«В том равновесье меж добром и зломБыл он повинен. И земля летелаНеосторожно, как она хотела,Пока свеча горела над столом.Прощалось и невежде и лгуну– Какая разница? Пред белым светом,Позволив нам не хлопотать об этом,Он искупал всеобщую вину...»(Б. Ахмадулина)
10 февраля – день рождения Бориса Леонидовича Пастернака. Слушаю голос любимого поэта. Крутится диск, его неповторимый голос читает стихи. А я закрываю глаза, и мое воображение переносит меня в Переделкино, в его рабочий кабинет. Я присаживаюсь на маленькую скамеечку возле его висящего плаща и стоящих сапог и оглядываюсь. Ничего лишнего. Возле окна стоит письменный стол, за котором он так много работал. У стены – конторка. В углу стеллаж с книгами, сделанный его руками. Сидя за письменным столом, поэт видел самую дорогую для него здесь вещь – автопортрет отца – русского художника Леонида Осиповича Пастернака. Перед всё понимающими глазами отца он и писал свои произведения. Очень легко представить в этой аскетичной комнате Бориса Леонидовича – и пишущим за столом, и подходящим к окну, за которым видно поле (теперь уже застроенное коттеджами) и вдали – кладбище.
«Вдали было поле в снегу и погост,Ограды, надгробья,Оглобля в сугробе,И небо над кладбищем, Полное звезд...»
Это из его «Рождественской звезды». Наверное, вот так, стоя у окна, он и сочинил этот шедевр. Фазиль Искандер назвал его лучшим стихотворением о Христе, а Мария Юдина написала в письме: « Если бы Вы ничего кроме «Рождества» не написали в жизни, это было бы достаточно для Вашего бессмертия на земле и на небе». Б. Пастернак поражал людей своей личностью, он умел себя дарить щедро и безоглядно.
«Жизнь ведь тоже только миг,Только раствореньеНас самих во всех других,Как бы им в даренье...»
Варлам Шаламов назвал его «совестью эпохи», Даниил Данин – «человеком – явлением», Надежда Мандельштам – «самым обыкновенным чудом». Даниил Данин в своих воспоминаниях писал: «Существовало поколение «очарованных» – строчками его стихов бросались, как снежками, один начинал – другой подхватывал». Один из «очарованных» учился в 6 классе. Он написал письмо поэту, и Пастернак пригласил его к себе в гости. Так начал свой поэтический путь Андрей Вознесенский. Вот что он написал о Пастернаке, называя его своим учителем: « Я боготворил его. В нем была тяга, сила и небесная неприспособленность». И еще – «Сколько раз слова его подымали и спасали меня». И не только его! Он помогал немыслимому количеству людей! И материально, и духовно.
«Душа моя, печальницаО всех в кругу моем!Ты стала усыпальницейЗамученных живьем...»
Из «очарованных» была и Белла Ахмадулина. В тяжелые для Бориса Леонидовича дни, когда его травили в связи с присуждением ему Нобелевской премии, Беллу Ахмадулину исключили из Литературного института за то, что она не отреклась от него, в отличие от некоторых студентов. «Всего лишь исключили из Литературного института, глумились, угрожали арестом – пустое всё это. Лицо его и голос – вот перед чем хотелось бы не провиниться», – напишет она. Драматург А. Гладков, с которым поэт был в дружеских отношениях и находился вместе в эвакуации (во время войны) в Чистополе, записал в своем дневнике, что всегда книги Пастернака «открывались на каких-то страницах и строчках, нужных именно в данное мгновенье, и каждый раз знакомые, но заново прочитанные стихи становились чем-то вроде ключа к тайнописи душевной путаницы, из которой поэзия помогала выбираться без урона». Как много тех, кто оставил о поэте воспоминания или посвятил ему свои стихи. Чьи бы книги я не открыла из поэтов и писателей того времени – обязательно найду имя Пастернака. А. Ахматова, М. Цветаева, А. Эфрон, В. Каверин, А. Афиногенов, К. Паустовский, Н. Вильмонт и т. д., и т.д. Все они отзывались о нем, как об удивительном человеке. Многие были влюблены в его стихи и в его душу, в его облик и в его поступки. Про это можно написать целый том.
Я мысленно брожу по его милому и уютному дому и ощущаю его присутствие. И приходит тютчевское –
«Не здесь ли ты легкою тенью,Мой гений, мой ангел, мой друг,Беседуешь тихо со мноюИ тихо летаешь вокруг?»
Здесь, на веранде, где стоит плетеная мебель, поэт позировал скульптору Зое Масленниковой. Пока она возилась с непослушным пластилином, он рассказывал ей что-нибудь интересное. А в гостиной собирались по выходным и праздникам друзья и родные. Здесь бывали поэты и писатели, музыканты и художники, актеры и просто хорошие люди. Среди них хочется выделить Нину Табидзе – жену Тициана Табидзе – расстрелянного друга Бориса Леонидовича. Нине он мог рассказать и написать всё. Она часто гостила в Переделкино, и в трудные моменты жизни всегда помогала. Он – ей, она – ему. Это были родственные души.
А вот и комната Зинаиды Николаевны – жены поэта. Здесь стоит рояль, клавишей которого касались многие знаменитые музыканты – С. Рихтер, Генрих и Станислав Нейгаузы, М. Юдина, А. Волконский и многие другие. Музыка сопровождала поэта всю жизнь. Он и сам когда-то увлекался ею и обожал своего учителя – А. Скрябина.
И совсем особая – маленькая комнатка с диваном, откуда Борис Леонидович отправился в Великое Плавание Новой Жизни. Там, на диване, всегда лежат цветы. В день его похорон зацвела вишневая аллея, посаженная его руками.
«Высокое июньское небо и ощущение не скорби, а торжества и праздника» – напишет об этом дне А. Гладков. Слышалась музыка. Попеременно играли С. Рихтер и М. Юдина. И любимого поэта отнесли на руках в его последнее пристанище – к трем соснам. «Несли не хоронить, несли короновать» – напишет А. Вознесенский.
Дом Б. Л. Пастернака в Переделкино
Я выхожу из дома и иду к калитке. И вспоминаются строчки поэта –
«Не потрясенья и переворотыДля новой жизни очищают путь,А откровенья, бури и щедротыДуши воспламененной чьей-нибудь».
По пути я оглядываюсь, и мне чудится, что Борис Леонидович стоит на крыльце и машет мне рукой.
До свидания, милый Борис Леонидович! Я бесконечно Вами восхищаюсь и надеюсь на новую встречу!
Диск давно кончился, я замечталась и даже не заметила этого. Не могу вспомнить, когда началась моя влюбленность в поэта. И что перевешивало, его личность, его поступки или стихи. Мне дорого всё, что с ним связано.
Стихи его – тихое счастьеИ трепет души – это так.Над Вами и время не властно,Любимый поэт, Пастернак!