой монотонности и торжества серых тонов. Порывы ветра сделали свинцовые облака более прозрачными, и диск солнца слегка проявился в их недрах. Это было похоже на детские переводные картинки, когда последнее движение руки выявит изображение во всей полноте и яркости. Ещё мгновение, и луч солнца пробился через толщу облаков. И как изменилось всё вокруг… Дождь ещё пытался сохранить своё единение с землёй, но вынужден был отступить под натиском солнечного луча. Всё сразу обрело яркость и чёткость. Ветви деревьев, все в бриллиантах дождинок, заиграли нарядными, радужными цветами, а матовые плоды осенних кустов обрели глубину жемчужин. И даже пожухлая трава порадовала глаз более яркими оттенками жёлтого и зелёного. Сталь пруда сменилась глубокой синевой, и образовавшаяся брешь в армаде тяжёлых, свинцовых облаков своей высотой и голубизной напомнила о том, что Свет вечен, и вся эта мистерия поздней Осени лишь порядок, утверждённый самой Природой. Всё, абсолютно всё радовалось солнечному лучу, купаясь в его ласкающем свете… Но у Осени свои законы, и вновь мощный порыв почти студёного ветра, пригнал неизвестно откуда новое подкрепление свинцовой армаде. Затянулось небесное окно, и дождь, ещё до конца не веря в удачу, уронил робкие, крупные капли на землю, а спустя мгновение затянул свою любимую песню. Всё будто погасло, обретя снова серый, полупрозрачный оттенок. Мистерия продолжалась, и по-прежнему невысказанная грусть плескалась в прекрасных, серых глазах Осени, требуя своего исхода. И осенний ноктюрн, нежный и томительный, звучащий в каждой капельке влаги небесной, открывал шлюзы сердца для беседы задушевной, беседы о Главном, Вечном. И так хотелось пригласить Осень на чай, чай вдвоём…