Слух для звука, глаз для света, даже с чувством прекрасного яснее — для гармонии и пропорций, а что я чувствую чувством юмора? А что-то ведь чувствую, когда смеюсь в ответ на шутку. Один очень мудрый человек сказал, что человека от животного отличают два качества: чувство священного и чувство юмора. Возможно, в этой двойственности вся трагикомедия человеческой жизни, разорванной между чем-то священным, вечным, великим, даже величественным, реальным, важным, и мелким, иллюзорным, преходящим, профанным. Одно — трагическое, другое — комическое. Исследователи гелотологи (есть такая смешная наука) говорят, о чувстве юмора, как чувстве комического — ощущении несоотвествия, парадокса. Комическое — то, над чем я поднялся, потерявшее (или не обретшее) для меня важность и силу, то, к чему я равнодушен; смехом я отделяю себя от того, над чем смеюсь. По сути, в чувстве юмора — великая сила освобождения от того, что давит и тревожит меня. Смеясь, я расстаюсь со своими недостатками, страхами, преодолеваю опасности и трудности. Хороший пример — «черный» юмор — я смеюсь над смертью и она теряет (хотя бы на минуту) свою пугающую стать. Сегодня тысячи мемов о коронакризисе, карантикулах и т.п. — способ не сойти с ума и не быть раздавленным происходящим.
Однако юмор — оружие обоюдоострое, ведь я могу попытаться «подняться» и над тем, что реально выше меня. Возможно, это происходит, когда я теряю чувство священного, внутреннюю ось; тогда в центре моей жизни оказывается только мое собственное я, смеющееся над всем на свете, а значит равнодушное ко всему на свете, кроме, конечно же, самого себя. А иногда смехом я защищаюсь от необходимости внутренних перемен, от необходимости делать усилия, чтобы понять идею, суть явления и т.п. — мне проще и легче посмеяться над ними…
И небольшая цитата из нашего величайшего Николая Васильевича: «Нет, смех значительней и глубже, чем думают, — не тот смех, который порождается временной раздражительностью, желчным, болезненным расположением характера; не тот также легкий смех, служащий для праздного развлечения и забавы людей; — но тот смех, который весь излетает из светлой природы человека, — излетает из нее потому, что на дне ее заключен вечно-бьющий родник его, который углубляет предмет, заставляет выступить ярко то, что проскользнуло бы, без проницающей силы которого мелочь и пустота жизни не испугали бы так человека»...