Есть люди, о которых трудно писать. Когда человек совершает хорошие поступки, можно рассказать, что тут и тут он хорошо сделал. А если человек отдал делу все, что имел, всего себя? Невозможно говорить, что он хороший, добрый, прекрасный — это слишком мало. Таких людей называют святыми. И говорить о них трудно, потому что они люди другого порядка, и трудно дотянуться до их уровня, и трудно понять, как это они вообще так смогли. И никакой восторженный язык здесь не подойдет.
Доктора Гааза и бедные, и богатые современники называли «святым доктором». Он был известен, о нем говорили, восхищались, но, со временем забыли.
Вот слова А. Ф. Кони из речи, посвященной доктору Гаазу: «...Есть, однако, менее счастливо обставленные деятели. Они проходят бесшумно по тернистой дороге своей жизни, сея направо и налево добро и не ожидая среди общего равнодушия и всевозможных препятствий не только сочувствия своему труду, но даже и справедливого к нему отношения. Внутренний, сокровенный голос направляет их шаги, а глубоко коренящееся в душе чувство наполняет и поддерживает их, давая им нужную силу, чтобы бодро смотреть в глаза прижизненной неправде и посмертному забвению».
Католик доктор Гааз Фридрих Иосиф, немецкий врач, специализирующийся на глазных болезнях, в 23 года вылечил княгиню Репнину и, в качестве ее домашнего врача, в 1806 году приехал в Россию, где он стал именоваться Федором Петровичем. Талантливый человек, он быстро сделал карьеру, стал известен, получил титул надворного советника и Владимирский крест и рук императора, участвовал в войне 1812 года, был в моде, в почете, и весьма обеспечен: дома, фабрика, конюшня, деревня.
В 1825 году его назначают главным врачом Москвы. И его жизнь наполнила борьба с бюрократической машиной за преобразование «медицинской части столицы».
На собственные средства доктор Гааз организовал первую в Москве больницу для бездомных, где лечил и приводил в божеский вид бомжей и пьяниц. Доктор знакомился с каждым, выяснял обстоятельства. После выписки оказывал помощь: иногородним давал деньги на проезд, престарелых помещал в богадельни, сирот пытался пристроить в семьи.
В 1828 году доктора Гааза пригласили в Комитет попечительства о тюрьмах, и вскоре он стал главным врачом всех тюремных больниц. И это уже окончательно перевернуло его жизнь.
Тюрьмы того времени в России представляли собой ужасающее бесчеловечное зрелище: смрад, голод, холод, болезни, насилие; мужчины, женщины и дети, больные и здоровые, матерые уголовники и случайно попавшие содержались в одном помещении. Бесправие и нищета.
Первое время доктор еще параллельно занимался частной практикой, но все свои гонорары отдавал на помощь подопечным. Со временем он распродал все свое имущество, и эти деньги также ушли на нужды арестантов. Им он посвятил все свое время и все свои силы, это стало его призванием.
Доктор Гааз убеждал, что «между преступлением, несчастием и болезнью есть тесная связь», что отношение к виновному должно быть «справедливым, без напрасной жестокости», в необходимости «деятельного сострадания к несчастным и призрение больных». Он доказывал, что наказание и мучение — это разные вещи.
Это было время, когда общество к арестантам не то что плохо относились, а не мыслило за ними никаких прав и уж тем более потребностей, их уделом было презрение. И доктор Гааз практически в одиночестве вступил с этим в открытую борьбу.
На свои средства и пожертвования доктор строил новые больницы, расширял и улучшал старые.
Гааз Фридрих Иосиф
Лично провожал каждую партию ссыльных, узнавал об их нуждах, следил за их здоровьем, при необходимости оставлял лечиться в Москве. Одаривал идущих по этапу небольшими деньгами, конфетами и апельсинами. На упреки, что им нужны не конфеты, а кусок хлеба, говорил: «Хлеб им подадут, а конфеты и апельсины — никогда».
Помогал заключенным писать и переправлять письма родственникам. Узнавал, хватает ли денег у семьи, и, по возможности, высылал вспоможение. Переписывался с арестантами, исполнял их просьбы издалека, высылал им деньги и книги. Ссыльные прозвали его «святым доктором».
Начальство протестовало. Но доктор Гааз старался не обращать на них внимания. Его не останавливали «канцелярские придирки и затруднения, косые взгляды и ироническое отношение, гнев обладающих властью и горькие разочарования в людях».
Перечислить все, что он сделал для облегчения жизни арестантов, нет возможности, слишком много всего.
Среди прочего были значительно облегчены бытовые условия этапа заключенных. Доктор добился, чтобы от кандалов освобождали стариков и больных, того, чтобы заменили железный прут, к которому приковывали по 12 ссыльных, следовавших этапом в Сибирь на цепь. Добился отмены бритья половины головы у осужденных женщин. Добился замены тяжелых кандалов на облегченные, их называли гаазовские.
Он требовал совсем отменить кандалы, но власть этого сделать не разрешала. И доктор придумал заменить тяжелые кандалы на легкие. Месяц носил изобретенные облегченные кандалы сам, пока не подобрал такой размер оков, чтобы они были не очень тяжелы и не очень легки. С внутренней стороны кандалы обивались кожей, чтобы не обмораживались и не стирались руки и ноги. Кандалы утвердили, и они стали везде применяться в России.
Много доктор сделал для Бутырской тюрьмы. Организовал для арестантов мастерские: сапожную, портняжную, переплетную, столярную. Устроил рядом с тюрьмой приют для детей, чьи родители были в этой тюрьме, устроил дом дешевых квартир для жен заключенных, школу для детей сосланных родителей.
По его инициативе были открыты тюремная больница и школа для детей арестантов. Доктор постоянно принимал и снабжал лекарствами неимущих больных.
25 лет жизни отдал Федор Петрович Гааз заботе о самых обездоленных в России людях — арестантах.
О нем рассказывали много разных историй. Святитель Филарет сказал доктору: «Что вы все защищаете рецидивистов, без вины в тюрьму не сажают». Гааз ответил: «А как же Христос? Вы забыли о Христе»! Все опешили. Святитель встал и сказал: «Федор Петрович, в этот момент не я Христа забыл, а это Христос меня покинул». После этого они стали очень дружны.
Его любили, называли юродивым и любили. Он давал надежду. Святой доктор превратился в ходячую легенду, о котором знали все москвичи, и бедные, и богатые. О нем ходила присказка: «У Гааза нет отказа».
Все заключенные, не только в Москве, но и во всей Сибири рассказывали истории об удивительном докторе, положившем состояние на помощь несчастным, бесправным арестантам и каторжанам.
Когда доктор умер, его вынуждены были хоронить за счет полицейской казны, потому в маленькой двухкомнатной квартирке, находившейся на территории тюремной больницы, ничего, кроме книг не нашлось.
После смерти святого доктора в 1853 году митрополит Москвы Филарет распорядился всем храмам города служить панихиду по иноверцу Гаазу. Это был единственный случай в истории России, когда в православных храмах отпевали католика. За гробом шло 20 тысяч москвичей.
После смерти была издана его книга, где были слова, которые потом высекли на его могильном камне: «Спешите делать добро».
Доктора Гааза называли «Неумеренный благодетель». Он много сделал всего практического, важного, доброго, хорошего, полезного, вошедшего в историю.
Но самое главное, мне кажется, это то, что он показал отчаявшимся людям, что кто-то считает их жизнь ценной, что в этом мире есть добро, есть бескорыстие, есть Бог. А людям не отчаявшимся, показал пример смелости и верности самому себе, способности делать то, что считаешь правильным, не взирая на обстоятельства.
