Татьяна Белей — директор и соучредитель Научно-экологического Центра спасения дельфинов «Дельфа». Автор фильма-расследования «Рожденные Свободными» — об обратной стороне индустрии дельфинариев, инструктор по фридайвингу, специалист по взаимодействию с дикими дельфинами и китами в их естественной среде обитания. Центр «Дельфа» занимается реабилитацией и спасением дельфинов, которые выбросились на берег, попали в сети или пострадали от рук человека.
Дельфины и киты — разумные, высокоразвитые создания. Они, пожалуй, гораздо разумнее многих людей.
В отличие от человека, они не разрушают свою цивилизацию, свой мир, в котором живут. Им не нужны разрушающие технологии. Вообще никакие технологии не нужны, потому что они сами по себе совершенство.
Чем они отличаются от других животных? Например, у них связь мама-ребенок остается на всю жизнь. Дельфины очень дружелюбные, без каких-то подвохов. От любых других диких и домашних животных можно ожидать, что они могут напасть, поцарапать, укусить. Дельфины в природе не будут проявлять агрессии к человеку. Любой дельфин может быть идеальным орудием убийства, но он таковым не является. Даже при отловах они не нападают на тех, кто ломает им жизнь. Но когда они попадают в дельфинарий, их психика из-за нахождения в замкнутом пространстве меняется. Тогда у них может проявляться внезапная агрессия как к сородичам, так и к человеку, и такие случаи не редкость.
В одном интервью вы упоминали, что у них очень развита часть мозга, отвечающая за эмпатию. В чем это выражается?
Они очень чувствительные, эмоциональные. У них есть дружба, любовь, хоть она и проявляется иначе, чем у людей. Они всегда переживают друг за друга, защищают своих. Например, гринды: для них семья — это все. Если один выбрасывается на берег — выбрасываются все. Одного поймали — все идут за ним. Косатки так же.
Дельфины испытывают чувство горя, скорбят, как и люди. В акватории Краснодарского края мы два раза наблюдали ситуацию, когда мамы не оставляли своих детенышей, которые, судя по их виду и состоянию, погибли не менее недели назад. То есть мама плывет, подталкивает и поддерживает своего мертвого ребенка, имитирует его плавательные, заныривающие и выныривающие движения… Естественно, она понимает, что детеныш мертв. Это выражение скорби, ритуал прощания. У некоторых видов китообразных в таком процессе участвует вся семья.
В сложных ситуациях китообразные стараются помочь своим сородичам: если кто-то попал в сети, когда кому-то становится плохо, они до последнего стараются подталкивать наверх, помогают плыть, были случаи, когда они звали на помощь человека.
Наш Центр мы назвали в честь дельфина по имени Дельфа. Двух афалин — Дельфу и Зевса отловили браконьеры для продажи в дельфинарий, но поймали их уже во взрослом возрасте и они не поддавались дрессировке. Поэтому их поместили на передержку с совершенно жуткими условиями — на ферму, в коровник, а бассейн для них был сделан в силосной яме. Мы вместе с другими активистами узнали про это, нашли дельфинов и смогли добиться их срочной конфискации. Дельфа и Зевс были в очень тяжелом состоянии — в язвах, с искривленными хвостовыми стеблями. Их перевезли в дельфинарий на Большом Утрише, который расположен в морской лагуне. Условия там одни из лучших среди российских дельфинариев, но все равно это не реабилитационный центр, там совершенно другие задачи. Мы пытались помочь, организовать процесс реабилитации, но к нашему мнению тогда, конечно же, никто не прислушивался. Сотрудники дельфинария также старались по-своему, и делали всё возможное. Но Дельфа ушла практически сразу — она была очень плоха. Зевс до последнего пытался ей помочь: Дельфе было тяжело самой держаться на плаву и она опиралась на своего друга. В природе обычно дельфины не создают такие пары, а семья — это больше такое женское поддерживающее сообщество — мамы, тети, сестры, бабушки, прабабушки и дети обоих полов. Взрослые дельфины мужского пола создают свои дружеские альянсы. А в дельфинариях поневоле могут образовываться пары. И вот Зевс до последнего момента поддерживал свою подругу.
Мы долго боролись за свободу Зевса. Но шли бесконечные суды, Зевс был «вещественным доказательством», выпускать его было нельзя. Состояние его в неволе становилось все хуже, он умер, не дождавшись освобождения. Это была для нас очень тяжелая драматическая история...
Как вы считаете, у дельфинов есть сознание, самосознание?
Да, конечно. Они узнают себя в зеркале. Осознание себя считается признаком наличия интеллекта, разума. Головной мозг китообразных больше, чем у нас и по размеру, и по объему, и по количеству извилин. И нейронных связей у них также больше, особенно у гринд и морских свиней. Мы иногда шутим, что наши азовки (это черноморская морская свинья) такие пугливые, потому что слишком много всего знают.
У них два полушария мозга более разделенные, чем у человека? Если одно спит, то другое активно?
Китообразные спят не так, как мы. У них однополушарный сон — одно полушарие мозга спит, второе бодрствует. Они постоянно контролируют свое дыхание, так как их мозг должен вовремя дать сигнал подняться на поверхность, чтобы сделать вдох. Мы с вами дышим автоматически, и только во время тренировок, например, пловцы, фридайверы, йоги — включают осознанное дыхание. А у дельфинов это естественное состояние. Поэтому они не могут полноценно спать, иначе просто утонут.
Вот многие люди ищут осознанности, быть «здесь и сейчас». А дельфины такие по своей сути — здесь и сейчас, в моменте, в потоке.
Может ли человек подружиться с дельфином?
Дельфину не нужен человек, но в дельфинариях они целиком зависят от людей, их взаимодействие — это вынужденная ситуация, и вряд ли тут можно говорить о дружбе. А в дикой природе есть истории, когда человек становится другом дельфину, особенно когда этот дельфин — одиночка. В Ирландии есть пример очень классной дружбы фридайвера и афалины Дасти. Она всегда приплывает туда, где он ныряет, сопровождает его погружения, они общаются и играют. И когда его спрашивают: «А вы ее гладите?», он отвечает: «Нет, у нас высокие отношения, мы приплываем друг к другу не для того, чтобы «почесаться», мы друг с другом общаемся». Он, естественно, не навязывает ей свое общество и тем более не пытается дрессировать. Они вместе смотрят на подводный мир. Это самые крутые отношения! Есть еще несколько известных в мире дельфинов-одиночек, которые выбирают себе в друзья людей. Некоторые позволяют людям себя гладить и чесать. Но это не очень хорошо для дельфинов.
С дельфинами можно установить и телепатическое общение.
Язык дельфинов это 40 000 слов. Зачем им такой большой инструментарий для бытового общения? Расшифровано ли что-то из их языка кроме сигналов SOS?
Давно уже изучают их язык, а вернее языки, исследователи по всему миру, но пока никто не может расшифровать. Когда я только начала погружаться в деятельность по защите дельфинов, во время съёмок фильма «Рожденные свободными», нам нужно было снять диких белух. И мы поехали на Соловки, туда каждое лето приезжают ученые из Института океанологии изучать их популяцию. Там был замечательный ученый Александр Агафонов, к огромному сожалению, не так давно он ушел из жизни, это огромная потеря. Он занимался изучением языка, аудио-сигналов китообразных, много лет записывал и расшифровывал звуки афалин и белух. Но на вопросы о том, что хотя бы примерно могут означать те или иные звуки, тональность, он всегда отвечал, что это очень сложно определить и понять. И меня это так поразило тогда — столько лет исследований и до сих пор ничего непонятно! На тот момент мне казалось, что я всё понимаю о дельфинах, всё знаю. Поскольку я с ними много ныряла в разных морях и океанах, и они всегда приплывали. Мне казалось, мы с ними всегда на контакте. Но со временем приходит осознание: чем больше ты знаешь, тем меньше ты можешь что-то утверждать. Почти любой факт можно опровергнуть. Сегодня знаешь и видишь одно, потом встречаешь кардинально противоположное поведение. У Александра наверняка об всем были свои предположения, но он их тогда не озвучивал.
Исследования в мореУ китообразных и дельфинов разные языки?
У разных видов разные языки и даже у одного вида, например, у афалин или у белух, которые живут в разных морях — звуки и сигналы будут отличаться. Но при этом они друг друга вполне могут понять.
То есть на бытовые темы понимают, а на философские нет?
Может и наоборот, я не знаю. Но что интересно, часто, когда происходит настоящий контакт дельфина с человеком — он происходит молча. Даже в нашем фильме, когда я плавала с белухами (а это был первый случай, когда беломорские белухи плавали с человеком), они молчали. А они же постоянно трещат, их поэтому и называют «морскими канарейками».
Когда мы с Гаянэ только приехали на Белое море, над нами немного посмеивались ученые: приехали две девушки, с совершенно несерьезным оборудованием, пытаются что-то записать и снять под водой. Нам говорили: «У вас не получится это сделать. Когда человек оказывается в воде — наши белухи уходят». Я тогда пошла другим путем — пришла к ним как будто не с берега, а заплыла издалека. И они со мной общались! С дельфинами и китами всегда так: если понимаешь, зачем тебе эта встреча, если она важна и помыслы добрые, а не просто блажь — всё получается. Мы тогда очень долго с ними плавали. И они молчали всё это время. Александр Агафонов даже прокомментировал, что они записали на гидрофон 3 часа замечательного молчания белух. Это не был испуг, они бы ушли, в этом случае. Там же у меня был момент телепатического общения с ними, хотя, конечно, это может быть просто моя придумка…
Расскажите, пожалуйста
Мы тогда долго плыли с ними и довольно близко подошли к берегу. А там уже ученые нацелили специальный арбалет для сбора генетической информации у белух — он выстреливает и выдирает небольшой кусочек кожи. Это в общем-то не больно для белух, но я против любого такого вмешательства, и это бы серьезно подорвало доверие ко мне со стороны моих белых морских друзей. Я представила, насколько это будет вероломно с моей стороны — вести их дальше к берегу. Я в панике посылаю им эту картинку — человека с арбалетом, и мысленно говорю: «Разворачиваемся!». Они тут же развернулись. Возможно, это просто совпадение. У меня была ещё пара таких моментов с дельфинами, когда находясь под водой я слышала чёткую мысль в голове, но которая была точно не моя. Но это не каждый раз происходит, конечно.
Такой момент был с дельфином Зевсом. Мы приходили к нему, хотели договориться с дельфинарием, чтобы его поместили в просторный вольер. У него был искривлен хвостовой стебель, ему становилось всё хуже, он не плавал, ему было тесно в маленьком вольере. Но его не собирались переводить в большой, так как там регулярно проводились представления, это неудобно, и там было бы сложнее отловить его для ветеринарных процедур. В том дельфинарии считали, что если существо хорошо накормлено, под присмотром и есть врач, то ему больше ничего не нужно. А для дельфина базовые потребности — это плавать в неограниченном пространстве, эхолоцировать, охотиться на живую рыбу, общаться с друзьями и семьёй. Всего этого они лишены в неволе. Дельфа умерла, Зевс остался один. После её смерти он сильно сдал. Я помогала ему хоть как-то двигаться, плавать — когда он был предоставлен сам себе — он просто висел на одном месте, уткнувшись в сетку вольера. Если дельфин не будет двигаться — он умрёт. Мы с ним плавали вместе. Однажды я стала визуализировать и передавать мысленно ему картинки, как мы расширим ему вольер, как нужно будет пройти через перегородки, а потом он уйдет в море. И тут в моей голове возникла чёткая мысль «Иди уже, я всё понял». И это была такая грустная мысль, безысходная, как будто он знал, что ничего не получится. Мы ещё тогда не знали, надеялись на лучшее. А он знал.
Какими вам видятся гармоничные взаимоотношения между человеком и дельфином?
В идеале — нужно оставить их в покое. Даже на лодках к ним не ходить. Мы все-таки ходим. Но, конечно, делаем это очень аккуратно, и дельфины сами к нам приходят. Нам важно показывать пример остальным, как делать это экологично и бережно: не приставать к дельфинам, не преследовать, дождаться, когда они сами будут готовы приплыть и погоняться наперегонки с лодкой, или поплавать с тобой под водой. Не надо навязывать своё общение. Я думаю, что когда они не заняты своими делами, им тоже интересно общаться, интересно познавать что-то новое.
На Севере Канады, я помню, была прикольная команда: они приходили к белухам на лодке и устраивали для них разные цирковые представления, плавали в костюмах белух и пр. Киты были довольны, по-моему.
Они могут шутить друг с другом или с человеком?
Да, они шутят. С человеком в прятки постоянно играют. Со мной тоже. Как-то был случай: мы приплыли к ним, спустились под воду, а никого нет. Вроде бы не было, не было и вдруг — выплывают, откуда ни возьмись. Плывут две афалины прямо на меня. И звуки еще такие издают, как будто ругаются. В последний момент резко сворачивают и с двух сторон обходят меня по кругу. Вот так они проверяли, испугаюсь я или нет, или просто играли.
Фридайвинг с дельфинамиРасскажите о том моменте своей жизни, когда вы решили связать её с дельфинами
Я родилась и выросла в Москве, но меня всегда тянуло к морю и к свободным дельфинам. Дельфинарии и цирки я с детства не любила. Я перепробовала все возможные водные виды спорта, искала наиболее гармоничное для себя взаимодействие с морем. В результате нашла себя во фридайвинге. И тогда начался счастливый и беззаботный период моей жизни. Я ушла со всех социальных радаров, от всего, что было когда-то важно для меня. Фридайвинг, поездки, поиск по всему миру мест, где есть дружелюбные дельфины. В общем, классное было время. От всего того, что происходило с дельфинами в неволе, я старалась держаться подальше и не думать. Пока не посмотрела фильм «Бухта» (о жестоких отловах для дельфинариев и убийствах дельфинов в Японии). Параллельно я начала задумываться о том, что с моей стороны просто так плавать с дельфинами — это тоже потребительское отношение к ним: они дарят мне столько счастья — должна и я что-то делать для них. Так я поняла, что надо что-то менять, и мне пришла идея, что мне нужно снять такой же фильм в России — о том, как дельфины попадают в дельфинарии, что там с ними происходит и на контрасте показать их свободную жизнь в море. В то время у нас почти никто не задумывался о том, что жизнь в неволе для китообразных мучительна.
С этого всё и началось. Моя беззаботная жизнь на этом закончилась. Поменялось всё. Стало много грусти и выгорания. Но в любом случае, я понимаю, что по-другому я не могла. Видимо, у меня есть какой-то свой путь, на который я вырулила, и сейчас я также пока ему следую.
Вообще любая некоммерческая организация, занимающаяся вопросами, которыми не занимается никто больше, как наша, — она должна стремиться к своему закрытию. К закрытию в хорошем смысле. Почему? Тут либо проблема должна быть решена, либо ею должны заняться на государственном уровне, на таком, что ты уже не нужен. И тогда нужно искать другие незакрытые вопросы.
Съемки фильма «Рожденные Свободными»Вы начинали одна или с кем-то?
Это был постепенный процесс. Вот я решила снять фильм. Как это сделать? Я училась в Киношколе на режиссера, но все равно у меня не было опыта создания фильмов. Я созвонилась со своей хорошей знакомой — Гаянэ Петросян, она автор и продюсер документальных фильмов. Хотела посоветоваться: какие нужны бумаги и разрешения для съемок, какое оборудование, как это делается и выяснить другие административно-технические вопросы. Гая очень прониклась проблемой и предложила работать над фильмом вместе. Мы начали вместе делать кино, Гаянэ стала режиссером, к нам присоединилась также моя подруга Юлия Петрик (первая чемпионка России по фридайвингу и создатель самой первой фридайв-школы) и постепенно к нам подтягивались другие замечательные люди. Тогда же мы познакомились с учеными, которые консультировали нас в научных вопросах. Татьяна Денисенко, Екатерина Джикия, Григорий Цидулко — тогда это были практически единственные в России учёные, у которых была четкая позиция, что дельфины должны жить на свободе, а дельфинарии — это варварство и зло. Впоследствии мы вместе с ними создали наш Центр.
Еще в процессе съёмок я поняла, что только фильма будет недостаточно. Результат, конечно, был: много людей узнали о проблеме, появилось движение по защите дельфинов, некоторые дельфинарии не открылись, какие-то закрылись. Процесс запустился. Тогда же пришло осознание, что важно не только закрыть дельфинарии, но и вернуть на свободу их узников. Возник вопрос, а насколько вообще это реально. Так появилась тема реабилитации (то есть подготовки к жизни в дикой природе). Мы стали изучать мировой опыт, общаться с иностранными специалистами по спасению и реабилитации китообразных. Поняли, что всё реально. Но нужен свой реабилитационный центр. Который будет заниматься реабилитацией и выпуском в природу дельфинов после жизни в неволе, а также спасением пострадавших диких китообразных. Окончательным толчком к необходимости его создания стала история Дельфы и Зевса.
Татьяна Белей во время премьеры фильма «Рожденные Свободными»Благодаря вам был принят закон о запрете на отлов китообразных в культурно-просветительных и учебных целях. С сентября 2024 он вступит в силу. Насколько это решит вопрос с дельфинариями, как вы считаете?
Это произошло благодаря объединению очень многих хороших людей. У этого закона был долгий путь. Наконец его приняли, хоть с некоторыми лазейками для тех, кто заинтересован в продолжении отловов. Но надеюсь, что все-таки отловы косаток и белух для индустрии развлечений действительно навсегда прекратятся, поскольку делать это будет уже совсем непросто. Но браконьерство может остаться. К примеру, черноморские афалины запрещены к отлову с 2002 года, но в наших дельфинариях много черноморских афалин, которые по документам или рождены в неволе или отловлены до 2002 года. Ну не может быть такого количества долгожителей и рожденных в дельфинариях! Не так много рождается в неволе афалин, еще меньше выживают, а изъятые из природы в среднем живут около 7-10 лет (а в природе около 40 лет). Есть исключения, когда они могут прожить до 25-30 лет, но это скорее говорит об адаптивности конкретных особей, чем о том, что им подходят условия жизни в неволе.
Дальше нужен закон о запрете оборота и разведения китообразных в неволе, запрете использования и содержания. Мы тоже сейчас участвуем в этих законодательных инициативах. Конечно, хочется, чтобы всё получилось быстро и сразу, но в реальности получается, что это долгий и постепенный процесс.
Какие ваши ближайшие планы?
Организовать стационарный центр — поставить морской вольер для реабилитации дельфинов после жизни в неволе и бассейн для лечения диких китообразных.
Постараться забрать на реабилитацию и выпустить в природу незаконно отловленных дельфинов Рокки и Лану. Это уже давняя история. Их должны были передать научному государственному институту, но по факту они так и продолжают работать в том же дельфинарии, откуда их конфисковали по решению суда. По закону их следует возвратить в природу.
Еще нужно добиться возвращения афалины Каси, которая сейчас находится в дельфинарии в Иране, но она также была нелегально отловлена в Черном море.
Самые ближайшие планы — подготовка к сезону выбросов китообразных на Черном море. Это такой период (длится он обычно с апреля по июль), когда море выбрасывает много погибших дельфинов, а ослабленные и тяжело больные выбрасываются на мелководье в критическом состоянии. Мы выезжаем на место и стараемся им помочь в полевых экстремальных условиях. Чаще эта помощь паллиативная, но случаи спасения у нас также есть — когда дельфины, которые не могли ни двигаться, ни есть, ни нормально дышать, после проведенного лечения и поддержки самостоятельно уплывали в море. Такие истории не позволяют нам опускать руки и дают силы двигаться дальше. Ведь каждая жизнь бесценна.
Как можно помочь «Дельфе»?
Всегда нужны волонтеры, живущие на побережье Краснодарского края, которые могут выехать на помощь пострадавшему дикому дельфину. Мы обучаем оказанию такой помощи. Когда мы откроем стационар, туда также будут нужны будут волонтеры и специалисты. Мы некоммерческая организация, поэтому нам важна любая поддержка, в том числе, финансовая.
О чём вы мечтаете?
Чтобы все дельфинарии закрылись. Чтобы все шоу, дельфинотерапия, плавание с дельфинами в неволе прекратились. Чтобы вместо дельфинариев открылись центры по спасению и реабилитации дельфинов. Настоящие центры спасения, а не дельфинарии, работающие под прикрытием. Чтобы все дельфины после жизни в неволе прошли реабилитацию и обрели свободу. А для тех, кто не может уже жить в природе, были созданы санктуарии.
Чтобы в целом индустрия развлечений с животными прекратила свое существование.
Чтобы люди перестали быть разрушителями. Чтобы занялись решением существующих проблем, а не создавали все новые глобальные.
Чему человечеству стоит поучиться у дельфинов?
Быть здесь и сейчас. Излучать чистую радость и не заниматься разрушением.