Эти экзотические слова взяты из языка индейцев хопи, языка, в котором нет категории времени и множественного числа. Название «Qatsi», объединяющее фильмы в трилогию, переводится как «жизнь». Режиссер Годфри Реджио размышляет в них о мире и о человеке.
До того, как снять эти необычные фильмы, Годфри Реджио пытался, как мог, изменить мир к лучшему: сначала молчанием и очищением мыслей — 14 лет своей жизни он состоял в рядах монашеского католического ордена. Затем в середине 60-х организовал в штате Нью-Мексико несколько общественных некоммерческих организаций, медицинских и образовательных. Он также проводил всевозможные акции и кампании, чтобы привлечь внимание к социальным проблемам (например, выступал против вмешательства общества в личную жизнь человека).
В 1975 году Годфри Реджио загорелся идеей снять фильм в абсолютно новом стиле — без единого слова, где все повествование ведется за счет исключительно ярких и запоминающихся образов реальной жизни, документальной съемки городов, природы, людей. Работа продолжалась почти семь лет. И в 1983 году на XX Международном кинофестивале в Нью-Йорке был показан странный фильм со странным названием «Койянискаци» («Koyaanisqatsi»), перевернувший многие представления о кинематографе. Лавина образов буквально обрушивается на зрителя, безостановочное движение в кадре вызывает панику, на экране сталкиваются природное и рукотворное, органическое и синтетическое, два мира как два вида жизни. «Койянискаци» в переводе — это «жизнь без гармонии», «жизнь вне равновесия» или «безумная жизнь», «жизнь, требующая изменений ради ее сохранения». Это размышления Годфри Реджио об урбанизации, по сути, о новом средневековье, когда человек не чувствует своей связи с природой, живет сам по себе.
В следующем фильме трилогии «Повакаци» («Powaqqatsi», 1988) режиссер замедляет скорость съемки, тем самым замедляя время. Истории больше нет. «Повакаци» переводится как «жизнь в трансформации» или «магия жизни». Для съемок режиссер отправился в те уголки планеты, где живут народы, которых называют «развивающимися». За шесть месяцев со своей съемочной группой он побывал в 12 странах, включая Индию, Египет, Бразилию, Перу, Кению, Непал и Нигерию. Камера запечатлела сложные взаимоотношения этих народов с такими новыми дополнениями к жизни, как автомобили и высотные здания. Картина вызвала широкий резонанс, ее обсуждали даже политики, а значит, режиссер достиг своей цели — достучался до зрителя. Картину представляли публике Джордж Лукас и Фрэнсис Форд Коппола.
В последней части трилогии — «Накойкаци» («Naqoyqatsi», 2001) Годфри Реджио исследует новую визуальную территорию методом, названным «образ как место действия». Он так говорит об идее фильма: «Основные образы современного мира — это образы потребления. Они охватывают весь мир, в котором мы живем, они стали неким фоном нашей жизни. Мы снимали не фильм, а, скорее, галерею образов, которая поможет человеку взглянуть на мир с иной точки зрения». В фильме очень мало натурной съемки, все картинки подвергнуты цифровой обработке с помощью самых современных технологий. Это должно, по замыслу режиссера, заставить зрителя задуматься, почему эти мертвые образы, за которыми ничего не стоит, занимают столько места в нашей жизни. «Жизнь как война», «жизнь за счет других» — так переводится слово «Накойкаци».
Эти фильмы смотреть нелегко. Их можно назвать экологическими, если понимать экологию не только как борьбу за сохранение окружающей среды, но как очищение мира, где живет человек, очищение его собственных мыслей и устремлений.
В перерывах между работой над трилогией Годфри Реджио выпустил еще один получасовой фильм «Anima Mundi», к сожалению не выходивший в нашем прокате. В его финале на экране появляется цитата из диалога Платона «Тимей»: «Наш космос есть живое существо, наделенное душой и умом...» Она написана на всех наиболее распространенных языках нашей планеты.