Если бы я любил загадки, я бы начал с вопроса: что происходит тысячу раз на дню, но мы этого не замечаем? Или: что мы делаем, даже если не делаем?
Но я начну с почти хрестоматийной истории. Был весенний солнечный день, но меня он не радовал. Мне было двадцать пять, и я не знал, куда мне идти: заниматься ли психологией, о чем я мечтал уже много лет и, будучи студентом II курса психфака, уже начал эту мечту реализовывать, либо философией, где все было слишком ново и необычно. Моя душа, а точнее, голова разрывалась «на тысячу маленьких медвежат», мысль билась, пытаясь выбраться из полного тупика… Проблема была в том, что опереться в этом выборе мне было не на что, ни мудрые советы мудрых, ни добрые пожелания добрых не смогли мне помочь. Я сидел на скамейке под большим старым ясенем и, не зная, как разрешить это огромное внутреннее напряжение, загадал особый знак судьбы. Ведь хорошо, когда есть знак судьбы… Но тянулись минуты, а его не было и не было. И вот тогда-то я вдруг понял, что вопрос не в советах и не в знаках, а в том, что я чувствую внутри. Выбор в том, чтобы решиться поверить самому себе, своему внутреннему голосу, сердцу, интуиции — называйте как хотите — без опытных подтверждений и рациональных обоснований. Они будут, но будут потом, когда станут не нужны, как мне стал не нужен загаданный мною знак, пришедший сразу же после моего решения. Вот как-то так и началось мое большое философское путешествие...
Наверное, все настоящие путешествия и приключения начинаются с того, что человек решается на них. С выбора. Гамлет мучается своим знаменитым вопросом, Фауст решается заключить пари с Мефистофелем, Фродо — отправиться с кольцом...
Выбор неизбежен. Философ эпохи Возрождения Пико делла Мирандола вложил в уста Бога слова, обращенные к человеку: «Не даем мы тебе, о Адам, ни определенного места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению». Будто вторя ему, спустя несколько веков современный философ — экзистенциалист Сартр написал: «...человек потому не поддается определению, что первоначально ничего собой не представляет. Человеком он становится лишь впоследствии, причем таким человеком, каким он сделает себя сам». И это вопрос нашего выбора — и большого, который мы делаем, выбирая свой путь, и повседневного — маленьких шагов по этому пути.
Гамлет поставил вопрос: «Быть или не быть?» Заметьте, он выбрал быть, и в итоге погиб, а выбрал бы иное — и, наверное, прожил бы счастливую долгую жизнь и по смерти своего нехорошего дяди благоразумным старцем вступил бы на трон… То есть быть — не вопрос жизни в ее обыденном понимании; но чему же в нас, если не физическому телу, мы можем дать возможность быть? Что мы можем выбрать?
Человек — существо двойственное. Есть то, что погружено в обыденную жизнь, то, к чему и мы, и окружающие привыкли, — со своими достоинствами, недостатками, милыми привычками, характером — отпечаток множества факторов как внешних, так и внутренних: воспитания, окружающей среды, генетики и т. п., то есть того, что на Востоке называют Кармой. Но есть и другое — пока еще не состоявшееся, неведомое, зовущее к новым горизонтам, к несбывшемуся. Этот человек внутри нас — более сильный и справедливый, чем мы; не совершенный, но лучше, чем мы сейчас. И мы можем им стать, если решимся поверить в него.
Только на первый взгляд кажется, что мы выбираем путь, по которому будем идти. Мне кажется, мы выбираем того, кто будет идти по тем путям, которые предоставит ему жизнь. Только на первый взгляд кажется, что мы выбираем между расчетом разума или верой. Ведь то, что мы называем разумом, чаще всего — комплекс подхваченных где-то мнений, основанных на той же вере, только бессознательной. Только на первый взгляд кажется, что мы выбираем то, что считаем более реальным. Возможно, все наоборот — мы даем реальность тому, что выбрали, на что решились. Однако страх заставляет нас искать опору вне нас самих, мы требуем рационального обоснования для следующего шага. Мы пытаемся наперед рассчитать все плюсы и минусы того или иного пути. Мы «благоразумны» и потому передоверяем свой выбор кому-то и чему-то вне нас. Мы верим (сами того не осознавая) в «ученые доказали...», во «всем давно известно...», в «мой папа говорит…», в «газеты сообщают…» и еще в сотни формул, выученных с детства. Причем для ученого, который что-то доказал, — это выбор, его шаг вперед, но для меня-то нет... Мы не доверяем самим себе, своей интуиции и сердцу, и потому выбираем не мы, а кто-то другой. Самое интересное всегда прячется за горизонтом, отсюда нам это даже не представить, но мы чаще предпочитаем «надежный» берег… И тот великий путешественник, который мог бы проснуться в нас, продолжает спать.
А ведь настоящий выбор — это акт не только, а может, и не столько разума, сколько веры, а также и воли, которые не могут проявиться бессознательно. Именно воля в конечном счете осуществляет наш выбор. Собственно, этимологически «воля» имеет корни в древнеиндийском понятии «выбор». В выборе осуществляется полнота всего человека — его воли, веры и разума, а не только способности к логическому анализу на основании популярных формул.
Во что верить и чем жить — это выбор, который меняет нашу жизнь, который направляет корабль нашей судьбы в новое удивительное плавание — большое философское приключение. И мир уже никогда не станет для нас прежним, так как смотрим на него мы уже другими глазами, поскольку изменились мы сами. Это ли не знак того, что мы действительно есть!?
Дополнительно:
Дело не в дороге, которую мы выбираем; то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу.
О’Генри
Каждый ошибается в зависимости от своей пристрастности. Вглядись в ошибки человека — познаешь степень его человечности.
Конфуций
Мы должны сперва поверить в то, что потом узнаем.
Августин
...надеюсь верую вовеки не придет ко мне позорное благоразумие…
Маяковский