— Скажите, эта дорога ведет к Храму?
— Нет. Это улица Варлама. Она не ведет к Храму.
— Так зачем нужна эта дорога, если она не ведет к Храму?
Художественный фильм «Покаяние»
— Мы из твоей Стаи, Джонатан, мы твои братья, — они говорили спокойно и уверенно. — Мы прилетели, чтобы позвать тебя выше, чтобы позвать тебя домой.
Ричард Бах. Чайка по имени Джонатан Ливингстон
1943 год. В подвале маленького дома в местечке Старое Аракчино под Казанью умирал от голода трехлетний мальчик... Он уже потерял сознание, сердце билось все медленнее. Труба дома превратилась в длинный темный тоннель, по которому он летел непонятно куда, но точно подальше от этой черной голодной земли. Удивительные существа с ясными голубыми глазами, которых впоследствии он называл ангелами, подхватили его за руки. Внезапно тоннель кончился, и потрясающее синее небо распахнулось перед ним. Звучала красивая мелодия, тысячи радостных голосов как будто кричали: «Ильдар, иди к нам! Ильдар, мы рады тебе!» В один миг он увидел Вселенную с огромным множеством миров. Это было удивительное путешествие: рай, ад, удивительные существа и удивительный сопровождающий...
Они шли по полю, пока не дошли до странного колодца. Ильдар сразу понял, что ему нужно прыгнуть туда, вниз... «Я не хочу, там война, там умирают люди!» «Ты нужен им Ильдар, — голос был добрый, но очень твердый, — не бойся, я буду с тобой рядом».
...«Наверное, сегодня не будем хоронить», — сказала соседка.
Надо было сказать им, что он жив, дать какой-то знак, но он не мог.
«Смотрите, а он горячий, — удивленно сказал кто-то, — он живой»...
Поезд летел вдоль холодной осенней реки. Она то показывалась, то снова исчезала за чередой маленьких деревянных домиков, которые, казалось, возникли из прошлых веков, чтобы вселить в путника чувство нереальности времени.
И вдруг в рассветном сумраке показался Храм. Не было понятно, мечеть это или православная церковь, но по величию облика и устремленности в небо сразу чувствовалось присутствие зодчего, стремящегося возвысить мысли и стремления того, кто Храм этот видит.
«Это Храм всех религий», — сказал сидящий рядом приветливый мужчина лет сорока, видя мое удивление и явный интерес к древнему памятнику. Я ведь первый раз ехал в Казань и готов был увидеть средневековые минареты, древний кремль и следы далекой истории. Я не знал, что на территории Татарстана строились подобные храмы. «Его построил современный художник Ильдар Ханов. Он считает, что все религии равны и еще что-то в этом роде. Поэтому построил такой храм. Наверное, там музей будет делать или выставочный центр. Он сейчас живет в одной из пристроек», — продолжал мой собеседник. Я замер от удивления. Ильдар Ханов был тем самым человеком, к которому я ехал в гости на два дня. Строго говоря, я ехал не к нему и даже не знал, что он известный художник. Я ехал по делам фирмы, а он, будучи родственником моей хорошей знакомой, любезно предоставил мне жилье. Не мог я себе даже в самых фантастических грезах представить, что буду жить во Вселенском храме.
Так началась эта история и мое знакомство с этим удивительным человеком. Я был у него в гостях два дня, потом вернулся в Москву, но впечатления от Ильдара переполняли и не давали покоя. Второй раз я поехал уже с твердым намерением написать статью.
«Я всегда плохо учился в школе, — говорил Ильдар, сидя вечером за чаем после дня напряженной работы. — Меня никогда не вызывали к доске. Я не хотел, чтобы вызывали, и учителя как будто не видели меня. Поэтому мне не надо было учить уроки. Я просто знал, что меня не вызовут».
Но художественный дар проявился сразу. Он поступил в 3-й класс детской художественной школы в Казани. Потом в Суриковский институт в Москве. Сейчас он известный художник-монументалист, имеющий за плечами памятники, полотна, скульптуры и много-много дней борьбы.
Осенью 1949 года в маленьком зале местной секции бокса пожилой китаец подметал ринг. Ему явно было тяжело наклоняться, но он делал свою работу добросовестно и с любовью.
— У тебя болит спина. Хочешь, я тебя помассирую, и она пройдет, — сказал девятилетний Ильдар, который уже несколько месяцев ходил в секцию бокса. — У всех проходит, я не знаю почему.
— Нет, не пройдет. Я разбираюсь в этих вещах. Меня невозможно вылечить, — сказал китаец. Это был бывший работник китайского посольства, во время войны депортированный в Казань и так там и осевший вместе со своей семьей. — Попробуй, если хочешь.
Спина прошла совсем. И следа не осталось от вселившегося, казалось, до конца жизни недуга. Китаец почему-то не удивился, как удивлялись спортсмены, исцеленные Ильдаром от различных травм.
— Пойдем ко мне домой. Я тебе покажу одну книгу. Она на китайском языке, но я помогу перевести. Тебе будет интересно.
Дальше все было как в классическом боевике с участием Джеки Чана. Книга с иероглифами, система энергетических каналов и активных точек человека, элементы у-шу, искусство разбивать кирпичи и многое другое. Советский Союз, начало 50-х годов прошлого, уже легендарного XX века.
Потом чудом уцелевшая в эпоху материалистического безумия книга по йоге. Потом занятия у-шу, йогой, медитацией, собранная по крупицам восточная философия. В результате всего этого после окончания Суриковского института в Татарию вернулся человек, имеющий твердую цель — принести в этот мир хотя бы часть того Света, который он узнал. Эта цель, эта идея была настолько сильна и неистребима, что все остальное — даже дар исцеления, даже способность видеть человека как будто насквозь — казалось мелочью по сравнению с этим. Через все, что делает Ильдар, он пытается объяснить простые вещи: в каждом человеке есть Божественная сущность, которая его ведет, нет смерти, нет ограничений, все религии говорят об одном, только разным способом.
Как же трудно было донести это до людей в шестидесятых и семидесятых! Невозможно было это понять секретарям горкомов и обкомов, которые просили его проектировать памятники и скульптуры. Но, оказывается, не легче объяснить это сейчас. Зачем нужен центр реабилитации наркоманов, если это не приносит деньги? Друзья, которые раньше, в советское время помогали как могли, теперь все продают за деньги. Вселенский Храм — интересная затея, но кажется чудачеством. Зачем вообще делать то, что не приносит деньги? Это философия нашего времени, прекрасного времени освобождения от атеистической пропаганды. Но легче ли стало философу и целителю Ильдару Ханову от того, что материализм в виде отрицания Божественного заменился на материализм в виде бесконечного желания материальных благ?
После очередной встречи в Набережных Челнах, утомившись от обилия коммерческих идей и предложений, я поехал на бульвар Энтузиастов. Набережные Челны большой город, очень современный, активный, наполненный автомобильным шумом. Однако на бульваре Энтузиастов была тишина. То ли удаленность бульвара от больших автомобильных магистралей, то ли молодые мамы, прогуливающиеся с колясками, а может, еще что-то вселяло чувство спокойствия и гармонии. Удивительные символические скульптуры из бетона и смальты одна за другой торжественно встречали меня на бульваре. И среди этого покоя, среди бетонных домов современного промышленного города, посреди республики, активно качающей из земли черное золото, скромно и немного торжественно стоял «Ангел-хранитель». Скульптура Ильдара Ханова. «Годы летят, — почему-то пришла в голову странная мысль, — великие города рождаются и умирают. Пройдет 200 лет, пройдет 1000 лет. Что останется от этого суперсовременного промышленного гиганта? Блочные дома? КамАЗ? Или никому не известный молчаливый Хранитель?»
«Я до сих пор удивляюсь, почему меня не посадили», — сказал мне Ильдар в момент откровения. Только личное знакомство с Сергеем Королевым, маршалом Гречко, Андроповым и Брежневым, которые ценили его как целителя, а, возможно, в какие-то моменты просто чудо, помогли избежать суровых репрессий.
Если перечислить круг близких друзей и знакомых Ильдара Ханова начинает казаться, что имеешь дело не с одним человеком, а с целой творческой группой: Владимир Высоцкий, Юрий Любимов, Булат Окуджава, Святослав Рерих, Давид Сикейрос, Джавахарлал Неру.
Возможно, еще в конце 60-х — начале 70-х годов под влиянием дружбы со Святославом Рерихом у него появились мысли построить Вселенский храм. И только в начале 90-х он начал осуществление своей мечты в родном поселке Старое Аракчино.
«На следующей встрече со Святославом Николаевичем Рерихом мы вновь вернулись к разговору о Вселенском храме, — пишет Ильдар Ханов. — Он внимательно просмотрел выполненные мною эскизы. В основном одобрив проект, сказал, что это грандиозная идея и потребуется много времени и средств для ее реализации. Место для строительства Храма я выбрал на противоположном берегу Волги на вершине горы Верхнего Услона, издали напоминающей дремлющего слона, над небом которого, как вестники внеземных цивилизаций, внезапно то появлялись, то исчезали таинственные летающие объекты... Именно здесь, на самой вершине, я изобразил храм всех культур и религий, с множеством куполов и широкой лестницей, спускающейся к Волге».
Президент Индии Джавахарлал Неру сидел на диване, окруженный приближенными и переводчиками. Это был прием в посольстве Индии, на который Святослав Рерих пригласил студента Ильдара Ханова. Рерих представил Ильдара как своего друга и художника, который благодаря необычным способностям лечит людей. Ильдар вспоминал позже, что Неру не был в тот момент болен, просто утомлен огромными нагрузками, и это напряжение Ильдару удалось легко снять. Повинуясь какой-то удивительной силе и атмосфере доброжелательности, Ильдар набрался смелости и показал президенту Неру эскизы Храма. Неру не удивился, стал очень серьезен и очень одобрительно отнесся к идее молодого художника. Это окончательно утвердило Ильдара в решении строить Храм.
«По мере работы над Вселенским храмом, — писал Ильдар в книге «Древо жизни», — я столкнулся с проблемой, ставить ли над куполами символы креста и полумесяца. Исторически сложилось, что в одном здании не могут вести службу поп и мулла, всегда существовало противостояние. Общество еще не готово это принять. Поэтому идея Вселенского храма переросла в идею культурного центра — центра эстетического воспитания. Единение религий как часть культуры оформляет интерьер и экстерьер здания, привнося в него дух той или иной страны».
В своем «Творческом манифесте» Ильдар написал: «Цель жизни: духовная практика, лечение, гуманизация пространства, создание Вселенского храма, жить на пределе творческих возможностей». Согласитесь, не каждый человек ставит перед собой такие цели. Но почему? Ведь все мы когда-нибудь уйдем, увидим огромное голубое небо, услышим красивую музыку и спросим себя: какой след я оставил на этой земле?
После ночи, проведенной в зале Будды, я вышел на улицу. Дом стоял на берегу Волги, и холодный, пронизывающий ветер дул со стороны великой реки. На противоположном берегу виднелась гора Верхний Услон, где, по первоначальному замыслу Ильдара, должен был встать храм.
К дому подъезжали машины и подходили люди, с раннего утра стремящиеся попасть на прием к художнику и целителю Ильдару Ханову, который с утра до позднего вечера лечит, почти не делая перерывов.
На купола Вселенского храма упали первые лучи восходящего солнца, послышался шум поезда. На мгновение показалось, что Храм — это единственное, что реально существует, а поезд, машины и виднеющиеся вдалеке дома — это иллюзия, о которой говорил великий Будда.
В 1989 году Святослав Рерих сказал Ильдару: «Многие люди слушают тебя, но не все слышат. Но час пробьет! Всего тебе светлого».
С этим нельзя не согласиться. Час пробьет, пусть даже пройдут годы. Может быть, глядя на уносящиеся ввысь минареты рожденной из руин мечети Кул Шариф или на летящие в небо купола Вселенского храма Ильдара Ханова, какой-нибудь пассажир поезда «Москва-Казань» вспомнит нашумевший в перестроечные годы фильм «Покаяние» и спросит себя: а куда ведет моя дорога?.. r