Это было давно, но запомнилось надолго. Группа из семи человек вернулась с маршрута. Первое самостоятельное восхождение, ощущение свободы и полета, несмотря на полное отсутствие сил. Начальник сборов по-отечески обнимает и поздравляет каждого, но (закон есть закон!) так же по-отечески строго приказывает: «Банки покажите!» При пересчете — о ужас! — обнаруживается недостача: количество пустых консервных банок меньше взятых с собой. Начальник сборов неумолим: группа разворачивается и возвращается назад — собирать пустые банки. В горах после тебя не должно стать больше мусора, чем было до твоего появления.
Жестоко? Но те альпинисты, которые воспитывались подобным образом, впитали и сохранили любовь и уважение к горам, к природе вообще. Теперь таких правил нет. Зато есть мусор.
Эльбрус
Вы бывали в Приэльбрусье? Если нет — обязательно побывайте! Да, конечно, это один из самых известных горнолыжных курортов, Мекка всех туристов и альпинистов. Но главное — это сердце Кавказских гор. Когда говоришь о горах, то пытаешься подобрать подходящие слова: красота, величие, чистота, вечность... Когда приезжаешь в горы, то забываешь эти слова, потому что просто начинаешь жить ими.
В этом году мы тоже поехали в Приэльбрусье, но только цель наша была несколько необычна: убрать мусор со склонов Эльбруса. Что это было: отпуск? попытка решить экологическую проблему? большое приключение для пятидесяти человек? Наверное, все это вместе плюс нечто неуловимое, что навсегда связало наши сердца с сердцем Кавказа. Но обо всем по порядку.
Эльбрус — самая высокая из Кавказских гор. Его Западная и Восточная вершины имеют, соответственно, высоту 5642 и 5621 м над уровнем моря. Возвышаясь в среднем более чем на километр над окружающими горами, он подобен могущественному правителю, молчаливо наблюдающему за своими подданными. Совершенно естественно поэтому почтительное, доходящее до благоговейного отношение к нему, испокон веков сложившееся у местных народов. Балкарские легенды говорят о таинственных сокровищах, которые хранит Гора, открывая их далеко не каждому, но лишь чистому сердцем. Поэтому, наверное, в старину люди не столько стремились подняться на Эльбрус, сколько обращали к нему свои молитвы и лучшие помыслы. Интересно, что даже в наше суетное время с его совершенно иной системой ценностей Эльбрус по-прежнему пробуждает в душах людей уважение и преклонение. И связано это больше не с его непредсказуемым характером (Гора может «не пустить» даже мастера спорта), а с внутренним благородством и достоинством, которое олицетворяют горы вообще, а Эльбрус в особенности.
Исследование Эльбруса началось в конце XIX века, а активным стало только в первой половине XX-го. С 1930 года на Эльбрусе велось строительство знаменитого «Приюта Одиннадцати» — самой высокогорной гостиницы в мире. Одноэтажный деревянный домик, построенный на высоте 4200* м, со временем уступил место трехэтажному каменно-деревянному строению, облицованному светоотражающим покрытием и от этого издали похожему на приземлившийся дирижабль. На «Приюте» одновременно могло разместиться до двухсот человек, он всегда был полон альпинистов и горнолыжников. Но 16 августа 1998 года один из иностранцев вместо воды плеснул в стоявший на примусе котелок горючее, оно вспыхнуло, и «Приют» сгорел за одну ночь. Остался только каменный остов, внутри которого до сих пор ставят палатки. А обгорелые останки «Приюта» украсили собой огромную мусорную свалку, в которую давно уже превратился склон Эльбруса ниже сверкавшей когда-то на солнце гостиницы.
Мусор
Откуда же взялся этот мусор? Ответ прост: никогда, ни разу с момента начала функционирования известной во всем мире высокогорной гостиницы никто всерьез не озаботился созданием системы утилизации или спуска вниз отходов. Говоря простым языком, ничего из того, что поднималось на высоту «Приюта», не спускалось вниз. Еще проще: использованные консервные банки, стеклянные бутылки, пластиковые пакеты, а в последнее время еще и пластиковые бутылки вместе с пищевыми и прочими отходами просто бросались на склон горы.
Результат не заставил себя ждать: сегодня толщина слоя мусора на склонах ниже «Приюта» больше метра! Количество мусора не поддается оценке, но явно составляет многие десятки тонн. За время экологической акции мы спустили вниз более 20 тонн мусора, из них более 10 — с «Приюта», но при этом лишь немного очистили склон в непосредственной близости от остова бывшей гостиницы.
После строительства канатной дороги на склонах Эльбруса было «забыто» немалое количество металлолома, строительного мусора. Например, между станциями канатной дороги «Азау» (2350) и «Старый Кругозор» (3000) на склоне протяженностью 1900 м лежит старый металлический канат, снятый после плановой замены. Он весит 40 тонн. Никто не знает, что с ним делать, с какой стороны подступиться.
Добавьте к этому еще так называемый техногенный мусор: остатки металлоконструкций, вышедшие из строя детали машин, резина, тросы, кабели и т. п. Все это в изобилии встречается по пути подъема на Эльбрус вплоть до самого «Приюта». На месте когда-то самой высокогорной гостиницы мы имеем теперь самую высокогорную свалку.
Куда исчезает мусор за рубежом?
Никого не оправдывая, справедливости ради, однако, заметим: спускать мусор с высоты 4200 м («Приют Одиннадцати») до 2350 м («Азау»; дальше вниз уже идет асфальтированная дорога) очень непросто, как, впрочем, и заниматься любой другой работой в высокогорных условиях. Мы испытали это на себе: сказывается недостаток кислорода, все движения замедлены, и даже простая работа выполняется на пределе сил. Кроме того, требуется использование специальной техники, а это удорожает процесс. По нашим подсчетам, в итоге спуск только одного килограмма мусора стоит около 10 рублей. Но как же тогда быть? Не делая слишком быстрых выводов, обратимся к зарубежному опыту.
Шамони. Французские Альпы. Это самый популярный, самый «раскрученный» в Европе район. С названием «Шамони» ассоциируется все передовое, что только есть в сфере горного спорта, туризма и отдыха. Ситуацию, подобную нашей (безответственное, бесконтрольное замусоривание гор), здесь пережили в 60–70-х годах XX века. Тогда в Альпах хищнически истреблялись леса, быстро росло количество мусорных свалок — природу просто использовали, не думая о будущем. Надвигалась экологическая катастрофа, и первыми тревогу забили общественные организации. Через прессу и телевидение было привлечено внимание к проблеме, и в результате на государственном уровне нескольких стран была создана уникальная система защиты природы гор от лавин, селей и человеческой деятельности. На склонах построены специальные снегоудерживающие сооружения, предотвращающие сход лавин. В каждом ущелье сейчас есть маленькие гостиницы, в которые централизованно поставляется питание и откуда так же централизовано забирается мусор. Засилье цивилизации? Нет, все сделано очень скромно, эти гостиницы даже называются «хижинами». Зато чисто и безопасно.
Йосемиты. США. Национальный парк «Йосемиты» помимо эксклюзивных по сложности и красоте стенных альпинистских маршрутов славится так называемой «этикой больших стен». Дело в том, что группа альпинистов на маршруте, проходящем по вертикально (90°) стоящей стене, проводит, бывает, больше недели. То есть, фактически живет на стене. Поэтому правила восхождений в этом районе обязывают альпинистов брать с собой на маршрут так называемый «шит-тьюб» — специальную трубу, в которую помещают все отходы жизнедеятельности вместо того, чтобы сбрасывать их вниз. Кроме того, согласно вышеупомянутым правилам, альпинисты обязаны забирать с собой весь чужой мусор, который они встретят на маршруте.
Гималаи. Непал. Огромных масштабов достигла экологическая проблема на Эвересте — самой высокой горе в мире. Там к «обычному» мусору добавляются отработанные кислородные баллоны и снаряжение, которое бросают альпинисты, будучи не в силах после восхождения нести его вниз. Правительство Непала вынуждено было пойти на то, чтобы платить 1000 рупий (около $13,5) за каждый килограмм принесенного с Эвереста мусора.
Наш метод
Нам пока далеко до любого из описанных способов, но и оставлять ситуацию без изменения уже нельзя. С чего-то все равно необходимо начинать, и не со слов и призывов, а с конкретных шагов.
Идея, которую мы предложили и опробовали, заключалась в том, что разбросанный по склону мусор прямо на месте его сбора упаковывается в специальные пластиковые пакеты, которые тщательно заклеиваются прочным скотчем и становятся готовыми к дальнейшей транспортировке. Таких 120-литровых пакетов с особо толстыми стенками мы привезли более 5000 шт.
К сожалению, далеко не все мы могли унести в мешках — это относится, прежде всего, к строительному мусору и металлолому. Иногда просто не хватало сил, чтобы сдвинуть с места очередную искореженную опору или «потерянный» ковш для бульдозера. Тем не менее, мы собрали металлолом в кучи в надежде, что когда-нибудь его можно будет вывезти. А мешки с мусором везли вниз сами.
От «Приюта Одиннадцати» до «Гара-Баши», верхней станции канатной дороги, наполненные мешки доставлял ратрак. Это специальный горный вездеход с очень широкими эластичными гусеницами, способный ездить по снегу и льду, взбираясь по достаточно крутым склонам. Уникальная машина, порой просто поражающая своей проходимостью, — единственный вид транспорта, курсирующий между «Приютом» и канатной дорогой.
Ратрак за один раз брал 60–70 мешков. Разгрузив его, мы переносили мешки к станции кресельной канатной дороги. С высоты 3800 до высоты 3500 они путешествовали «сидя» на кресле. Канатная дорога постоянно находится в движении, поэтому надо было ловко поставить мешок на проезжающее кресло и так же ловко его снять внизу. Из более чем тысячи проехавших таким образом мешков не упал ни один! Иностранные туристы, стоя у нижней станции кресельной канатной дороги, с нескрываемым удивлением* вначале и восторгом в конце наблюдали за группой необычных «пассажиров», спускавшихся им навстречу. Нас поразило, кстати, что сами иностранцы никогда не бросают мусор, всегда собирают его в свои пакетики и носят с собой. Один из российских альпинистов, совершавший восхождение за рубежом, рассказывал нам, как его заставили спуститься до самого дна в ледниковую трещину за случайно сброшенным туда полиэтиленовым пакетиком.
Дальше приходил черед маятниковой канатной дороги. Маятниковой она называется потому, что действует по принципу маятника, двигаясь попеременно то в одну, то в другую сторону. Два вагончика закреплены на одном тросе, и когда один из них поднимается вверх, другой в это же время синхронно опускается вниз. Потом они меняются ролями. Но прежде чем загрузить мешки в вагончик, их необходимо было до него донести...
В вагончике мы везли мешки сначала на станцию «Старый Кругозор» (3000), где их переносили к следующей очереди и везли уже до конца, до станции «Азау» (2350). В какой-то момент мы назвали эту систему «эльбрусским конвейером», и название прижилось.
«Сколько вам платят?»
Организовывая экологическую акцию, мы старались спрогнозировать максимально возможное количество разнообразных ситуаций, в которые мы можем попасть, чтобы подготовиться к ним заранее. Продумывались одежда, снаряжение, питание, защита от палящего солнца, режим работы, акклиматизация, отдых и так далее. Но, все равно, осталось много непредвиденного. И на первом месте — отношение окружающих людей к нашей работе.
Начнем с того, что встретили нас очень настороженно: слишком много авантюристов, прикрывавшихся благими намерениями, побывало в Приэльбрусье до нас. Одни только «экологи» приезжают несколько раз за год, но по пальцам можно перечесть случаи, когда вниз реально спускался мусор. А тут целых 50 человек, которые планируют каждый день бесплатно* подниматься и спускаться на канатной дороге! Неудивительно поэтому, что за каждым нашим шагом вначале внимательно наблюдали и вообще смотрели на нас как на своего рода диковинку: неужто и впрямь мусор убирать будут? Или, как все, просто отдохнуть приехали?
Окружавшие нас люди — туристы, альпинисты, отдыхающие — проявляли живой интерес к нашему мероприятию. Нам приходилось отвечать на вопросы в лагере, в вагончиках канатной дороги, на станциях пересадки и, конечно, непосредственно на месте работы. Вопросы были самые разные, но среди них по повторяемости вне конкуренции был один: «Скажите, а кто и сколько вам за это платит?» Не укладывается пока в голове у нашего человека, что 50 добровольцев могут потратить две недели своего отпуска и за свой счет поехать в горы убирать мусор. В то, что нам продуктами и снаряжением помогли наши спонсоры — «Альпиндустрия», «Нестле», «Норд-Трек», за что им огромное спасибо, — верили. В то, что основные продукты, билеты на поезд мы покупали все-таки на свои деньги и работали, само собой, бесплатно, — не верили.
Это, конечно, «среднестатистические» данные. Была и другая реакция, которая запомнилась нам не меньше убранного мусора: люди приходили помогать. Кто-то на час-два, кто-то на целый день, кто-то даже на несколько дней. Когда мы первый раз поднялись на «Приют Одиннадцати», достали мешки и начали собирать мусор, отдыхавшие там в это время альпинисты отнеслись происходящему по-разному. Около пяти человек сразу предложили свою помощь и включились в процесс. Человек пятнадцать наблюдали, сидя около палаток. А один молодой человек спокойно читал книгу, лежа на большом камне, вокруг которого со всех сторон закипела работа. Ему было явно неудобно, но в то же время не хотелось покидать любимое место отдыха. Минут пятнадцать он читал, потом будто бы задремал, но все же не выдержал, и скоро его уже было видно с мешком среди работавших на склонах «Приюта».
Станет ли на Эльбрусе чище?
14 дней пролетели как один. Мы ехали в горы просто убирать мусор, думая тем самым посильно помочь Эльбрусу вернуть былую чистоту. Но по мере того как на «Приюте Одиннадцати» снимался слой консервных банок и битого стекла, оттаивал и снимался следующий слой, мы понимали, что проблема загрязнения гор также имеет множество своих «слоев». Очевидно, что пока у нас нет специальных законов, на Эльбрусе и в горах вообще будут продолжать мусорить. Очевидно, что количество оставшегося на склонах мусора в несколько раз превосходит те 20 тонн, которые собрали мы. Есть еще масса подобных «очевидных» тезисов, подводящих к одному и тому же выводу: внешнюю, экологическую проблему, проблему накопления мусора и грязи не решить без соответствующих изменений в отношении самого человека к этим проблемам.
Что же тогда нам удалось сделать? Как видится сейчас, собранный мусор хоть и не решил проблему, но стал ощутимым шагом к ее решению: по нашим весьма приблизительным оценкам, на «Приюте Одиннадцати» осталось около 100 тонн мусора, без учета строительного. Но ведь, так или иначе, мусор в горах все равно необходимо собирать и свозить вниз. В течение экологической акции мы использовали лишь треть привезенных пластиковых пакетов, а оставшиеся были переданы руководству канатной дороги — их будут бесплатно выдавать группам туристов и альпинистов, идущим наверх. Мало кто специально берет с собой пакет для мусора, а если тебе его выдали, да еще бесплатно, да еще напомнили, что свой мусор ты должен принести назад... Больше шансов, что его действительно принесут, а не бросят на стоянке.
На совместной встрече с руководством «Эльбрустуриста»* и Национального парка «Приэльбрусье» мы договорились о дальнейших совместных шагах по поддержанию чистоты в районе. Посмотрим, конечно, что стоит за прозвучавшими красивыми словами и благими намерениями — до сих пор местные начальники не проявляли вообще никакого интереса к проблеме накопления мусора в горах.
Но удалось ли сделать главное — поменять хоть что-то в отношении местных жителей, спортсменов и туристов к поддержанию чистоты на Эльбрусе? Чтобы можно было уверенно ответить на этот вопрос, должно пройти время. Такие изменения не могут быть быстрыми, но это не означает, что они невозможны. Когда мы уезжали на Эльбрус, многие предупреждали: «Местных вам не переделать». Но нам запомнился один случай, который вселяет надежду. Как-то раз, уже в конце экологической акции, когда мы поднимались наверх в вагончике канатной дороги, с нами ехал один из ее работников — молодой местный парень. Задумчиво докуривая сигарету, он осматривал состояние опор канатки через приоткрытые двери вагончика. Скорость движения замедлилась — мы подъехали к станции. Последняя затяжка; рука привычно размахнулась, чтобы выбросить окурок вниз, и... замерла в воздухе! Под нами был склон, который очистили от мусора неделю назад. Что же случилось? Неужели подействовало? Не будем спешить с ответом. Увидим. Увидим через год.
* Реальная высота «Приюта Одиннадцати» — 4060 м над уровнем моря. Но гостиница должна была стать самой высокогорной...
* За рубежом уборка мусора в горах — вполне нормальное дело. Там его почти не кидают, но все равно периодически убираются. Но вот поверить в то, что русские тоже убирают мусор, иностранцы долго не могли.
* Проезд в одну сторону на всех трех очередях канатной дороги стоит более 150 рублей. Мы договорились, что участники экологической акции пользуются канатной дорогой бесплатно.
* В ведении ОАО «Эльбрустурист» находятся почти все гостиницы и канатные дороги Приэльбрусья.
Страницы дневника экологической акции
День 1-й
На перроне станции «Минеральные воды» возвышается гора экспедиционных коробок — около 140 штук. Одни только пакеты для мусора занимают 15 мест и весят почти тонну. А еще — запасы продовольствия на две недели, палатки, тенты, слесарный инструмент, пилы, топоры, ведра для готовки, баки для питьевой воды, альпснаряжение, запасы кремов, медикаменты и даже мини-метеостанция и походная библиотечка... Да мало ли что еще может понадобиться в горах компании в 50 человек! Именно столько нас — решившихся участвовать в высокогорной экологической акции. Многие из нас и в горах-то ни разу не были, а возраст — от 19 до 63...
Пять часов пути по горной дороге — и мы на месте назначения: поляна Азау, нижняя станция первой очереди канатной дороги (высота 2350 м).
Сегодня работ не будет — все силы на организацию и обустройство лагеря.
День 2-й
Проходим акклиматизацию на высоте нашего лагеря. Убираемся вблизи станции «Азау». Вокруг этого очаровательного местечка по самым скромным подсчетам обнаружено до 30(!) больших и маленьких стоянок с неотъемлемой частью каждой — большой или маленькой свалкой.
Результат — 70 мешков с мусором. Много это или мало — пока непонятно. Посмотрим, что будет дальше...
День 3-й
Подъем в 7.30. Работа у начала второй очереди канатной дороги — станция «Старый кругозор», высота 3000 м. Пытаемся отработать какие-то технические моменты по подъему мешков. Все в первый раз, непривычно...
Работается и сложно, и легко одновременно. Количество мешков увеличивается на глазах. Увезти мусор, собранный рядом со станцией, — не проблема. А те, кто собирает внизу? Не втаскивать же его на гору! Там метров 600 довольно крутого подъема.
Но выход найден! Вагончик канатки зависает прямо над мусорной кучей на высоте примерно 35 метров, и через час мешки один за другим с помощью веревки и двух блоков скрываются в вагончике... Первое нестандартное решение и первая маленькая победа!
День 4-й
Работаем на том же месте — «Старый кругозор». Сегодня немного легче. К нам присоединились ребята из Брянска и Минска. Хоть они и смогли поработать с нами всего три-четыре часа, но помощь очень ощутимая — просто от осознания того, что есть неравнодушные и желающие чем-то помочь.
Уезжая, непроизвольно осматриваем зеленый бархатный склон под нами. И сквозь усталость прошедшего дня приходит ощущение хорошо сделанной работы: за нами грязи не остается, можно идти дальше вверх.
День 5-й
Вторая очередь канатной дороги — станция «Мир», высота 3500 м. Взгляд невозможно отвести от открывающейся красоты. Хрустальная голубизна зеркального озера неподалеку и скромное достоинство белоснежных вершин, вырастающих вокруг, подчеркивают величественный дух этого места.
Сегодня задача посложней: сыпучий склон. Работаем со страховкой. На пятиметровом пятачке иной раз приходиться задерживаться до часа. Вроде все убрал, но съезжает небольшой участок земли из-под ног — и вот тебе следующий слой мусора!
Работать в обвязках довольно неудобно, поэтому сегодня быстро устали плюс спуск мешков уже через две очереди канатной дороги... Но сегодня рекорд — 130 мешков!
День 6-й
Второй день на станции «Мир» встретил нас моросящим дождиком. Работа продолжается . Найдено место на склоне, куда образовывающуюся груду мусора регулярно спихивает бульдозер. Спускаемся намного ниже, чем в первый день, поэтому работа осложняется тем, что мешки по 15–20 кг приходится вытаскивать наверх. Работаем вдалеке от канатной дороги, и рассчитывать на помощь зависшего в воздухе вагончика уже не приходится.
Завтра поднимаемся на «Приют Одиннадцати». Итог работы на «Мире»: чисто. Можно идти дальше!
В эти дни у альпинистов вошло в традицию оставлять в нашем лагере вещи на период восхождения, пополнять запасы питьевой воды, узнавать последние эльбрусские новости и т. д. Так мы познакомились с ребятами из Нальчика, Брянска, Минска, Москвы, Киева и даже Канады и Австралии...
День 7-й
Первый день работы на «Приюте Одиннадцати». Утро завесило горы плотным туманом. Кажется, что сама природа проверяет нас на решимость довести намеченное дело до конца. Третья очередь канатной дороги забросила нас до отметки 3800. Дальше пешком сквозь туман в неизвестность...
Развязка произошла неожиданно. Мы не дошли до «Приюта» метров 100, а пелена будто растворилась, обнажая царственные шапки эльбрусских близнецов. Но когда мы добрались до «Приюта», оказалось все по-другому: такое чувство, что находишься на верхушке огромной мусорной кучи, непонятно даже, с чего начинать. Не хочется описывать подробно, скажу лишь только, что в первый день на «Приюте» ощущается какая-то безысходность: гора мусорных пакетов растет с неимоверной быстротой, но кажется, что на самой свалке наши усилия совершенно никак не сказываются.
...Каждый вечер у нас чем-то знаменателен. Ведь мы в отпуске, а отдыхать мы умеем!
А сегодня у нас КВН. Я даже затрудняюсь это описать. Надо сказать, что абсолютно все, кто участвовал в экспедиции, — либо студенты, либо бывшие студенты, либо преподаватели. Институты самые разные — МГУ, МЭИ, МАИ, «Бауманка», МИФИ и т. д.
Что творится в лагере — не поддается описанию. Это надо видеть! Угомонились мы только около двух часов ночи...
День 8-й
Сегодня очередной рекорд — 3 тонны. Много это или мало — не знаю, да и цифра больше для статистики.
Весь вечер проговорили у костра. Сама собой определилась тема, которую можно сформулировать так: «Зачем человек идет в горы?». Когда мы собирались в экспедицию, естественно встал вопрос, будет ли у нас возможность взойти на Эльбрус. И в тот момент решили не загадывать наперед: если справимся с задачей, если все будут в нормальном состоянии, то почему нет... Теперь же, когда вновь возник этот вопрос, минут, наверное, пять стояла тишина... Понятно, что равнодушных к восхождению не было. Но постепенно, один за другим стали звучать голоса: «Главное, ехали совсем не ради этого... Что толку, что мы заберемся на вершину, а под нами останется тот же мусор... Может, и будет жалко, что не удастся пойти, но совесть будет чиста — сделали все, что в наших силах...» В итоге решили, что есть еще три дня, после которых посмотрим...
День 10-й
Третий день мы на «Приюте», но собираем практически на том же самом месте. Здешний мусор вмерз в грунт более чем на метр. Нам удается снять слой сантиметров в десять, который подтаивает за день, а на следующий день все повторяется.
Погода все сильнее портится. Спускаемся в тумане. Уже стемнело, и видимость на освещенных участках рядом со зданием канатки — 3–4 метра. Становится немного не по себе, когда во время спуска из черной густоты внезапно появляются стальные каркасы опор, по которым с грохотом проносятся колеса вагончика и через мгновение скрываются позади...
День 12-й
Последний день работы. На «Приют» поднимаются в основном ребята. Наверху скопилось более трех тонн упакованного мусора. Все больше задумываемся о том, что останется после нас, после стольких усилий. Мы постарались сделать все, что было в наших силах.
Сегодня особенный вечер. Работа закончена. Завтра восхождение на Эльбрус. Идут 24 человека, но сопереживают все.
День 13-й
Восхождение. Погода не обещает ничего хорошего. С западной стороны дует сильный, пронизывающий ветер, подталкивающий прямо на нас чернеющий грозовой фронт. Хребет, на котором мы разбили наш лагерь, очень напоминает туловище гигантского дракона, который, извиваясь, опустил свою голову туда, где некоторое время назад был «Приют». Кажется, что он пытается спрятаться в огромной подушке от начинающей сверкать и грохотать вдалеке грозы...
Крепкий чай всех приободрил, но потом все равно начинает немного тянуть ко сну... Вдруг кто-то из рябят тревожно спрашивает: «Вы ничего не слышите? Звенит в ушах... У вас ничего не звенит?..» При этом, вероятно чтобы лучше слышать, он стягивает с себя шапку и под общий смех ощупывает свои волосы, почему-то стоящие дыбом, как у одуванчика. Только тогда мы внимательно смотрим друг на друга: все, что имеет хоть какой-то ворс, до предела наэлектризовано и тянется вверх. А звенит в ушах от любых металлических предметов, которые находятся рядом с нами. Нам вдруг становится понятно, что еще немного, и мы все превратимся в очень удобные живые громоотводы. Мы быстро бросаем кошки, ледорубы и другой металл в сторону от лагеря и мелкими семенящими перебежками катимся с выступа хребта. Через 10 минут на нас обрушивается град, молнии непрестанно грохочут вокруг и отзываются в потрескивающих от горного эха ледниках. Три захваченные с собой пенки служат нам крышей. Немного холодно и промозгло, но есть еще что-то, от чего тепло на душе и что сложно передать словами. Мы поем наши любимые песни, и от этого становится очень легко. Любые препятствия исчезают, когда рядом есть друг, с которым ты готов на любые сумасшедшие, но достойные преодоления дела. А все остальное — мелочи...
Через час гроза ушла.
День 14-й
3 часа утра. Пронизывающая ночная свежесть пробуждает мгновенно. Растянувшаяся цепочка медленно направляется к вершине. Силы потихоньку начинают оставлять. Дышать становится все труднее. Короткие остановки грозят превратиться в повальную спячку... Каждый, как может, старается приободрить идущего рядом, хотя сам уже почти «готов»... Мне никогда не доводилось видеть такого участия и состояния братства (не знаю, как назвать по-другому). Не буду описывать, что происходит в душе у многих и все подробности восхождения и спуска... Скажу только одно: мы счастливы... Восходящее солнце встречает нас недалеко от седловины Эльбруса, приоткрывая на западной стороне звездного неба границу уходящей ночи. Начинается новый день...