В Торонто на гастроли приехала нью-йоркская «Метрополитен-опера». Спектакли шли во дворце спорта, где обычно проходят хоккейные матчи. После спектакля репортер местной газеты обратился к дирижеру:
— Довольны ли вы результатом выступлений?
— Думаю, если бы хоккеисты выступали в опере, это было бы намного хуже.
Знаменитая итальянская певица Катерина Габриелли запросила у Екатерины II пять тысяч дукатов за два месяца выступлений в Петербурге.
— Я своим фельдмаршалам плачу меньше, — запротестовала императрица.
— Отлично, Ваше императорское величество, — парировала Габриелли, — пусть Ваши фельдмаршалы Вам и поют.
Приезжий знаменитый дирижер должен был впервые выступать с местным симфоническим оркестром.
— С чего он начнет, как вы думаете? — спросили у одного из оркестрантов.
— Не знаю, что он там задумал, но мы собираемся играть Седьмую симфонию.
В Вене слушалось судебное дело двух композиторов. Один обвинял другого в плагиате. В качестве эксперта пригласили Сен-Санса. Когда тот ознакомился с обеими партитурами, судья спросил:
— Итак, господин эксперт, кто же все-таки оказался потерпевшим?
— Жак Оффенбах, — ответил Сен-Санс.
В фешенебельном ресторане посредственный скрипач, исполняя ноктюрн Шопена, заметил, что один из клиентов при первых звуках скрипки отложил нож и вилку и горько заплакал.
— Вы тоже поляк, как и Шопен? — с сочувствием спросил его музыкант.
— Нет, — ответил тот, — я лауреат международного конкурса скрипачей.
Заполняя анкету, полученную из Имперской музыкальной палаты, Рихард Штраус наткнулся на следующий вопрос: «Чем еще вы можете доказать вашу композиторскую специальность? Назовите в качестве поручителей двух известных композиторов. Оставляем за собой право затребовать их авторские рукописи».
Возмущенный Штраус написал: «Моцарт и Вагнер».