Господа, я вынужден извиниться, что помещение оказалось недостаточно просторным и что мы должны закрыть двери, чтобы избавиться от шума... Но поскольку наша сегодняшняя тема касается власти разума над материей, лучшее, что мы можем сделать, — это абстрагироваться немного от нашего физического мира и постараться уделить какое-то время нашей теме. Я буду говорить недолго, как всегда, и постараюсь изложить некоторые основные идеи, некоторые ключевые моменты этой темы, а потом, если пожелаете, можно будет задать вопросы. Вы и сами знаете, что о власти разума над материей можно было бы говорить много, вести длинные рассуждения, но мне кажется, что все мы немного устали от споров и от множества слов, которые не имеют практического применения. Именно поэтому я позволю себе обозначить те практические моменты, которые позволили бы на самом деле познакомиться с темой.
Власть разума над материей — это одна из тех сил, которыми обладает человек, и, возможно, самая древняя из них. С тех пор, как мир стал миром, человек пытался заставить материю служить ему, быть ему полезной. Но чтобы она стала для него полезной, ему приходилось не только обрабатывать материю, в первую очередь он должен был осмысливать ее. Есть один старый пример — пример гончара: человек, который хочет создать кувшин или другой сосуд, вначале думает о сосуде, мечтает о нем, делает наброски, и лишь потом сражается с материей, которая обычно сопротивляется обработке. Материи всегда присуща инертность, стремление вниз, падение в бездну. Любой физический объект в этом помещении, если поднять его в воздух и бросить, начнет неумолимо падать вниз, к центру Земли. Камни, венчающие замки, обелиски или луксорские храмы — все они терпеливо ждут того момента, когда снова окажутся на Матери-Земле. Материи присуще стремление упасть на землю, снова вернуться туда, откуда ее взяли.
Разум же создает формы. Форма по своей природе не материальна, она ментальна. Если бы у нас сейчас был кусок мела в форме цилиндра или многогранника, то, измельчив его, мы бы получили порошок. Этот порошок перестал быть мелом? Нет, это по-прежнему мел. Но в чем разница? Он потерял форму. Если этот порошок насыпать в новую формочку, например сферическую, то мы получим мел в форме сферы. Другими словами, форма не чисто материальна, ее истоки находятся на более высоком, духовном уровне.
Чтобы это понять, я думаю, недостаточно будет обратиться к западным источникам. На Западе психологические и даже парапсихологические исследования с точки зрения науки относительно молоды. Думаю, многие видели по телевизору того симпатичного юношу, который скручивает (или нет?) спиралью ложки. Делает он это на самом деле или нет? Наука с ее исследованиями не пришла к единому мнению: одни источники говорят, что это так, другие — что этого не может быть. Если бы на Западе существовала наука, исследующая психологические и парапсихологические феномены, мы бы знали, на что опереться.
Если взять любой физический феномен (скажем, превращение воды в пар) или же химический (производство метана) и спросить, к примеру, у химиков: «Господа, а из каких элементов производят метан — из углерода, водорода или кислорода?» — то они сразу и без колебаний ответят на ваш вопрос, не так ли? Разве они не обладают глубоким знанием того, о чем говорят? Так что материю мы знаем относительно хорошо, чего нельзя сказать о разуме. Способности и границы разума нам до конца не известны, хотя основной характеристикой человека является именно обладание разумом.
На санскрите слово ман, «человек», созвучно с английским man, а Ману — это человек в высшей степени, то есть тот, кто правит людьми, «Царь людей». Говорится также о Манá как о способности создавать с помощью мысли, как о таинственной силе Крия-шакти. С другой стороны, говорится о том, что одной из самых важных составляющих человека является Манас, «разум, ум».
Для восточного человека разум — это мост, связующее звено между духовным и материальным. Материальное (пракритическое) и духовное (пурушическое) в индийской философии соединены и взаимосвязаны посредством Манаса, разума. Платон, со своей стороны, говорит нам, что архетипы «создают» все сущее, что Бог «мечтал» каким-то образом о Вселенной и потом она появилась; и поэтому каждый из нас для того, чтобы создавать что-то, в начале должен достичь свой Архетип, подняться до своего Логоса, до собственного умопостигаемого мира.
В начале я сказал, что наше общение будет более практичным, что это будет не просто лекция со сложными словами, что я буду использовать понятия, которые легко воспринять. И поэтому я хочу обратить ваше внимание на то, что мы часто путаем разум с воображением. Для начала нам нужно увидеть, что такое разум сам по себе, а его достаточно тяжело определить. Что такое материя, тоже трудно определить, определить рационально, хотя все мы пользуемся ею и знаем, о чем идет речь. Почему это так? Где начинается и где заканчивается материя? Нам нельзя ограничиваться концепциями XIX века, согласно которым материя — это всё, что можно измерить и взвесить, ведь в таком случае некоторые газы или некоторые формы энергии к материи отнести нельзя. А что же можно назвать чисто материальным? Когда речь идет о материальном, начинать надо с того, чтобы изучить, рассмотреть, потрогать материю вокруг. Когда речь идет о разуме, первое, что нужно сделать, — это научиться управлять своим разумом, своим сознанием, своей возможностью осознавать.
Если бы сейчас в конце зала поднялся шум, например если бы какой-то хулиган бросил петарду, все бы повернулись в этом направлении, и я тоже, чтобы посмотреть, что происходит. В этот момент я для вас перестал бы существовать, поскольку все направили бы свой ум, ведомый воображением, к источнику шума. И я снова начал бы существовать для вас в тот момент, когда вы обратили бы свое внимание на меня, повернули бы свои ментальные глаза в моем направлении. Для нас нечто существует лишь в силу того, что мы это осознаем. Предположим, что никто не обратил внимание на этот бронзовый рельеф, не посмотрел туда, не увидел его. Но в тот момент, когда я сказал, что этот рельеф из бронзы, вы начали осознавать его существование. Для вас он начал обретать существование. Или, например, сейчас начала обретать существование эта картина с религиозным сюжетом, висящая на стене. Я хочу сказать, что нечто начинает существовать для нас тогда, когда мы начинаем об этом думать, когда наше мышление начинает это воспринимать.
В этом аспекте, хотя разум и тяжело определить, можно сказать, что он — инструмент сознания, украшенный воображением и иногда стреноженный фантазией. Все зависит от качества нашего разума и нашей способности фиксировать его на том или ином объекте.
Все, что с нами произошло в прошлом, снова оживает для нас, если мы начинаем думать об этом. Мы снова переживаем ту страшную ночь, когда умер наш близкий друг или родственник, или красивые мгновения глубокой дружбы. Разум, подобно магическому устройству, ковру-самолету или космическому кораблю, переносит нас из одного места в другое, связывает нас с тем или иным объектом. В зависимости от того, на чем сфокусирован наш разум, мы устанавливаем связь с чем-то одним или с чем-то другим. Поэтому самое главное — и с точки зрения древних философов, как греческих, так и тех мыслителей Индии, Китая, Японии, которые не называли себя философами, хотя и были ими, и с нашей точки зрения, с точки зрения нашей акропольской философии, — самое главное это направленность ума.
Наш разум сопричастен и духовному, и материальному. Для древних индийцев Манас имеет две формы, или два аспекта существования: один — арупа, необусловленный аспект, и второй — рупа, обусловленный. Если наш разум направлен в сферу необусловленного, то все, что обусловлено, будет оказывать на нас относительное влияние или же вообще не будет влиять. Но если мы привязаны к чему-то материальному, то, наоборот, именно материальное и вообще все обусловленное будет предметом наших забот. Например, эта гипсовая колонна имеет некоторую ценность Х, небольшую ценность, но если она мне нравится, если я о ней думаю, если я ее чувствую, если она связана для меня с воспоминаниями детства, то, когда она сломается, в каком-то смысле сломается и нечто внутри меня, ибо я соединился, объединился с ней посредством разума. Поэтому контроль разума — это самое важное, и без власти над разумом нельзя обрести власть над материей.
Рассмотрим две возможности: власть разума над материей в обычном значении этого слова и власть разума над материей в не совсем обычном понимании. С первым мы встречаемся ежедневно, каждый раз, когда хотим что-то сделать: сначала мы об этом думаем, осознаем, а потом осуществляем на практике, как в случае гончара и сосуда. Что касается не совсем обычной, парапсихологической, в каком-то смысле чудесной способности контроля разума над материей, то можно задать вопрос: а в какой мере она чудесна и необычна?
Для вавилонян, живших четыре тысячи лет тому назад, лампадка, горящая без дыма, была бы чудом. Чудом была бы и колесница, которая передвигается по дороге без лошадей. Наше представление о чуде ограничено нашей способностью понимать физические феномены. Для человека, не знающего, как возникает молния, как на небе между облаками осуществляется электрический разряд, этот феномен будет казаться чем-то магическим, божественным. Для того, кто знает научную подоплеку этого явления, молния перестает казаться чем-то божественным, а становится чем-то материальным, обычным физическим действием.
Искаженное восприятие окружающего нас мира, ментальное отчуждение, которое сегодня приняло форму сумасшествия и породило доминирующий среди нас материализм. В течение одного века так много нового было открыто, так много изобретено, так много феноменов объяснено с точки зрения физики, что мы, обобщая, говорим: «Все есть материя». Некоторые ученые даже утверждают, что разум — это вид мозговых выделений. И хотя сегодня такое мнение уже не в ходу, до недавнего времени заявлялось именно так. Почему? Потому что материалистическое восприятие Истории привело к тому, что в цвета материализма окрашивается всё; и даже то, что материальным не является, представляется нам состоящим из материальных элементов.
Я сказал, что мы будем говорить о необыкновенных, удивительных явлениях. Спрашивается, действительно ли можно посредством воли сгибать ложки или поднимать предметы в воздух? Лично я думаю, что это возможно, но этому тяжело научить других. Я также утверждаю, что разум управляет энергией: используя энергию тепла, мы сгибаем металл; сегодня нам известно, что электромагнитные волны проникают сквозь стены и достигают наших приемников; то же относится и к рентгеновским лучам; сегодня мы знаем, что препятствие, являющееся для форм материи непреодолимым, для форм энергии таковым не является; опираясь на дедукцию, мы знаем, что можно привести в движение силы природы так, чтобы многие объекты вели себя необычным образом, не так, как всегда. И сейчас, когда я разговариваю с вами благодаря движению голосовых связок и колебаниям воздуха, разве не осуществляется контакт? Разве это не телепатия, ведь мы общаемся на некотором расстоянии? При этом я использую воздушную среду. Если бы не было воздуха или если бы я был немым, не было бы и контакта. Так почему бы не предположить, что, развив силу воли и разума (точно так же как когда-то у нас развились язык и гортань), мы сможем общаться не с помощью слов, а посредством мысли? Разве мы не бывали частенько в такой ситуации, когда знали, о чем думает человек напротив, могли читать его мысли? Разве не бывало так, что, не имея возможность узнать, что происходит с близким нам человеком, мы все же знали, что нечто происходит, чувствовали это, как если бы речь шла о нас самих?
Это более чем научное доказательство существования ментального мира, существования измерения, внутри которого движется разум, ибо речь идет о личном, осязаемом и объективном опыте. Ведь если, как утверждается на Востоке, кроме физического тела у нас есть и энергетическое тело, а также психическое разных уровней и ментальное, то каждое из этих тел, каждый из этих носителей должен двигаться в соответствующем ему измерении. Физически мы движемся в физическом измерении, а ментально — в ментальном. И хорошо было бы знать, каков наш ментальный мир.
Наш ментальный мир очень похож на мир физический, последний есть лишь отражение первого. Наша проблема заключается в том, что мы в силу ослепляющего нас материализма часто не осознаем, что должны заботиться о ментальном мире точно так же, как и о физическом. Ведь по утрам мы все чистим зубы, принимаем душ, мы все причесываемся, все надеваем чистую одежду, но кто делает то же самое со своим умом? Кто из нас в первую очередь заботится о разуме, о своей более высокой части? Это удел пожилых, людей старшего поколения, перебирающих четки и шепчущих молитвы.
В наше время от такого отказываются, особенно самые молодые, и это оказалось фатальным для человека, ибо оставленный без внимания разум загрязняется и становится все слабее. Вы и сами знаете, что чем больше упражнять мышцы, тем они сильнее, что постоянная практика дает возможность каратисту или другому представителю боевых искусств наносить удары, которые не под силу тем, кто этим не занимается. Если пользоваться разумом таким же образом, то он будет чистым и хорошо работающим. Кто из нас предложил бы своему ребенку испорченную, несъедобную пищу? Никто. Спрашивается, беспокоимся ли мы так же усердно и о том, чтобы не читать бульварную прессу или другую подобную литературу, которая не несет ничего созидательного и лишь разлагает и деформирует ум? Вот в чем наша проблема.
А потом мы говорим: «Что-то у меня плохо работает голова, я не способен представить это, я не могу вспомнить…» Но заботимся ли мы о своем разуме, о том, чтобы каждый день его очищать, омывать, питать? Если наше физическое тело питается физической пищей, то чем питается ум? Мыслями, идеями. Если ему попадаются испорченные или слишком маленькие идеи, если мы даем ему лишь крошечный бутербродик из мыслей, то логично, что наш разум едва будет держаться на ногах. А если его каждый день хорошо кормить, лечить его, когда он заболевает, то он будет крепким, сильным, могущественным.
На Востоке также утверждают, что разум имеет своих непосредственных носителей, и эти носители обладают отнюдь не физической, а энергетической природой. Говорят, что через наше тело протекают три типа энергии, которые называют Ида, Пингала и Сушумна. Ида и Пингала — силы с положительной и отрицательной полярностями, мужская и женская силы. Сушумна является вертикальной силой. Это три типа энергий, должным образом скоординированные и направленные, позволяют осуществлять парапсихологические феномены, то есть проявлять силу Крия-шакти — те способности, которые не имеют большой важности для тех, кто обучался им на Востоке или наделен этими способностями от природы. Об этом говорится в одной старой притче о Будде.
Сиддхардха Гаутама — Будда — еще юношей, мальчиком имел учителя, который был не столько учителем мудрости, сколько наставником, развивающим определенные человеческие силы. Он и сам осуществлял всевозможные феномены. Но Сидхардха ушел от этого человека, обладавшего сиддхи (санскр. «силы»), и пустился в странствия в поисках священного. Спустя много лет Сиддхартха Гаутама Будда встретил своих старых друзей, которые спросили: «Сиддхардха, почему ты ушел от старого учителя, который мог развить в тебе сиддхи? Если бы ты остался, то смог бы сейчас перейти Ганг по водной глади». На это Сиддхартха Гаутама сказал: «Если у вас есть лодочник и медная монета, то зачем прилагать такие усилия, чтобы перейти воды Ганга?»
Если убрать в сторону фантазию, если убрать в сторону удивление: «О, он ходит по воде!», — то можно задаться вопросом: а какая польза от умения ходить по воде с тех пор, как придуманы лодки? Какая польза от левитации — способности подниматься на метр, два или три от земли — с тех пор, как придуман вертолет? Никакой! Единственная польза — это доказательство того, что разум превозмог материю. Но и вертолет является таким же доказательством, ибо именно разум его сконструировал и создал. Вертолеты не растут на деревьях, их создал человек.
Превосходство разума над материей должно использоваться не столько для осуществления более или менее впечатляющих феноменов, сколько для осуществления гораздо более важного, да, дорогие друзья, более гуманистичного, более личного феномена. Превосходство разума над материей надо использовать для приобретения власти над самим собой, чтобы не дать нашим страстям тянуть нас за собой, чтобы не хныкать по поводу малейшего недомогания, чтобы уметь ощущать свою волю, чтобы совершать то, что мы хотим совершить, чтобы запоминать то, что читаем, чтобы помнить друзей, чтобы быть бдительными с теми, кто хочет причинить нам вред, чтобы осмелиться сделать шаг вперед, благодаря которому мы станем лучше. Это и есть подлинное превосходство разума над материей.
Конечно, материя защищается, защищается инерцией. Попробуйте одним рывком сдвинуть с места гранитный куб, и тогда вы увидите, насколько он инертен. Если вам когда-то приходилось толкать машину, заглохшую на шоссе, то вы хорошо знаете, что, когда только начинаешь ее толкать, она еле движется. Но если она уже обладает импульсом, сдвигать ее становится легче.
С материей происходит то же самое. Первое, что надо сделать для обретения власти разума над материей, это составить два списка: того, что нам нравится, и того, что нам не нравится. А потом день за днем стараться не увлекаться тем, что нравится, и делать хотя бы немного того, что не нравится. Если мы обнаружим, что склонны к обжорству, и захотим его преодолеть, надо понимать, что за один день ничего не изменится. Надо будет стараться начинать с малых усилий и вместо десяти бутербродов в первый день съесть девять, во второй — восемь и так далее. Нельзя говорить: «Все, больше так не будет, с этой минуты мой разум побеждает материю». Нет, это глупость, потому что если так сделать, то через какое-то время мы рухнем без сил, и потом придется съесть пятнадцать бутербродов. Нет-нет, все надо делать постепенно.
Не надо думать, что материя груба и неразумна; она умна, очень умна. Вам кажется, что материя глупа? Это не так. Материя знает, чего хочет, знает, куда и откуда движется, у нее есть свой интеллект (раньше его называли дьявольщиной), но это интеллект простейшего типа.
Если попытаться с налету атаковать свои недостатки и справиться с ними одним махом, они просто слегка поменяются и обманут нас. Поэтому с недостатками надо работать постепенно, шаг за шагом. Не стоит провозглашать: «Всё, с сегодняшнего дня я не курю, долой сигареты, долой, долой!» Такой подход наивен, он поверхностный. Просто вместо двух пачек сигарет в день выкури полторы, не придавая этому большого значения. Все зависит от нашего разума и его направленности.
Все определяется тем, куда помещен наш разум. Сейчас я сосредоточен на нашей беседе, но если я о вас забуду, вы уже не будете в поле моего разума. Другими словами, главное — это направлять разум, главное — это сила воображения. Воображение превращается в фантазию, когда начинает создавать навязчивые идеи. Знаете, как рождаются идеи? Очень просто. Откуда появляются лошади? Конечно, от лошадей. А птицы? Конечно, от птиц. Подобным же образом рождаются и идеи. Одна идея встречает другую, они начинают нравиться друг другу, вступают в брак, и вот мы имеем разнообразные идеи-детки. И это происходит у всех нас. Когда мысли отрицательные, тогда одна плохая мысль объединяется с другой, еще худшей, и возникает целая семья разрушительных идей. Следовательно, мы должны стараться овладеть своим воображением, фиксировать его, чтобы оно не превращалось в фантазию, в утаскивающего нас взбесившегося спрута.
Итак, мы должны составить эти два списка и постепенно разбираться с конкретными их пунктами. Те, кто посещает «Новый Акрополь», имеют возможность за консультацией обращаться к темам нашей философской школы, а остальным же не стоит изобретать какие-то способы, а лучше всегда помнить то, о чем мы говорили: пытаться преодолевать то, что нам не нравится, и не слишком увлекаться тем, что нравится.
Как отличить то, что присуще человеку, его душе, от того, что к ней приклеилось, прицепилось? Очень просто. То, что присуще душе, живет долго — в отличие от того, что ей не присуще. Как узнать, является ли наше желание капризом, или же это подлинная потребность, к примеру желание научиться играть на скрипке? Мое желание играть на скрипке — это каприз, или это то, что мне действительно нужно для проявления души, или это просто доставляет мне удовольствие? Как это узнать? Очень просто. Нужно полгода подождать. Другими словами, нужно не поддаться импульсу, не попасть под власть порыва: «А ну-ка, где скрипка? Пойдем купим скрипку! А где преподаватель?» Обычно мы так и действуем. Покупаем скрипку, тратим деньги, идем к преподавателю: «Вжик-вжик-вжик — ох, не идет, не получается!» Или другой пример: «Хочу писать картины, хочу рисовать! Где кисточки?» И бегаю как сумасшедший то за тем, то за другим. Начинаю тысячу и одно дело, но ни одного не довожу до конца.
Нет, подождите, пусть пройдет какое-то время — полгода, год. Если по прошествии этого времени вы все еще хотите играть на скрипке, то это желание более глубокое, не поверхностное. Вот это и есть практические методы, дающие возможность обрести власть над разумом и материей.
На Востоке, в некоторых буддистских учениях, есть притча об очень голодной обезьяне. Бедняжка сидит на дереве и повторяет: «Где же взять банан? Я есть хочу!» Прыгая с лианы на лиану, она кричит: «Хочу банан! Где же банан?» Вдруг она видит огромное дерево, увешанное плодами, один больше другого. Обезьяна хватает банан, но, увидев другой, побольше, бросает первый и тянется к большему. Она уже готова его съесть, но ей попадается еще больший... Говорят, что обезьяна чуть умерла от голода, потому что брала один плод, бросала, брала следующий... и в конечном итоге осталась ни с чем. В случае, о котором мы говорили, происходит то же самое.
Чему надо научиться сначала, чтобы добиться власти разума над материей, над нашей собственной материей? Делая что-то, нужно проявлять постоянство, делать то, что ведет к определенной цели, именно делать что-то. Не начинать тысячу дел, не доводя ни одного до конца; стараться понять, что вся Вселенная движется к определенной цели. Спрашивали ли вы себя ночами, куда и почему движутся звезды? Гуляя по полю, задавались ли вы вопросом, куда и почему движутся эти огромные армии муравьев? Знаю, что есть тысячи объяснений. Мне ответят, что звездами движет центробежная сила, центростремительная сила и тому подобное. Замечательно! Что муравьи ищут себе пропитание. Отлично! Но почему? Откуда эта присущая всему жажда жизни? Откуда эта жажда жизни у звезд, у гусениц, эта жажда, которая есть и у муравьев, и у людей?
Причиной всему то, что Вселенная движется к определенной цели. Потому что даже идеи подобны живым существам, которые не только стремятся жить, но и пытаются не погибнуть и размножаться.
Следовательно, для того чтобы иметь идеологию, совокупность идей и взглядов, необходимы, в первую очередь, чистые, здоровые и сильные идеи. Физический расизм абсурден, это уже доказано. Но некоторый ментальный расизм необходим, если под расизмом здесь понимать определенную селекцию, определенный отбор. Странно видеть, что когда речь идет о лошадях, все согласны с тем, что у одного человека табун лучше, чем у другого, что его рысаки лучше, потому что у них хорошая родословная, хорошие родители, но когда речь идет об идеях, подобный подход почему-то не применяется.
А ведь на плане идей все происходит точно так же. Хорошие мысли появляются от хорошего папы-мысли и хорошей мамы-мысли, которые сами были хорошо воспитаны и происходят из хорошей семьи. Если мы читаем то, что делает нас более слабыми, наполняет нас гневом, если мы загружаемся мыслями, которые постоянно крутятся вокруг войн, разрушений, насилия, мыслями о плохом, о горестях мира, — тогда, несомненно, и мы исполнимся печалью и сделаемся более слабыми. Но если мы принимаем хорошую ментальную пищу, если упражняемся в сосредоточении и фиксировании разума, делаем хотя бы такие простые упражнения, как сосредоточение на точке, на треугольнике, если пытаемся ежедневно тренировать разум, проводить отбор, о котором мы говорили, чтобы не пасть жертвами ментального сладострастия, чтобы не поддаться ментальному чревоугодию и здраво различать, — тогда наш разум сможет овладеть материей.
Для нас как для людей думающих, для Homo sapiens, самым большим врагом является именно материализм, который заставляет нас видеть все как нечто материальное, имеющее вес. Этот подход отнимает трансцендентальный, исторический и глубокий смысл у символов, героев, святых — всех тех, кто оставил след в истории и помог человеческому роду. Процесс десакрализации, демифологизации привел только к тому, что наш ментальный мир деградировал. Мы должны поддерживать разум чистым, даже более чистым, чем наш физический мир. Читать хороших поэтов (я не имею в виду тех, кто складно пишет), великих поэтов, которые воспевают Природу, любовь, Солнце, Луну, а не тех, кто постоянно пишет о борьбе, о жертве одного или другого, о смерти, о проливающейся крови. Нам надо читать тех, кто стремится возвыситься над всем этим.
Если мы пойдем в кино, то можно постараться среди всех объедков, который нам бросают, как будто мы свиньи, выбирать хотя бы фильмы Уолта Диснея, чтобы немного очиститься. А иначе что мы увидим? Фильм, где одно чудовище пожирает другое, а повсюду льется кровь. Если мы возьмем газету, то что прочитаем? «Грандиозная катастрофа там-то и там-то», «Невиданная волна терроризма», «Такой-то убил такого-то, тот убил третьего…», «Произошло наводнение, погибло большое количество людей».
Да, конечно, мы должны быть информированы, но что я реально могу сделать для тех, кто тонет в Бомбее? Какая польза от того, что мы будем целый день представлять, как люди тонут, как мучаются во власти бушующей стихии? Это не имеет смысла. Это портит нас. Мы больше сделаем для людей в Бомбее, если прочитаем что-нибудь хорошее, глубокое, если попытаемся стать выше, читая хорошие книги, которые могут нам помочь. Не надо читать, как это часто бывает, вместо классиков и произведений, которые нам помогают, книги типа «Жизнь гомосексуалиста». Бога ради, чему мы можем научиться из жизни гомосексуалиста? Наверняка эту книгу издавали раз тридцать-сорок, ведь это важнейшая вещь. Зачем мы читаем это, почему предлагаем это молодым, почему наполняем наше воображение таким вздором? Это настоящая катастрофа. Гораздо полезнее будет прочитать биографию какого-нибудь святого. Если скажут, что она во многом ложна, я буду мечтать, чтобы она была истинной. Ведь первое тоже по большей части является обманом, так если выбирать между одной ложью и другой, я выберу более позитивную. А если мы ищем истинное, то можем прочитать что-то связанное с наукой, литературой и искусством, например исследование готики, — главное, чтобы это не сделало нас более жестокими.
И заканчивая эту беседу, мы можем обобщить сказанное: для того чтобы обрести господство разума над материей, надо узнать самих себя, что и предлагает «Новый Акрополь», — узнать, что в нас есть плохого, а что хорошего. Другими словами, что происходит в нашем внутреннем мире. Для этого в «Новом Акрополе» изучается психология, с этой целью делаются практические упражнения, так что молодые люди могут открыть внутри себя эти различные стороны, узнать, что с ними происходит, что им нравится, а что отталкивает, сделать такие маленькие списки. Им предлагаются упражнения в сосредоточении ума, чтобы можно было фиксировать его и направлять на чистые, незагрязненные объекты. Им рекомендуется изучение лучших произведений, участие в лекциях, встречи с друзьями со сходными интересами и беседы на интересующие их темы. И им даже советуется время от времени устраивать «ментальные каникулы», сказав себе: «Две недели не буду читать газеты, две недели не буду смотреть телевизор, и единственное, что буду читать все это время, — это стихи или то, что мне нравится, или же посвящу это время своему хобби».
Это укрепит наш разум и даст нам возможность — когда у всех будет достаточно сильный и чистый разум — осуществить везде, во всех структурах и формах, политических, социальных, экономических, этических и других, это новое видение, новый подход к реальности, который мы называем Акрополем. Ибо Акрополь — это Acro Polis, Верхний город, но верхний не физически, а ментально и духовно.
Пусть каждый из нас найдет свою внутреннюю гору, и не только ее, но и дорогу, ведущую к ее вершине. Пусть каждый встретится с одиночеством, с внутренним холодом, тем одиночеством и духовным холодом, которые нам, таким озябшим, так нужны в этом нашем путешествии по миру.
У всех нас есть проблемы, у всех есть печали, у всех есть чувства, которые тяготят нас.
Нам нужно хоть немного мира; нам нужно хоть немного отдохнуть, нам нужно не немного, а много веры. Веры в Бога! Веры в самих себя! Веры в то, что есть нечто большее, чем этот телесный мир. Веры в то, что после смерти мы продолжаем жить. Веры в то, что, может быть, мы не впервые на этой земле.
Мадрид (Испания),
1975