Земля, готовая подняться в небеса

Собор в Лаоне

«Средние века для нас — блистательная коллекция камней: соборов и замков», — говорил знаток средневековой культуры Жак Ле Гофф. Действительно, в Западной Европе трудно найти город, который не сохранил бы свой символ — готический собор. Это привычный ориентир в будничной жизни горожанина, знакомый ему с детства звон колоколов, «картинка» забытого Средневековья.

Когда-то по гудевшим, как ульи, узким улочкам у его стен сновал рабочий люд, у подножия башен мелькали лица горожан: ремесленников, торговцев и зевак, бросавших в небо робкий взгляд и поражавшихся творению зодчих. А дивиться было чему. Эти большие «корабли», застывшие в камне, что и сейчас плывут через века, — настоящее чудо.

Едва возникнув, новый готический стиль распространился по всей Европе и увлек за собой в безудержный полет ввысь. Правда, в те времена его называли не готикой, а «французской манерой», или opus francigenumѕ...

Бог есть свет

Аббат Сугерий

Готическая архитектура родилась во Франции, в области с центром в Париже, называющейся Иль-де-Франс. 11 июня 1144 года Сугерий, настоятель королевского аббатства Сен-Дени, в присутствии пяти архиепископов, 14 епископов, нескольких аббатов и других важных лиц освятил новые хоры своей церкви. Глазам собравшихся открылась невиданная архитектура: легкие колонны и нервюрный свод в полукружии апсиды, залитой светом, новый, недавно законченный фасад со статуями-колоннами и чудесной розой. Каждый поклялся возвести нечто подобное и у себя, и с середины XII века по стране покатилась волна строительства все более высоких, все более широких нефов.

Аббатство Сен-Дени

Влиятельный аббат Сугерий был скромного происхождения и вырос в монастыре Сен-Дени, а потому называл его своей матерью. Человек незаурядных способностей, он являлся советником и другом двух королей — Людовика VI и Людовика VII. С первых лет своего аббатства Сугерий начал собирать средства для реконструкции и новой отделки монастырской церкви, которую хотел видеть самой красивой в королевстве.

Она должна была стать воплощением на земле поэтической мечты о Божьем граде, Небесном Иерусалиме, представшем в видении пророку Товию — со стенами из сапфиров и дверями из драгоценных камней. В сочинении о ее реконструкции Сугерий рассказывал о «чудесном свете» витражей, цветных мозаичных стекол: приглашенные им со всех уголков Франции мастера виртуозно преобразили венец капелл церкви Сен-Дени в сияющую корону. Созерцая их таинственное мерцание, аббат устремлялся в своих мыслях к Богу...

Новую архитектуру церкви Сен-Дени историк Жорж Дюби назвал памятником прикладной теологии, ведь символика готического собора связана не только с храмом Соломона или Небесным Иерусалимом — она намного глубже. Важным принципом готики было духовное понимание света. Архитектура, которую преобразует сияние витражей, становится ларцом для божественного явления и помогает верующему подняться к Богу — еще Блаженный Августин писал: «Красота, устрояемая по предназначениям души художественными руками, происходит от той Красоты, которая превыше всего и по которой воздыхает душа моя день и ночь» (эта мысль святого очень близка идеям неоплатоников). Так и Сугерий, испытывая сильное влияние идей Псевдо-Дионисия Ареопагита и его «Небесной Иерархии» — идей о восхождении от материального к имматериальному миру, воспринимал свое творение через призму метафизического света как символа «самого Света Истинного». «Каждое существо, — писал Псевдо-Дионисий Ареопагит, — видимое или невидимое, есть свет, вызываемый к жизни Отцом всякого света... Этот камень или этот кусочек дерева для меня свет. Ибо я вижу, что они хороши и прекрасны». Сияние витражей и высоких сводов, на которых играли солнечные лучи, озаряло умы созерцавших их духовным светом. Трудно сказать, понимал ли Сугерий, что его мастера способствовали рождению нового архитектурного стиля, но его восхищение просторностью хоров, неожиданно взмывших ввысь, очевидно.

В готике нашло отражение и новое восприятие мира, питаемое философией Аристотеля, которая обращала свои взоры к земному, и в первую очередь к человеку как творению божьему. Готика проникнута возвышенной верой в порядок и справедливое устройство бытия, и ценность существования человека и окружающей его природы больше не вызывает сомнений. 

Усыпальница в Сен-Дени

Скульптура, окружив готический собор, описала историю мира и догмы христианства — они раскрылись неграмотному люду как книга чудесных образов. Наивным устрашающим фантазиям прошлого, недостижимости божества было противопоставлено благородство скульптурных образов готики. На главных воротах лик Всевышнего потерял прежнюю суровость, теперь соборы любовно называли Нотр-Дам — «Наша Дама». Похоже, средневековый человек пробудился ото сна, освободился от терзавшего его видения ада и вверил свою судьбу Богоматери. Она оказалась и в центре теологии, и в центре скульптурного декора: для готической эпохи «Успения» было мало, и Пречистую Деву ангелы уносили в Царство Божие, где она восседала на престоле по правую руку от Сына с короной на голове, — «Коронование Девы Марии» есть почти в каждом готическом храме. Роден, долго рассматривавший северный портал собора Лана, писал: «Ангелы пришли за Девой. Они ее будят. Это чувственное воскрешение».

Гипотезы и интерпретации

Как же родилась такая необычная архитектура? Невозможно счесть всех теорий, рожденных в поиске ответа. Те из них, что были обращены к конструкции свода, постепенно ушли в прошлое: считалось, что символ и сущность готики — революционный нервюрный свод, но он был намного раньше известен на Востоке; его применяли в нормандских церквях и в конце XI века, в 1093 году, в Дерхеме (Англия); а стрельчатые арки широко использовали в романскую эпоху в Бургундии и Провансе.

Нервюры	Нервюры в аббатстве Клюни

Отождествлять готический стиль с комбинацией характерных для него элементов (стрельчатая арка, нервюрный свод, аркбутаны) тоже ошибочно, потому, в частности, что неясно появление последних. Ученые долго спорили, определяя, что «держит» здание: нервюры, опоры, аркбутаны? И приходили к прямо противоположным выводам.

В тесной связи со средневековой философией и схоластикой готику изучали как имматериальную концепцию. Однако на самом ли деле первична идея мистического света, изложенная Сугерием, и вторична конструкция? Такое видение готики ставили под сомнение. Интерес к пространственным категориям проявляли многие, возникло понятие «прозрачной структуры» стен.

А как же красота собора, та, что завораживает до сих пор? Не ошибочно ли объяснять готику только функциями и концепциями? Ведь нервюра не только «несет» структуру, но своими четкими элегантными линиями она, как паучок, сплетает восхитительную «паутину» здания. Воспринимали ли современники готический собор как новое эстетическое явление? «Во многих странах я бывал, но нигде не видел такой башни, как в Лане», — словно отвечая на этот вопрос, писал средневековый архитектор Виллар де Оннекур. Красота готического храма приобретала свою собственную значимость, и, по словам современного исследователя Роланда Рехта, он открыл новую страницу в истории архитектуры. Учитывались созданные зодчими оптические эффекты, их восприятие человеком: собор предназначался не только для Бога — он был зрелищем...

Готическое искусство — это целая энциклопедия представлений средневекового общества о вселенной, истории и человечестве, о буднях, о людских взаимоотношениях и вкусах. Эта эпоха отмечена невиданным брожением мысли, ростом населения, расцветом городов и торговли, техническим прогрессом... Но каким бы революционным ни казалось появление готики, очевидно, что двухвековой романский опыт строительства и украшения церквей скульптурой был для этого необходим. Не следует забывать, что исчезнувшая романская церковь в Клюни по своим небывалым пропорциям не уступала готическим соборам (30 м в высоту и 127 м в длину).

Сен-Мартен-де-Шан

Ко времени освящения хоров Сен-Дени романский стиль еще не изжил себя, но архитекторы Иль-де-Франс уже экспериментировали с нервюрными сводами, стремясь снять перегородки в пространстве и наполнить его светом (апсида церкви Сен-Мартен-де-Шан в Париже). Однако все возможности стрельчатого свода раскрыли только неизвестные зодчие Сугерия: они отказались от массивных опор, соединив пространство обхода с венцом капелл воедино. Новая конструкция дала возможность избавиться от толстой стены и позволила открыть большие окна.

Готика родилась как новая концепция пространства, в которое вливается свет. Правда, ее расцвету предшествовало более полувека опытов, колебаний и страстного желания превзойти предшественников.

XII век — эпоха экспериментов

Возведение готического собора продолжалось не одно десятилетие, он становился детищем многих сотен горожан, возивших груженные камнем и другим материалом телеги, и усердно работавших ремесленников из самых разных цеховых объединений. За это время сменялись целые поколения зодчих, и порой только внукам тех, кто закладывал собор, суждено было увидеть, как взмывали ввысь его башни. Не потому ли мы ощущаем единство этой архитектуры, что каждый из безвестных мастеров тонко чувствовал душу камня и любил свое дело?

Главную задачу — сбор денег на строительство собора — горожане решали сообща. Епископы и буржуа вносили много личных средств, простой люд придумывал свои способы. Так, несколько каноников и мирян Лана отправились в далекое путешествие в Англию с реликвиями храма (кусочком рубашки Богородицы и обломком креста) и вернулись с собранными пожертвованиями через полгода! Собор противостоял замку феодала и стал новым полюсом города: он принимал всех, в нем кипела жизнь. Обсуждая будничные дела, здесь громко дискутировали, а усталый всадник мог свободно въехать в него на коне...

В стихию света готический храм погружался постепенно: новшества Сен-Дени хоть и поразили современников, но были оценены лишь два десятилетия спустя. Ранняя готика (1140–1190) — это эпоха экспериментов, нащупывания путей: разнообразие принятых решений, тенденции к новому и возврат к старому слились тогда в уникальном творческом процессе.

Собор в Сансе

Эстетику, противоположную «архитектуре света» Сен-Дени, являет собор в Сансе — это, возможно, самая оригинальная постройка ранней готики, значение которой так же фундаментально, как значение аббатской церкви Сугерия. Строительство этого храма началось в 1140 году при архиепископе Анри Санглие. Простота и ясность архитектурного плана сочетается с амбициозной конструкцией перекрытия — впервые зодчий прибегнул к шестичастному стрельчатому своду. Потом, усовершенствованный многими архитекторами, он стал характерной чертой ранней готики, наряду с ритмичным чередованием более тяжелых и более легких опор.

В соборе Санса, отличающемся строгой монументальностью и равновесием масс, особенно интересна пластическая трактовка, контраст света и тени. В отличие от строителя Сен-Дени, который старался избавиться от стены, рассматривая ее как вуаль, зодчий Санса, напротив, стремился ее подчеркнуть...

Собор в Санлисе

К 1150 году были заложены новые хоры в соборах Нойона и Санлиса, затем началось строительство на севере Франции, в Аррасе, Турне. Когда епископ Морис де Сюлли закладывал собор Парижской Богоматери (1160), было начато строительство собора в Лане, который сегодня, «стоя на вершине горы, устремляет ввысь семь своих башен, и в его грандиозной поэзии смешиваются горизонт, ветер и облака...» (Э. Маль).

Если сравнивать спокойствие и ясность нефа парижской Нотр-Дам и пластические эффекты ланского храма, покажется, будто Париж — это классика, а Лан — барокко ранней готики. А как не похожи их фасады! Порталы собора в Лане глубоко врезаны в толщу стены, их контуры создают игру света и тени. Здесь все нацелено ввысь, а парижский фасад, где важны горизонтали, создает ощущение безмятежности и покоя. Но готике не свойственно единообразие, а потому новую страницу ее многоликой истории открыли оба собора...

Волна строительства готических храмов покатилась теперь по Европе. «Мы сделаем такой высокий собор, что те, кто увидят его завершенным, подумают, что мы были безумны», — скажет каноник собора в далекой Севилье.

Шло пятнадцатое столетие от Рождества Христова.

«Готическая архитектура есть явление такое, какого еще не производил вкус и воображение человека», — замечал Н.В. Гоголь. Готикой увлекались Виктор Гюго, Джон Рескин, Марсель Пруст, Шарль Пеги, Максим Горький. Знаменитый скульптор Огюст Роден восторгался ею.

К концу XII века Франция превратилась в настоящую витражную мастерскую. Считается, что здесь находится половина всех средневековых витражей Европы — а это около 150 000 м2!

Готический собор предназначался не только для Бога — он был зрелищем.

Не потому ли мы ощущаем единство готики, что ее безвестные зодчие умели чувствовать душу камня?

 

Читайте также:

Свет в камне

You have no rights to post comments