В Академическом театре драмы имени Пушкина шел «Великий государь» В. Соловьева. По ходу действия пьесы на сцену выбегал гонец со свитком в руках. «Читай!» — велит грозный государь. Артист разворачивает свиток и, к ужасу своему, обнаруживает, что на нем нет текста. Но гонец не растерялся. «Я грамоте, великий государь, ведь не обучен», — заявил он.
В конце 80-х годов XIX века в Петербурге с большим успехом шел балет Пуни «Дочь фараона», поставленный Мариусом Петипа. В первом акте фигурировал лев, который сначала шествовал по скале, а потом, убитый стрелой охотника, падал вниз. Льва изображал постоянный статист. Однажды он заболел, и его пришлось срочно заменить.
Спектакль начался. Вначале все шло прекрасно. Лев важно прошелся по скале. Охотник выстрелил, стрела полетела... и вот здесь вышла заминка. Пораженный стрелой лев явно испугался высоты и в нерешительности топтался на краю скалы, виновато поглядывая на балетмейстера, в ужасе застывшего в кулисах. Отчаявшийся Петипа показал льву кулак.
И тут произошло чудо. Лев поднялся на задние лапы, перекрестился правой передней и прыгнул вниз.
Константин Сергеевич Станиславский играл Аргана в «Мнимом больном» Мольера. На одном спектакле у него отклеился нос. Он стал прикреплять его на глазах у публики и, глядя в зеркальце, приговаривал: «Вот беда, вот и нос заболел. Это, наверно, что-то нервное».
Когда в Петербурге с громадным успехом в первый раз прошла «Прекрасная Елена» Оффенбаха, какой-то провинциальный антрепренер прислал в столичную театральную библиотеку запрос относительно стоимости оркестровки, партитуры и либретто оффенбаховской оперетты.
Библиотека ответила, что оркестровка и партитура стоят 300 рублей, а либретто 50 копеек. Тогда антрепренер телеграфировал: «Высылайте либретто, музыку подберем сами».