Первоначально в древнерусском языке слово судьба употреблялось в значении «судилище, правосудие, приговор». А значит, судьба — это то, что «суждено».
Идея суда, который вершится в момент рождения человека, отражена в мифологии, в ритуалах и обрядах славян. Так, наши предки верили, что судьбой человека управляет божество Усуд. Если он рассыпает в своем дворце золото, рождаются богатые, если черепки — рождаются бедняки. У Усуда есть три сестры, суденицы. В полночь, обычно на третий, реже на первый или седьмой день после рождения ребенка, они приходят, чтобы наделить его судьбой.
Судьбу человеку могли дать божества Род и Рожаницы, потому и появилось выражение на роду написано. Интересно, что и женитьба, и смерть как важнейшие этапы жизни назывались в русском фольклоре судом или судом Божьим, а жениха и невесту до сих пор именуют сужеными.
Слово судить имеет также значение «обдумывать, полагать» (например: сам посуди). Судьба — это то, что «осознается», имеет смысл. Она дается человеку, но он может ее потерять и должен искать и угадывать ее, пользуясь знаками. Судьба мыслится как результат действия и всегда связана с действием.
Слово рок, также отражающее в русском языке идею судьбы, традиционно связывается со словом, речью: реку, речь, пророк, польское wyrok — «высказывание, сентенция», украинское вирок — «приговор». Считается также, что значение «судьба» у этого слова соотносится со значением «срок, назначенное время». И действительно, большинство соответствий этого слова в других славянских языках имеет временно/е значение: украинское рiк — «год», чешское, словацкое, польское rok — «год». Слово рок соотносится и с санскритским racayati — «приводить в порядок», racanam, racana — «порядок, упорядочение».
Другие важнейшие наименования судьбы в русском языке — слово доля и сходные с ним этимологически участь, удел, жребий — связаны с понятиями «часть», «резать», «делить». Особенно отчетливо эта идея проявляется в слове участь. Разделение общего блага и наделение каждого его частью, долей не просто подразумевалось в языковой семантике, а многократно проживалось в календарных и семейных обрядах славян. Так, деление каравая и других ритуальных блюд подтверждало то изначальное распределение благ, которое происходило при рождении человека. Вся его жизнь и смерть оказывались частью целого, частью среди других частей. И живя, он осуществлял и общую судьбу, и данную одному ему, его долю общего дела и общей структуры. Значимым при этом оказывалось целое — отдельные части должны были согласовываться друг с другом. Нарушение в какой-либо из частей вело к нарушению единства и общего порядка и потому — к неотвратимым бедам.
И в заключение отмечу изначальную связь с судьбой счастья, существовавшую в русском сознании: с-частье, то есть «со своей частью, участью».