Сегодня мы хотим поговорить о необходимости подлинности.
Предположим, что однажды нам придется прыгнуть с парашютом: нам хотелось бы иметь такой парашют, который раскрывается каждый раз или через раз? А когда нам нужно узнать, который час, мы хотели бы иметь часы, которые показывают точное время всегда или только иногда? Безусловно, в таких вопросах наш ответ будет однозначным — и часы, и парашют должны быть надежными и настоящими. Однако, как правило, мы обладаем этой ясностью только в отношении простых вещей и хотим, чтобы они были наилучшего качества. Нам не нравится, если молоко разбавляют водой, если нам продали неплотно закрытую бутылку вина или автомобиль с плохим карбюратором. Но этого качества, которого мы требуем в повседневных, незначительных вещах, у нас нет в вещах больших и важных. В том, что определяет нашу жизнь и судьбу, мы не просто не требуем, но даже не осмеливаемся просить хоть немного подлинности.
Мы осознаем обман в случае несвежих яиц или парашюта, который раскрывается только иногда. И точно так же нам нужно задуматься, как много раз нас обманывали, как часто нам не хватало подлинности в том, что касается большого и важного.
Мне кажется, что в условиях общей утраты ценностей и доминирующего материализма для нас стало почти естественным быть ненастоящими, стала почти естественной ложь. Мы привыкли к обману настолько, что порой нам даже трудно сказать правду. Нам больше свойственно обманывать, преувеличивать...
Притворяться стало привычкой, и в этом нам уже не нужно прилагать усилия, всё получается само собой. Каким-то образом эта привычка проникла в душу, каким-то образом наш собственный разум стал неспособен видеть и говорить правду как она есть.
Не в мелочах: например, если мы видим яблоко, мы говорим: «Это яблоко» и не утверждаем, что это нефтяной танкер. Но в вещах чуть более значительных нам не хватает этой ясности. Если, предположим, подскочила цена на бензин и СМИ говорят: «Рост цены на бензин не скажется на стоимости жизни», — все привыкли соглашаться, что не скажется... а через неделю дорожают масло, проезд в метро и всё остальное, потому что всё дорожает вместе с бензином. Однако проходит месяц или два, и снова — я не хочу обвинить кого-то конкретно, я говорю, скорее, о своего рода коллективном безумии, охватившем нас всех, — нам говорят: «В связи с корректировкой цен придется платить за бензин на 5 или 10 песет больше; разумеется, это никак не отразится на стоимости продуктов питания и прочего». И мы по-прежнему спокойны.
Четыре, пять или шесть лет назад нам говорили, что Испания не может войти в Общий рынок из-за своего «недемократического» режима. Впоследствии он сменился демократическим и даже крайне демократическим, и нам аплодирует вся Европа, но когда речь заходит о вступлении в Общий рынок, нам говорят, что пока еще не время. Когда мы войдем в Общий рынок? Никто не знает, но мы по-прежнему довольны.
Но, возможно, мы должны кое-что понять. Я думаю — и я не политик, я философ, — нам нужно понять, что проблемы не решаются сами собой, а также путем политических переворотов или насильственных действий. Они решаются благодаря новому воспитанию, новому взгляду на жизнь, благодаря подлинности.
Друзья, но что значит быть подлинным? Все существа обладают бытием, и все вещи соответствуют своей сути. Если внешние проявления чего-либо соответствуют его предназначению, то это существо или вещь подлинны, в противном случае — неподлинны.
Иными словами, подлинность всегда наполнена смыслом. Откуда мы знаем, что это кафедра? Мы это знаем, потому что уже видели подобные и потому что она причастна, скажем так, к «бытию» кафедр, а значит, мы не скажем, что это автомобиль, ведь это кафедра. Откуда мы знаем, что это микрофон? Мы определяем это по тому, что уже видели подобные, знаем, как он работает, и по тому, что он причастен к «идее микрофона».
Откуда мы знаем, что это человек? Он соответственно выглядит и т. д. и т. п. и причастен к «идее человека». Всё это, следовательно, является подлинным. Но если физическая часть не соответствует метафизической, тогда подлинности не хватает, и тогда мы, люди, страдаем от недостатка подлинности, от неподлинности.
Можно сказать, что подлинность — это умение «быть настоящим» или способность «говорить правду».
Как было сказано выше, мы привыкли лгать, обманывать друг друга. Некоторые даже считают, что обман является формой фантазии или иллюзии, не понимая, что каждый человек и жизнь каждого из нас — это, несомненно, подлинный роман, история о свершениях, а если человек очень молод, то и о будущих свершениях. Каждый из нас имеет множество чаяний, мечтаний, желаний, реализованных или нет, каждый несет в своем сердце идеал, стремление, общий план своей жизни. У всех вас есть множество надежд, которые направляют вашу жизнь и придают ей смысл. Всё это формирует «сущность», или «бытие», каждого человека. Если вы следуете этим идеалам день за днем, месяц за месяцем, год за годом, значит, вы подлинны. Если вы живете этими идеалами, вы действительно подлинны, и истина пребывает с вами.
Привычка лгать, увы, сегодня стала обыденной
Можно заметить, что нас обманывают не только политики, но и художники. Утратив вдохновение в искусстве живописи, они создали школы, или, скорее, псевдошколы, искажающие природные объекты. Очевидно, что нет ничего особенного в том, чтобы писать, используя игру штрихов или манеру пуантилистов и т. д., но нас уверяют, что это не просто физические изображения, но абстрактные и духовные. Тут нас обманывает не искусство, а художники, которым недостает подлинности, которые поддались скуке, повторяемости. Они пришли к мысли, что с появлением фотографии картины могут исчезнуть; тем не менее портреты, написанные маслом или в любой другой технике, ценятся больше, чем в прошлом веке. Также нас часто приводит в замешательство медицина. Например, нам говорили, что холестерин — это серьезная и страшная угроза для пожилых людей, однако недавние открытия убеждают нас, что он необходим для образования гормонов, для расщепления жиров, для нервной ткани... Это ошибка медицины? Нет, медиков.
Проблема не в политике, науке, искусстве или медицине, а в нас, мы все несем эту беду внутри себя. Я подчеркиваю: у каждого в душе есть мечты, есть сила, есть послание, но мы не раскрываем их. Почему? Из-за недостатка подлинности, потому что иногда мы испытываем смущение или страх, когда нас слушают, и мы думаем: «Что про нас скажут? Вдруг нас будут критиковать?»
Но почему нас так заботит критика и мнение других? Когда цветет роза, прохожие, глядя на нее, могут подумать: «Что в ней хорошего, какой от нее толк?» Но разве роза несмотря на это не цветет, как и прежде? А если бы она была не розой, а просто диким кустом, неужели бы он не рос точно так же? Быть может, ветру нужно просить у нас разрешения, чтобы дуть? Неужели деревья должны просить у нас позволения, чтобы тянуться к небу, а волны — чтобы биться о берег? Точно так же и мы не должны просить разрешения, чтобы жить, быть самими собой.
Каждый из нас, будучи разумным, облагороженным новым воспитанием и движимый новыми временами, может проявить свое внутреннее богатство, невзирая на то, будет ли оно соответствовать общественной позиции, расхожим мнениям, которые так недолговечны. Пройдет всего несколько лет, и то, что они именовали белым, назовут черным, а затем и вовсе скажут, что не знают, о чем речь. Мы должны снова встретиться с самими собой.
Для этого мы должны познавать себя, осознавать, что мы — не просто совокупность клеток, соединенных магнитной силой, а что за всем этим есть психический мир, который может проявляться. В нас есть ментальный мир — у каждого из нас есть мысли и идеи, которые мы можем выражать ясно, недвусмысленно и убедительно. Если мы все научимся называть белое белым, черное черным, старое старым, а молодое молодым, если мы научимся не колебаться в своих утверждениях, если мы научимся мечтать со всей силой души, тогда каждый из нас вырастет в сотни и тысячи раз. Потому что в каждом из нас дремлет древний опыт, который движет нас вперед; в каждом из нас живут мечты, стихи, музыка, слова, которые мы не осмеливаемся явить миру, потому что он, как нам кажется, их не примет.
Поэтому «Новый Акрополь» — это призыв к подлинности, и здесь мы можем научиться быть подлинными. Точно так же, как мы требуем, чтобы свежей была наша пища, мы должны требовать, молить, давать, просить и создавать все свежее, подлинное, свободное от лжи, настоящее.
Мы устали читать в газетах: «Купите великолепную квартиру c множеством комнат недалеко от Мадрида, всего в 45 км. Вы сможете вносить ежемесячную плату удобным для вас способом после того, как оплатите первоначальный взнос в миллион песет...» и т. д. Можно ли поверить, когда нам говорят: «Сеньор, если у вас избыточный вес, и вы весите на 40 кг больше нормы, воспользуйтесь кремом из Индокитая, и через неделю вы преобразитесь — у вас будет фигура, как у юноши»? Господа, это невозможно, и в Индокитае тоже есть толстяки. Или же нас пытаются соблазнить, говоря: «Это талисман счастья, который принесет вам удачу». Такое бывает? Нет, все это ненастоящее, сплошной обман, против которого мы должны бороться.
Более ста лет назад русская писательница Е. П. Блаватская, которую в то время все критиковали, сказала: «Нет ничего выше истины», и сегодня я хочу повторить снова: нет ничего выше истины.
Искусство, музыка, живопись, наука, медицина, техника, поэзия или проза — всё это только тогда становится настоящим, подлинным, когда выражает свою внутреннюю суть. И мы хотим, чтобы у нас была настоящая поэзия, настоящая живопись, настоящие друзья, настоящая любовь; и даже настоящие враги, которые не улыбаются при виде нас. Почему мы не говорим так, как должны говорить? Почему мы не проявляем чувства так, как должны проявлять? Это самое главное, и в этом нет ничего нового, господа, наоборот.
Сегодня мне попалась в руки старая книга одного автора, который мне очень нравится, — Рубена Дарио, где есть поэма, которую все вы знаете. Поэма называется «Литания господину нашему Дон Кихоту».
Царь славных идальго, печальных властитель,исполненный мощи сновидец-воитель,увенчанный шлемом мечты золотым;на свете никем еще не побежденный,фантазии светлым щитом огражденный.Ты сердцем — копьем необорным — храним.Искатель, исполнен высокой тревоги,герой, освятивший земные дорогисвоим неуемным стремленьем вперед —на бой против ясности, прозы, расчета,нелепых законов и глупости гнета,обмана и правды, удач и невзгод…Из рыцарей рыцарь, высоко взнесенный,князь гордых, пэр пэров, барон непреклонный,учитель, прими пожеланья моиздоровья, ведь столько ты терпишь мученийот рукоплесканий, от пренебрежений,от всех воспеваний, от всех поздравлений,от черни, влюбленной в оковы свои!Боец, превзошедший победами древних!Со славой свершений твоих повседневныхгерои сказаний не выдержат спор…Теперь ты выносишь словесные пытки,почтовые марки, эстампы, открытки.Тебя воспевает любительский хор…Роланд, уносящийся сердцем за тенью!Послушай поклонника чар Клавиленьо, —Пегас мой летит, устремясь за тобой, —послушай же строки моей литании,рожденные здесь, в повседневной стихиии в тайных глубинах, провиденных мной.Молись за страдальцев, без жизни, без веры,за нас, чьи мученья не ведают меры,за тех, в ком огонь упованья потухпо воле пришельцев, чей голос обманчив,что смехом встречают дух гордой Ла-Манчи.Испанский высокий и пламенный дух…Молись, чтобы лавры нам были целебныи розою нас осенило волшебной,так ora pro nobis, велик и высок(лавровые рощи земли задрожали —тебе Сехизмундо, твой брат по печали,и Гамлет-страдалец вручают цветок…),молись, гордый витязь, могучий и честный,с душою бесстрашною, чистой, небесной,за нас заступись и моленьям внемли:устали мы, нас истомила забота —нет жизни у нас, нет огня Дон-Кихота.Нет Санчо, нет Бога, небес и земли…От тяжких обид и печалей великих,от ницшевских сверхчеловеков, от дикихмелодий, от капель из разных аптек,от всех эпидемий, и прений, и премий,от всех академийизбавь нас навек!От глупых, хвастливых,от рыцарей лживых,от тонких и звонких речений красивых,от злого уродства,что в жажде господствасмеется над всем, чем живет человек,от яркого скотстваизбавь нас навек!Искатель, исполнен высокой тревоги,герой, освятивший земные дорогисвоим неуемным стремленьем вперед, —на бой против ясности, прозы, расчета,нелепых законов и глупости гнета,обмана и правды, удач и невзгод…Молись же за нас, всех печальных властитель,исполненный мощи сновидец-воитель,увенчанный шлемом мечты золотым;на свете никем еще не побежденный,фантазии светлым щитом огражденныйи сердцем — копьем необорным — храним.(Перевод А. Старостина. — Прим. перев.)
Гюстав Доре. Дон Кихот
Прошло уже более полувека с тех пор, как были написаны эти строки. Но то, что я вам говорю, тоже не ново. Это то, что живет в душах у всех вас, это нечто теллурическое, идущее из глубин земли, это нечто возвышенное, ураническое, что нисходит с небес... И эта встреча неба и земли — это и есть мы, распятые, как Христос, между двумя бесконечностями. Мы здесь распяты, но идем дальше, ибо мы знаем, что мы — дети Бога. Ибо мы знаем, что каждая из наших ран станет гербовым щитом того, кто придет потом, — того нового человека, который снова будет верить в подлинную поэзию, подлинную живопись, подлинную науку, подлинную политику, в настоящего мужчину, в истинного брата, в подлинного друга, в настоящую женщину...
Наша подлинность и наша сила исходят из той истины, которая горит в нашем сердце, из той истины, которую сегодня мы передаем всем, кто не знает нас, и приглашаем к сосуществованию с нами, потому что быть настоящим — значит думать, говорить и жить от сердца к сердцу.
Лекция, Мадрид (Испания), 1980