Это одна из тех удивительных историй, какие обычно не записывают, а передают из уст в уста — настолько нереальной она может показаться.

В 1953 году французский писатель Жан Жионо написал небольшую новеллу про человека, которой сажал деревья. Звали этого человека Эльзеар Буффье. Он был крестьянином и имел свою ферму в Верхнем Провансе, где и жил с женой и сыном. Но Провидение распорядилось таким образом, что он потерял их обоих. И Эльзеар Буффье (дело было еще до Первой мировой вой­ны) перебрался из долины в горы, в места, давно заброшенные людьми, где осталось «пять¬шесть домов без крыши, сгнивших от дождя и ветра, часовенка с покосившимся колоколом».

Климат в этих краях был суров и летом, и зимой, а горы походили на безжизненную пустыню, хотя когда­то здесь процветали галло­римские поселения, били родники, наполняя свежей водой фонтаны, и земля благоухала. Люди, которых встретил Эльзеар Буффье, жили в этих местах скорее от безысходности, только и мечтая, что сбежать отсюда. Пустынные земли, сильные ветры и частые дожди сделали местных жителей злыми и завистливыми. Мужчины, которые добывали в этих краях древесный уголь, и их семьи постоянно боролись с соседями за малейшие блага — от выгодной продажи угля до скамьи в местной церкви.

Буффье завел небольшое стадо овец и поселился отдельно; он построил дом, в естественной расщелине рядом с домом выкопал колодец, наладил скромный быт. Но смысл его жизни заключался не в уединении, не в уходе от мира, а в одном деле, которое он считал для себя самым важным. Каждый вечер этот крестьянин­пастух выкладывал на стол мешочек с желудями, перебирал их с особой тщательностью и откладывал сотню самых крупных, крепких, не треснутых. Поутру он вымачивал желуди в воде и брал их с собой, отправляясь в горы пасти овец. У него был особый посох: железный, толщиной в палец и длиной в полтора метра. В горах он оставлял овец на собаку, а сам поднимался выше, своим посохом выбивал в иссохшей окаменелой земле небольшую ямку и опускал туда желуди. Эльзеар Буффье сажал дубы. Когда сотня желудей оказывалась в земле, начинался новый отбор. За первые три года он высадил примерно сто тысяч желудей, из которых двадцать тысяч взошли, но выжило еще меньше, тысяч десять. Эльзеар Буффье считал, что склоны Верхнего Прованса стали безжизненными потому, что здесь нет деревьев, и посадка деревьев превратилась в дело его жизни.

Пастух Буффье экспериментировал. Рядом с домом он оборудовал питомник для выращивания буков, расстался с большей частью своих овец, так как они вредили молодым деревьям, и завел пасеку. В низине недалеко от своего дома он высадил березы, поскольку предполагал, что вода может залегать неглубоко, всего в нескольких метрах от поверхности. К середине 1930¬х годов холмы и скалы Верхнего Прованса изменились до неузнаваемости. Там, где раньше были голые холмы, теперь, куда ни бросишь взгляд, стояли шести­семиметровые дубы:

«Зрелище было впечатляющим. …Лес был разделен на три участка: одиннадцать километров в длину и три километра в самой широкой его части. Если вспомнить, что все это сделано его руками и душой без каких­либо технических средств, то понимаешь, что люди могли бы созидать наравне с Богом не только в области разрушения.

Эльзеар Буффье не бросал своих замыслов, о чем свидетельствовали буки, разросшиеся до самого горизонта. Дубы были крепкие и здоровые и уже переросли возраст, когда можно было бояться грызунов; а что до непредвиденных замыслов Провидения, то для того, чтобы разрушить созданное творение, теперь пришлось бы прибегнуть к ураганам» (пер. А. Андрасюка).

В пустынных некогда поселениях журчали ручьи, и вместе с водой в них появились ивы, луга, сады, цветы и сам смысл жизни. Безжизненные же склоны оказывались все дальше и дальше от жилища Эльзеара Буффье, и он вынужден был построить себе небольшое  убежище в двадцати километрах от дома. Именно там он и трудился, когда в удивительный «природный лес» нагрянула комиссия. Деревья покорили начальников из министерства лесных и водных ресурсов, депутата и специалистов. Они подивились, сказали много хороших слов и сделали очень полезное дело — поставили лес под охрану государства, запретив в этих краях заготовку угля. Лес не тронули даже во время Второй мировой войны, когда страна особо нуждалась в угле. К тому же эти места были труднодоступны для интенсивной добычи древесного угля.

В 1945 году в этот уголок Верхнего Прованса уже ходил рейсовый автобус. Здесь все изменилось, даже воздух:

«Вместо порывистого сухого ветра… дул легкий бриз, наполненный ароматами. Сверху доносился шум ветра в лесах, похожий на шум текущей воды. И, наконец, самое удивительное: …настоящее журчание воды в ручье. Здесь построили фонтанчик, и он был полон воды; …рядом с ним посадили липу, которой уже было года четыре, судя по толщине ствола, — неоспоримый символ воскрешения».

Сюда вернулась надежда: место очистили, снесли полуразвалившиеся стены, восстановили дома и построили новые:

«Новые, со свежей штукатуркой дома были окружены огородами, где вперемешку на ровных грядках росли овощи и цветы, капуста и розы, груши, львиный зев, сельдерей и анемоны. Теперь здесь хотелось жить».

В 1945 году Эльзеару Буффье было 87 лет. Это был атлет от бога, человек недюжинного здоровья. Его никогда не видели сомневающимся, разочаровавшимся и сдавшимся. В один год он посадил более десяти тысяч кленов. Они все погибли. И он вернулся к выращиванию буков и дубов. Личность Буффье кажется тем более удивительной, когда вспоминаешь, что все это он проделывал в абсолютном одиночестве. И его безграничная щедрость сочеталась с безграничной настойчивостью. Если посчитать всех людей, которые жили здесь раньше, и тех, кто впервые поселился на этих землях, то в общей сложности Эльзеару Буффье своим счастьем были обязаны более десяти тысяч человек.

После публикации этой истории Жану Жионо стали приходить письма, в которых приводились подобные истории о местном «эльзеаре буффье», а также о том, что в той или иной части мира удалось засеять семенами деревьев пустынные склоны и возродить лес по примеру Эльзеара Буффье. Многие авторы писем просили сообщить адрес этого скромного героя, чтобы выразить ему лично свое уважение или договориться о встрече, чтобы перенять опыт.

В 1957 году Жан Жионо наконец написал ответное письмо главному лесничему округа Динь г­ну Вальдерону:

«Уважаемый господин,
боюсь Вас разочаровать, но Эльзеар Буффье — персонаж выдуманный. Целью новеллы было пробудить в людях любовь к деревьям, а точнее, любовь к посадке деревьев (что всегда было одной из самых дорогих моих идей). А судя по результату, цель таки была достигнута, именно благодаря этому вымышленному персонажу. Текст, который Вы прочитали в журнале „Trees and Life“, был переведен на датский, финский, норвежский, английский, немецкий, русский, чехословацкий, венгерский, испанский, итальянский, еврейский (идиш), польский. Я безвозмездно отказался от авторских прав на любые копии этого текста. Недавно ко мне приехал один американец. Он попросил у меня разрешения размножить этот рассказ тиражом в сто тысяч экземпляров, чтобы бесплатно распространить их в Америке (это предложение я, конечно же, принял).

Университет Загреба перевел рассказ на югославский язык. Это один из моих рассказов, которым я особенно горжусь. Он не принес мне ни сантима, а потому достиг цели, ради которой был написан.

Искренне Ваш,
Жан Жионо

PS: Я хотел бы встретиться с Вами, если это возможно, чтобы обсудить практическую сторону использования рассказа. Полагаю, что настало время „политики деревьев“, хотя слово „политика“ плохо подходит в данном случае».

Мы не знаем, встретился ли лесничий Вальдерон с писателем Жаком Жионо, но можно достоверно утверждать, что эта новелла имела самое естественное продолжение. После ее публикации люди стали выращивать леса буквально из ничего и тем же методом, что и Эльзеар Буффье. В Индии был создан лес в пять квадратных километров. В Азии, Африке и Америке посадили около 35 миллионов деревьев. В Кении участники движения «Зеленый Пояс» посадили 30 млн деревьев для восстановления окружающей среды. Миллионы деревьев посадили в Зимбабве. Вдохновленные книгой и обеспокоенные проблемой глобального потепления люди во всем мире присоединяются к движению «Миллиард деревьев», которое уже высадило более 45 миллионов деревьев. В 1987 году канадский мультипликатор Фредерик Бак создал 30¬минутную анимационную экранизацию этой истории. В том же году фильм завоевал несколько наград, включая премию Американскую академию искусств в номинации «Лучший анимационный короткометражный фильм».

Сам же Жан Жионо закончил свою новеллу просто, но торжественно:

«Когда я размышляю о том, что одинокий человек, возможности которого были сведены к его собственным физическим и моральным силам, смог возродить из пустыни эту „землю Ханаана“, я прихожу к выводу, что, несмотря ни на что, предназначение человека достойно восхищения. Но когда я начинаю мысленно перебирать, сколько ему понадобилось упорства в величии души и самоотверженности в доброте, чтобы добиться такого результата, меня охватывает чувство небывалого уважения к этому пожилому необразованному крестьянину, которому удалось довести до конца творение, достойное Бога».

You have no rights to post comments