Вместе бывает проще понять даже очень сложные вещи. Словно появляется возможность посмотреть на них с разных сторон одновременно. В прошлом номере журнала мы с вами попытались ответить на вопрос Маленького принца “А как это — приручить?” и договорились писать друг другу письма. Листки бумаги, исписанные то размашистым, то аккуратным, то подпрыгивающим на линеечках почерком... На них — слова о любви, о дружбе, о силе и слабости, об одиночестве... Почему-то чаще всего об одиночестве. Они пробудили во мне цепочку воспоминаний...
Когда мне было лет четырнадцать, я очень остро ощутила, что одинока. Не было друзей — только приятели. С ними можно было гулять, делать уроки, дурачиться. Но они меня не понимали. Когда я была среди людей, я смеялась, болтала, делала вид, что мне все равно, лишь бы не показать, как плохо на душе. А вечером, выключив свет, садилась у окна, включала музыку и смотрела на листву, на звезды и на окна напротив, которые тоже казались звездами... Окна зажигались и гасли, за ними всегда что-то происходило, может быть, интересное и важное, но я была в стороне от этого. Окна хранили свою тайну. Как-то раз я не выдержала, схватила фонарик и стала светить в окно напротив - никакого ответа. А я все мигала, описывала лучом круги, подавала сигнал бедствия... С тех пор это стало своеобразной игрой. Каждый вечер я выключала свет и представляла себя потерпевшим кораблекрушение или затерянным в незнакомых землях путником, посылающим в ночь позывные. Порой с усмешкой я спрашивала себя: "Чего ты ждешь?" Но продолжала светить и внимательно всматриваться в темноту - не появится ли отклик? А через некоторое время увидела, как в одном из окон кто-то мигает в ответ. Тогда меня охватило какое-то особое чувство: и страх, и радость одновременно, а вместе с тем - захватывающее ощущение чуда... Я до сих пор не знаю, кто отвечал мне. Несмотря на все любопытство, мне не захотелось что-то узнавать. Я побоялась разрушить тайну. А свет фонарика в ответ на мои позывные до сих пор остался во мне как символ, что я не одинока, что обязательно где-то есть тот, кто откликнется. Надо только постоянно подавать сигнал и быть готовым к встрече...
"Одиночество — это когда человек не знает, что ему делать. Ведь делать что-то одному неинтересно и невесело... Это когда не к кому пойти... Это когда к тебе не едет поезд..."
Да! Но что я сделала, чтобы поезд приехал? Я даже не звала. Замкнувшись и жалея себя, я обижалась на весь мир и скучала. Я злилась, но ни разу не сделала и шагу навстречу. Не подала голос. А может быть, поезд - это я? А кто-то тоже давно ждет, когда же приедет поезд, а его все нет...
"Было время, когда это слово приводило меня в дрожь. Даже мысли об одиночестве были настолько пугающими, что отвергались без раздумья. И я бросался в водоворот жизни только для того, чтобы не остаться одному...”
Я раздавала свой номер телефона направо и налево, лишь бы он все время звонил, лишь бы что-то происходило. Рядом должен был быть хоть кто-нибудь. Мне было так необходимо чувствовать, что я кому-то нужна, что кто-то хочет со мной поговорить... Я первая шла на примирение, старалась не показывать обиду, соглашалась с чужим мнением, даже если мое было прямо противоположным, только бы не пойти на конфликт, за которым опять последовал бы разрыв... Опять одна! Но почему-то страх остаться одной только ускорял развязку.
«...Понятие одиночества связывалось у меня с отсутствием кого-то рядом...»
И я искала. Искала опору, поддержку в людях, которые мне встречались. Я заглядывала им в глаза, внимательно всматривалась в лица, пытаясь разглядеть именно их, друзей... Я верила, что обязательно найдутся те, кто поймет меня, полюбит, и все опять станет хорошо. В то время, несмотря на внутреннюю боль, я много общалась. Компании были разные. У каждой было свое увлечение, которое нравилось и мне. С одними можно было порассуждать об искусстве, но там не выносили горы. С другими я ходила в походы, но не о чем было поговорить... В каждой компании мне отводилась своя, заранее запланированная роль. Отступление от нее грозило отлучением. И я принимала игру. Я надевала маску общительного, “легкого” человека. Но общение это было каким-то пустым. В каждой компании чего-то не хватало, чего-то очень важного, искала в другой, но... Я казалась себе ужасно придирчивой, но найти друзей, с которыми мне было бы хорошо, не могла. Было чувство какой-то неудовлетворенности, обиды на всех, усталости... И тогда я поднимала бунт против узких рамок роли, в которую помещалась только маленькая частичка меня. Я шла на открытый конфликт: в компании вегетарианцев доказывала, что мясо просто необходимо в нашей жизни; любящих комфорт, убеждала, что тот, кто не ночевал под открытым небом, ничего не понимает в жизни... Эти споры дарили на какое-то время острые ощущения, чувство освобождения. Мне хотелось проверить, примут ли меня друзья такой, какая я есть. Ведь если они меня не понимают, значит — не друзья?
И я опять оставалась одна, утешая себя фразой «лучше быть одному, чем вместе с кем попало». Помогало, но лишь на короткое время. А телефон молчал, и никто не приходил в гости... Ты думаешь, что друзья - это основная часть твоей жизни, но вот в один прекрасный момент дружба ломается, и в душу к тебе постепенно проникает боль.
“Ты один. Непонятый и непонимающий, неслышащий и неуслышанный... И ты осознаешь, что это надолго..."
Да, меня не понимали, я чувствовала это... Но почему-то я даже не попыталась понять тех, кто был рядом. Я думала только о себе. Некоторое время спустя я встретила девушку, с которой были в одной компании. Я о ней почти ничего не знала: милая, симпатичная, есть собака... И все. А тут мы разговорились, и я с удивлением узнала, что она читала те же книжки, мечтала о том же, задавала себе те же вопросы и... поглядывала на меня. А я не обращала на нее внимания. «Где ты была раньше?» - спросила я. «Рядом. Но ты меня не слышала».
«...Иногда вдруг накатывалась необъяснимая волна тоски, которая отрывала меня от мира и заставляла где-то в глубине искать ответ на вопрос: "Что же такое одиночество? Необходимо ли оно?"»
Как-то раз, когда было совсем плохо и уже ничего не хотелось — только лечь и отвернуться лицом к стенке, главное, чтобы никто не трогал, — я поняла, что разговариваю сама с собой, одновременно поддразнивая и успокаивая. Не стесняясь в выражениях, я заставляла себя подняться, но одновременно утешала и подбадривала. "Да, у тебя ничего не получилось. Да, ты многого не знаешь. Но ведь что-то ты можешь. А если даже и ничего, то научишься. Сразу всего не бывает. От того, что будешь реветь, ничего не изменится. Ну, давай же, дружок, вставай! Не трусь! Надо идти и пробовать еще раз..." Кажется, именно так меня в детстве уговаривала мама. Теперь я говорила сама с собой. Как ни странно, это подействовало.
"Я хотела бы найти себя, ту недостающую себя, сильную и мужественную, с ростом под 180 см. И пусть у меня будет четыре руки и четыре ноги, зато мы вдвоем всегда будем держаться друг за друга".
«Посмотри на себя, — говорила я своему отражению, — ты вовсе не интересна, ты скучна и совсем не оригинальна... Конечно, ты одна, кто же еще будет с тобой рядом? Кто тебе сможет помочь, если не ты сама? Наверное, есть в тебе и что-то хорошее!» Кто я? Какая я? Мне еще только предстояло узнать это совсем незнакомое существо, попытаться понять и приручить саму себя.
"...Потом наступил этап, когда одиночество стало близким. И даже оставаясь один на один с собой, я был не одинок..."
С того времени я стала открывать в себе все новое и новое, стала прислушиваться к себе, постигать, что мне нравится, а что нет. Я вдруг поняла, что люблю иногда бродить по улицам одна, и это прекрасная возможность задавать себе вопросы и искать на них ответы. А раньше мне всегда было болезненно необходимо, чтобы со мной рядом кто-то шел. Пропало чувство скуки, которое могло возникнуть даже на самой веселой вечеринке... Мне захотелось продолжить свой дневник, который я начала, а потом забросила, так как не знала, что туда записывать, все дни казались одинаковыми, ничего интересного не происходило. Теперь в дневнике я обращалась к самой себе. Что-то осуждала или одобряла, записывала свои мысли, то новое, что приходило в голову. А когда вновь наваливались проблемы и казалось, что нет никакого выхода, внутри звучал голос, который буквально за шиворот вытаскивал меня из дома, говорил, что меня ждут, что нельзя “зацикливаться” на себе, что есть люди, которым хуже, и им нужна моя помощь... Так странно, что такую поддержку я нашла в себе. Так долго повсюду искала, а нашла совсем рядом. Там, где никогда бы ни подумала.
"...Одиночество просто невыносимо, но многие говорят, что оно полезно..."
Я часто думаю, что не оставайся я одна - и не были бы исписаны моим ужасным почерком странички дневника, не пришли бы стихи, может быть, пока бестолковые и далекие от совершенства, но мои. Не возникли бы маленькие сюрпризы, которые я люблю устраивать потихоньку, пока никого нет дома, - сияющая кухня, праздничный ужин, шарики и рисунки на стенах...
Нет, человек обязательно должен оставаться один. Не в шумной же компании творили свои шедевры Леонардо, Рафаэль, Микеланджело. Может быть, именно в одиночестве, не запертом в квартире, а в другом - свободном, полном воздуха, неба, звезд и солнца - живет вдохновение, которое пробуждает в человеке душу поэта, композитора, изобретателя или мечтателя-астронома.
Одиночество... Какое круглое слово. Как будто ты стоишь один, а вокруг тебя линия горизонта. Ты внутри этого круга. А что снаружи? Вселенная. Такая огромная, такая разная, всякая. Так кто же я? Что я тут делаю? Такое ощущение, будто лечу... И страшно, и дух захватывает, и кажется, что не за что ухватиться, поэтому кружится голова. Такое бывает нечасто, а жаль... Ведь именно тогда приходят самые интересные мысли, идеи, мечты. Мы их встречаем в полете.