Индия, самая толерантная в философско-религиозном отношении культура, имеет в своем символическом пространстве несколько десятков тысяч божественных имен и немалое количество связанных с ними священных текстов. Легенды называют даже точное число — 3 333 333 бога.
И в этой ситуации особенно трогает, что в сонме верований и обычаев самые-самые древние имена, исконные, зафиксированные в первых эпосах и несущие в себе эхо каких-то незапамятных времен, — именно они оказываются «живее всех живых», не стареют и не покрываются пылью.
Вот несколько впечатлений из недавнего путешествия по северу Индии. Считается, что здесь, в предгорьях Гималаев, провели часть своих скитаний герои Бхагавадгиты. В каждом месте, упоминаемом в легендах, можно встретить изображения или скульптуры братьев Пандавов. В городе Манди они вереницей идут по берегу реки, и ты невольно сопоставляешь сотни километров, которые проехал в комфортабельном автобусе, и то же расстояние, пройденное размеренной поступью героических братьев-изгнанников.
Шимла, горная столица штата Химачал Прадеш, город удивительный. Нельзя даже сказать, что он раскинулся среди множества крутых гор; бывают висячие сады, а здесь — висячий город: его дома и улочки невероятным образом зацепились за крутые обрывы и плывут между небом и землей. А выше всего этого фантастического пространства — огромнейшая фигура Ханумана. Она возвышается над всем городом, она тоже плывет, уже как будто в небе.
Здесь же, на самой вершине, расположен храм Ханумана. На его стенах можно увидеть все подвиги бога-героя. А территория в несколько гектар вокруг является вотчиной настоящих обезьянок. Они живут большими семьями, получают пищу и заботу и, конечно, не упускают возможности что-нибудь еще прихватить у зазевавшихся туристов.
Гигантская фигура Ханумана построена совсем недавно и создает обстановку скорее Диснейленда, чем священного места. Наверное, здесь опять сказывается терпимость индусов, которую мы воспринимаем рационально, теоретически и поэтому каждый раз удивляемся.
Давайте вспомним, какого Хануман рода. Отец его, бог ветра Ваю, увидел как-то в царстве обезьян-ванаров Анджану (заколдованную богиню Пунджисталу) и влюбился в нее. Так родился ребенок, имеющий облик обезьяны и человека. Есть у него и другие имена — Анджанея (в честь матери), Марути. Он унаследовал от отца возможность летать и быстро менять свой облик. Но имя «Хануман» — «Имеющий (разбитую) челюсть» — связано с появлением еще одной из его удивительных способностей. Еще маленьким ребенком он увидел солнце, подумал, что это яблоко, и попробовал откусить. Это очень рассердило бога Индру, тот бросил в мальчика ваджру и сломал ему челюсть. Чтобы не разгорелся конфликт, боги собрали совет, и на нем Брахма сделал ребенку особый подарок — дал защиту от любого вида оружия. Так и получил наш герой свое новое имя и невиданные возможности.
О сверхспособностях сам Хануман со временем забыл. А произошло это из-за того, что он был не прочь позабавиться — например, очень любил подшучивать над отшельниками и слишком докучал им. Те и наложили на него проклятие: он забыл о своих возможностях, и проявляться они могли только в моменты самой острой необходимости — когда кому-то нужна помощь.
Оказалось, что ситуаций, когда нужны сверх-сверхспособности, в жизни Ханумана набралось немало. И связаны они были с тем, что у него появилась особая миссия. Он стал преданным другом и помощником легендарного царя и аватары бога Вишну, безупречного героя Рамы и совершил не один подвиг, чтобы освободить супругу Рамы прекрасную Ситу, украденную злодеем Раваной и унесенную им на самый юг, на остров Ланку. Только благодаря невиданным способностям к превращениям и возможности летать Хануман совершил прыжок через океан на остров и, превратившись в букашку, нашел спрятанную Ситу.
…В конце наших двухнедельных переездов по северным штатам Индии мы добрались до Ришикеша. Это священный центр в верховьях Ганга. Он знаменит тем, что на протяжении многих лет каждый вечер во время заката здесь проводится Огненная молитва, обращенная к водам великой реки. На молитву собирается большое количество паломников из разных уголков Индии и не только. Вначале долго звучат песнопения, и гармонией наполняется все — розовый цвет закатного неба, тихий шелест быстро текущей воды, которая что-то шепчет совсем рядом, вровень с парапетом, где сидят люди. Кажется, что все присутствующие спокойны, и очень хочется тихо, как будто внутри, просто улыбаться. Потом звучат слова гуру. И вот начинается сама молитва. Появляются большие лампы с зажженными огнями, и люди медленно передают их. В каждый момент лампу бережно держат три, пять, даже восемь человек. Руки переплетаются, а лампа плывет и совершает большие круги, будто объединяя огонь и воздух. Эта молитва без слов звучит откуда-то изнутри, из самого сердца. В какой-то момент понимаешь: а как же еще можно передать молитву самой главной, самой великой реке?
…Мы еще долго сидим на ступеньках у воды и смотрим, как плывут опущенные в воду букетики-жертвоприношения, как паломники с трепетом зачерпывают ладонями воду, умываются, пьют…
А мы медленно возвращаемся в реальность и оглядываемся. Уже стемнело, но света еще хватает. От парапета поднимается широкая лестница. По бокам лестницы тоже много ступеней. Это похоже на трибуны стадиона. И на самой лестнице, и на «трибунах» размещаются паломники во время молитвы.
Заканчивается лестница, а точнее, начинается, воротами, на верху которых — большая колесница. Конечно, это Арджуна. Вместе с Кришной. Тот самый момент остановившегося мига перед битвой между Пандавами и Кауравами.
Мы поднимаемся по лестнице. Проходим через ворота. Мы приехали в последний момент и коротким путем поспешили сразу к месту молитвы, и поэтому только теперь, когда церемония окончилась и уже стемнело, видим фигуру Ханумана. И снова человек-обезьяна поражает нас своими размерами и, несмотря на размеры, игрушечностью (простите меня за такое сравнение, но нам, западным людям, трудно по-другому воспринимать «микс» человека и обезьяны). Но вся ирония тут же исчезает, как только вглядишься повнимательней.
Хануман сейчас сидит. И сидит он не просто в позе лотоса. Его руки не сложены спокойно на коленях и не передают нам какие-либо мудры. Его руки разорвали собственную грудь, обнажив сердце. И сейчас, в ночи, оно залито ярким красным светом, оно полыхает, оно горит, освещая все вокруг. А в сердце — две фигурки. Это боги — Рама и Сита.
По легенде, Хануман разорвал свою грудь, чтобы показать людям, что его сердце наполнено любовью к богам, которым он служит, что в нем нет ничего кроме них.
Вот он какой — Хануман. Сила его немерена, способности фантастические, он может мгновенно менять свои размеры и однажды стал таким огромным, что поднялся до колесницы бога Cолнца Сурьи. Он может летать, умеет понимать голоса птиц и животных. Когда для спасения брата Рамы ему понадобилось поскорее принести волшебную траву с горы Сандживи, он, чтобы не терять времени на поиски травы, взлетел с горой в руках и перенес ее по небу.
Такой сильный, такой огромный, такой изобретательный… Но сердце этого чудо-богатыря живет и бьется ради одного-единственного и очень «простого» чувства — любви и преданности.
В средние века в Индии возникает понятие бхакти. Бхакти — это основа, костяк духовного развития человека, и суть его — в стремлении через чувства преодолеть пропасть, отделяющую человека от бога. Слиться с богом, ощутить сопричастность к совершенно иному бытию. И в этом сложном процессе, оказывается, тоже звучит та самая главная «нота» — любовь и преданность богу. В сложности восточной философии — невероятная простота, а в простоте — величие.
Когда бог Рама исполнил свое предназначение на Земле, пришло время ему навсегда отправиться на небо. Конечно, он хотел взять с собой своего преданного друга Ханумана. Но Хануман из скромности попросил, чтобы его оставили на Земле. Он хотел жить здесь, среди людей, до тех пор, пока будет хотя бы один человек, который любит бога Раму.
С тех пор прошло много сотен и тысяч лет, а Хануман жив, и люди говорят, что он будет жить вечно, потому что никогда не исчезнут те, кто любит Раму.