Экстрасенсы, маги, шаманы, колдуны в третьем поколении, заряжающие воду и газеты, снимающие порчу и “венцы безбрачия”, очищающие карму… Невероятно, но факт: в наш век науки эта армия не только не сокращается, но победоносно шествует по «цивилизованным» странам. «На вас навели порчу, у вас блок в манипура чакре, но с помощью белой магии, ношения креста и “Отче наш” мы снимем отрицательный биоэнергетический заряд вашей кармы и изгоним беса» — на подобную дикую мешанину понятий клюют не только невежественные и суеверные, но и люди умные и образованные. Почему же при всех явных нелепостях не ослабевает интерес к «нетрадиционной медицине»? Почему люди верят какой-нибудь неграмотной бабульке, а не сияющим белыми халатами и ланцетами светилам медицины?
Пожалуй, на протяжении всей истории существования человечества не было времени, когда люди уделяли столь огромное внимание своему здоровью. Сеть аптек, поликлиник, санаториев, профилакториев, многомиллионная рать врачей и ученых-медиков, медицинские теле- и радиопрограммы, журналы, книги, газеты, могучая фармацевтическая и медицинская промышленность борются за здоровье человека. Казалось бы, прекрасно! Человек стал много знать и беспокоиться о болезнях… Но забыл, что такое здоровье и покой. Вместо одних побежденных болезней выползают невесть откуда новые или изменившиеся старые, поглощение в большом количестве лекарств ведет к ослаблению сопротивляемости организма разнообразным недугам, растет зависимость человека от лечебных учреждений и препаратов, страхи перед настоящими и мнимыми болезнями отравляют его жизнь. Число болезней множится, они почкуются, ветвятся, дробятся, изобретаются... Сейчас человеку грозит свыше 10.000 болезней, действительных и придуманных, 70.000 симптомов и синдромов. Количество сведений о различных болезнях и симптомах удваивается каждые 10–12 лет. Даже врачу уже трудно разбираться в них.
Врачебная специализация “раздробила” пациента на тысячи различных болезней и синдромов, размыкала его по разным врачебным кабинетам. Врач стал слишком узким специалистом: оториналаринголог лечит ухо-горло-нос, уролог занимается болезнями нижней части живота, проктолог — прямой кишкой, невропатолог — нарушениями в нервной системе, эндокринолог — гормональными... Каждый выписывает против “своей” болезни лекарства со многими побочными действиями, подчас не намного менее вредными, чем изначальное заболевание. В общем, по юмореске: один сверлит, другой замораживает, третий вырывает, четвертый вставляет. а за здоровье в целом никто не отвечает.
Могущество медикаментозной медицины призрачно, хотя из-за круговой поруки и экономических интересов медиков и производителей лекарств это замалчивается. Успешность применения лекарства оценивается по его действию на одну болезнь, а снижение иммунитета и неблагоприятное воздействие на многие другие телесные функции не учитываются. Получается, что медицина одно лечит, другое калечит. Удаляя одну болезнь, сеет многие.
Есть самые веские основания предполагать, что большое число осложнений вызывает не всегда нужная и слишком сильная вакцинация, которая превратилась в обязанность (вроде крещения во времена господства христианства) и даже показатель законопослушности гражданина. Мощная лекарственная, химическая и хирургическая терапия применяется по любому, иногда самому незначительному поводу. Одно из крайних проявлений такого подхода, которое было распространено на Западе еще недавно, — удаление у совсем маленьких детей червеобразного отростка и миндалин “в целях профилактики”.
Наконец, в мире, где господствует рынок, даже экономически медицина все больше заинтересована не в исцелении людей, а в наличии достаточного количества больных. Она превратилась в доходное предприятие, связанное с финансовыми интересами огромного числа людей, получающих зарплату, гонорары, дотации, гранты, уважение. Финансируемые из госбюджета НИИ, исследовательские центры, медицинские программы и разнообразные издания, производство медикаментов, медицинских приборов и инструментов — это огромная индустрия с огромными доходами. (По подсчетам Министерства здравоохранения и гуманных услуг США, американцы тратят на медицинское обслуживание и социальное обеспечение сумму, вдвое превышающую астрономический бюджет Пентагона. И в этом отношении мы американцев стремительно догоняем.)
Вернуться к временам, когда медицина не зависела от “золотого тельца”, сегодня, конечно, невозможно. Но когда-нибудь понимание того, что бескорыстное лечение направлено на оздоровление общества, а корыстное — на его ослабление, должно привести к новым и лучшим видам медицины.
В древних мироустройствах тоже были “профессионалы”: знахари, лекари, “лечцы”, целители (в Индии до сих пор существуют потомственные роды таких целителей). Занимая свое место в общине, они не принимали излишних даров и денег за свой труд, ибо, наживаясь на скорбях людей, они потеряли бы уважение и клиентуру: стоит ли ходить к врачу, если у него так много больных? В Китае некогда существовал такой обычай: врач получал деньги до тех пор, пока человек, которого он наблюдал, был здоров. Если же он заболевал — могли вычесть с врача.
Рост интереса к забытым древним и народным системам целительства при потере доверия к научной медицине заметен сегодня не только среди невежественных и легковерных. Заметим, что значительная доля обвинений в нелепости теории и средств древней медицины во многом была вызвана несовпадением мировоззрений и явными недоразумениями от непонимания своеобразия языка. Например, трактаты аюрведы, написанные на санскрите, оказались вне принятого на Западе научного языка и поэтому до последнего времени — вне внимания. Обращение же к источникам открыло в них удивительные богатства теории и практики, которые можно и нужно направить на благо людям.
Все древние учения и религии основываются на идее нераздельного единства микрокосма и макрокосма, человека и вселенной. Отдельное существование человека — это пустословие, это "рога у зайца" или "сын бесплодной женщины", как называет бессмысленные утверждения индийская философия. Соответственно, болезнь рассматривается как нарушение изначальной слаженности Духа-Разума-Тела, причем начинающееся со сбоев в сознании, а исцеление — как не просто удаление симптомов, а восстановление расстроенного равновесия.
Для западной медицины болезнь всегда приходит извне: от инфекции, переохлаждения, нервного потрясения или стресса, наследственных факторов и т.п. Она стремится убить болезнетворные микробы антибиотиками, сбить температуру жаропонижающими, страдания заглушить транквилизаторами... Внимание к внешним, объективным факторам приводит к утрате целостного взгляда на субъекта — самого человека.
Без стремления к духовному росту, без поисков высшего смысла человек обессмысливается. Раньше молились или занимались йогой для спасения души — теперь для оздоровления. Раньше писали книги, чтобы дать свое понимание истины людям — теперь выплескивают в мир всякую мерзость, избавляясь от “подсознательных комплексов”. Еще недавно Баха, Моцарта, Чайковского слушали “для души”, для духовного роста — теперь те же диски и кассеты в продаже как “релаксационно-терапевтическая музыка”. Убеждения заменяются словесными установками в гипнозе, психоанализе или аутогенной тренировке…
Неверное понимание самого себя, отождествление себя с телом, должностью, функцией — питательная почва для недугов. Если человек представляет себя как отдельное, ограниченное, скажем, 70 годами жизни биологическое существо, окруженное враждебной средой (микробами, канцерогенами, стрессовыми факторами, конкурентами, завистниками), он гораздо более уязвим для болезней.
Во время войн люди, лежащие часами на снегу или в мокрых окопах, переживающие сильнейшие нервное напряжение и потрясения (жизнь или смерть?), почти не болеют простудой, ангиной или воспалением легких. Слишком несоизмеримы размеры целей — защита Родины и забота о собственном здоровье. Ради высокой цели можно сделать непосильное, быть неутомимым при скудном питании или даже голодая, не заболевать в экстремальных условиях, не чувствовать боли.
Человек, мировоззрение которого выходит за пределы материального существования, психически и физически устойчивее к волнениям житейского моря, у него меньше страха перед смертью, меньше зависимости от внешних сил. Всего лишь один выстраданный человеком ответ на вопрос вроде “смертно или бессмертно сознание” меняет качество его жизни и поведение.
Согласно древним учениям, телесное и духовное неразрывны, но соподчинены: основа и источник всякого существования есть Сознание. Человеческое тело есть сгущение, уплотнение в плоть этой разумной силы. И каждая клетка тела — это часть вселенского сознания, связанная со всеми другими. Именно это главное, но забытое ныне знание позволяет сознательно поддерживать свое здоровье.
И именно непонимание и неприятие механистическо-объективной наукой этой вечной истины является главным недостатком современной медицины. Совсем недавно она еще гордилась тем, что она материалистична и независима от “человеческого субъективизма”, что она может описать все существующее в нашей Вселенной исключительно в физических терминах и нет никакой необходимости обращаться к явлениям сознательного, мировоззренческого и духовного порядка.
Не все согласились с таким обесчеловечиванием. Против механистического материализма, бихевиоризма и ортодоксального фрейдизма выступил целый ряд ученых, которые признавали духовную сторону человека неотъемлемой, самоценной и достаточно независимой от биологических инстинктов. Это небольшое поначалу течение превратилось к сегодняшнему дню в мощное движение, и сейчас происходят глубокие перемены в миропонимании.
Многие ученые медики уже пытаются обратить неповоротливую махину медицины на путь изучения и поддержания устойчивости человеческого организма, говорят о необходимости целостного и человечного подхода к человеку.
Даже фундаментальная физика считает, что будущая объединяющая теория Вселенной обязательно должна включать и сознание. И в уже существующих теориях оно становится одним из измерений мира, включается в причинно-следственную связь. Представление, что Вселенной нет никакого дела до разума, цели, ценностей, человеческих чувств и забот, продолжает еще существовать, пожалуй, только по инерции. Возникает новый многообещающий способ мышления, который был назван гуманизацией науки и особенно ярко проявился в “гуманистической психологии”. Появившиеся ныне различные теории о влиянии “информационных” и “биоинформационных полей” и “трансперсональных (над- или сверхличностных) переживаний” на человека — это также попытка преодолеть разделенность между духовным и физическим и вновь поставить на основание перевернутую пирамиду человеческих проявлений.
Хочется надеяться, что в новом тысячелетии эти тенденции в науке и мировоззрении станут главенствующими. Ибо без целостного взгляда на человека и мир, без представления своего места в мироздании вряд ли мы сможем идти по жизни без заблуждений и болезней.