«Мне скучно, бес…», жалуется пушкинский Фауст своему спутнику Мефистофелю, и получает достаточно развернутый ответ, объясняющий неизбежность скуки… Да, нам скучно, и мы ищем развлечений, чтобы хоть как-то преодолеть ее, сменить это некомфортное состояние на более приятное. Однако, что такое скука, и почему она неприятна нам?
Было бы конечно хорошо изучить историю появления этого понятия; возможно, это позволило бы лучше осознать происходившее с нашим внутренним миром в течение последних веков. Можно биться об заклад, история скуки будет тесно связана с историей игр и вообще «индустрии развлечений»; человек скучающий и человек развлекающийся в чем-то едины. Если неприятность скуки — следствие неудовлетворенной потребности, возникает вопрос: какая же это потребность. Чего я лишен, скучая? Впечатлений?
Ну да, чаще всего можно ответить именно так. Наверное, именно впечатлений не хватает на самоизоляции, поэтому она так некомфортна. Свойство их в том, что они позволяют «убежать», забыть о времени, а что может быть тяжелее и неприятнее переживания «пустого», бессмысленного времени?! Получается, Мефистофель прав — скука неизбежное и фундаментальное свойство человеческой жизни, и я могу лишь как-то компенсировать его поиском впечатлений: эмоциональных, интеллектуальных, кулинарных и других…
Но, возможно, у самой скуки есть своя глубокая причина — пустота времени моей жизни? И вопрос не в борьбе со скукой, а в наполнении времени смыслом. Думаю, речь здесь идет не просто о том или ином целесообразном действии, затрагивающем отдельную часть души (как в случае впечатлений), а о чем-то затрагивающем и объединяющем всю мою душу, приводящем в движение все мои силы «сверху донизу», от воли, интуиции, любви и разума, до чувств и конкретных действий.
Тогда я переживаю не тянущееся время, а смысл, внутреннюю полноту. И если это верно, то речь идет о потребности не во впечатлениях, а в смысле (и она очень тесно связана с переживанием времени). Возможно, за все большей легкостью и широтой возможностей получить впечатления, прячется все более угнетающая нас скука. Но я понимаю, если не бежать от нее, а попытаться заглянуть в себя глубже, и воплотить в действии то, что дает смысл и полноту жизни прямо здесь и сейчас — это значит кардинально поменять образ мысли и жизни, в котором скука станет чем-то случайным.