Стоицизм как необходимость

Информация о материале

Автор: Илья Левашов

Человечество вступило в глобальную эпоху, но большинство еще очень боится ощутить планету как дом. Коммуникация, экономика, культура уже давно стали мировыми, а мы стесняемся, думаем, что не сможем... Каждый третий объездил полсвета, наши дети смотрят Миядзаки, а японцы и китайцы готовы платить большие деньги за обучение игре на скрипке и русскому балету, но духа сказать, что мы — космополиты, люди мира,  хватает не у многих.

Новая жизнь уже не просто стоит на пороге. Она уже втекла в наши дома. По интернет-каналам просочилась в наши спальни. И даже под одеялом от нее уже не спрячешься. Пододеяльник белорусский, пуговицы китайские, одеяло из перуанской ламы. Это принципиально другая эпоха. Эпоха, когда локальное сливается с глобальным, вынуждая нас выйти из норы на свет.

Почему я не успеваю?

Информация о материале

Автор: Елена Косолобова

Задалась вопросом: почему я многое не успеваю? Ответ пришёл довольно неожиданный. Понятно, что есть очевидные вещи, например, слишком много запланировала или проспала. Но ещё дело в «залипании».

В дзен-буддизме это называется, если я не ошибаюсь, остановкой ума: ум вместо того, чтобы переходить с одной вещи на другую, с одного дела на другое, на каждом застревает. Это касается и эмоциональных состояний. Мне показалось, что одна из причин этого — слишком эмоциональное восприятие событий и дел.

Опять возвращаемся к стоическим идеям и советам: воспитание в себе внутреннего равновесия и спокойствия, меньше переживать там, где это не нужно, легче относиться к событиям, легче переходить от одного дела к другому. Иначе становишься похож на путника, идущего по зыбкому песку, завязая на каждом шагу.

Телепортация у муравьёв атта

Информация о материале

Автор: Вадим Карелин

Слушал сегодня по радио загадочную историю о телепортации у муравьев атта и нашел сейчас соответствующую статью. Очень любопытно, советую почитать.

Матки атта — это гигантские женские особи, которые только едят и размножаются. Будучи ещё небольшого размера, они улетают из своего родного города, совокупляются, спускаются на землю, вкапываются в неё и основывают новый город. Когда матка произвела на свет плеяду рабочих муравьёв, те начинают ухаживать за ней, а она тем временем вырастает до чудовищных размеров и увеличивает производительность своего «конвейера» яиц. Для защиты матки рабочие муравьи сооружают бетонную камеру, настолько прочную, что разрушить её можно только при помощи тяжёлого лома. Камера полностью окружает матку, и только в самой нижней её части есть ряд небольших отверстий для входа и выхода подносчиков пищи, каналы для вывода экскрементов и прохода «акушерок», следящих за яйцами, а также жёлоб для яиц. Часто эти камеры достигают величины кокосового ореха, хотя они слегка сплюснуты и чуть удлинены, а толщина стенок может составлять три дюйма. Подходы к этим камерам в некоторых городах также бетонные.

Моя музыка

Информация о материале

Автор: Татьяна Короткова

У каждого своя музыка для жизни. И у меня есть.

Моя «неразборчивость» идет со мной по жизни. В музыке — как и в фильмах — я не стараюсь найти что-то для себя, оно само находит меня. Бесполезно говорить мне о сочетании нот, о каких-то невероятных «ходах» и соло, об игре актеров, о задумках режиссеров... Ценно лишь то, что «зацепляет», и оно бывает очень странным, я не могу объяснить это никому.

Но есть еще музыка, которую люблю. Она создает перед внутренним взором моим картины, которые хочу видеть в жизни или когда-то видела, — и они навек со мной. Звучит музыка — и отступает беспокойство, невзгоды уменьшаются так, как если бы бинокль повернуть обратной стороной и смотреть на них так. Она, как во сне, делает так, что все родное, обнимающее душу, со мной. До слез или неудержимого смеха счастья. Эта нить, протянутая между моим сердцем и моей мечтой, передает мне ее звон и трепет.

Meu Fado Meu однажды спасла меня. Я люблю ее с тех пор. Песня говорит мне: не плачь, все будет хорошо!

О важности собачьего носа

Информация о материале

Автор: Ольга Наумова

Москва, станция метро «Площадь Революции». За те две минуты, что я жду поезда возле скульптуры пограничника с собакой — кто её не знает! — человек шесть потерли бронзовый нос. Хрупкой старушке в платке пришлось приподняться на цыпочки, чтобы дотянуться. Девочка-студентка на ходу привычным движением мазнула по блестящей морде. Средних лет мужчина в хорошем пальто, чуть оглянувшись — не сочтут ли дураком? — дотронулся как бы невзначай до холодного металла...

Такую картину я наблюдаю уже лет сорок, с самого детства. В советское время это был своеобразный протест против вымученного официоза. Ну а теперь-то? Предрассудок? Наверное. А может быть, неосознанная тяга к чему-то чудесному, детская вера в то, что в жизни есть нечто помимо понятного, привычного, обыденного? Или надежда на то, что существует какой-то Смысл, Закон кроме смысла зарабатывания денег и закона выживания? И смешной ритуал потирания носа становится для человека порталом в большую, настоящую Жизнь, где всё имеет свое предназначение, и он сам в том числе...

Тут подошёл мой поезд, но в вагоне я продолжала думать про собаку. Вернее, собак — их на станции четыре, симметрично. И носы натерты до блеска у всех.

Я вдруг спохватилась, что сама давно собачий нос не тру. Почему? Наверное, потому, что у меня появились свои маленькие ритуалы, соединяющие меня с чем-то более значительным и более мудрым, чем я.

Трудно быть богом

Информация о материале

Автор: Татьяна Короткова

У нас в городе есть люди, общаться с которыми хочется далеко не каждому. Вчера на дороге к дому я встретила человека. Он, наверное, постоянно пьет, и недавно его сильно били. Время было ночное, и его лицо, выхваченное из тьмы светом фонаря, сначала даже испугало меня — оно было черным от синяков...

Я всегда думаю о том, как живется таким людям. О чем они думают, чего хотят. Как случилось, что их жизнь стала такой. Мне не жаль их. Я просто не могу отвязаться от мыслей о том, как помочь тем, кто не просит помощи. Тем, кто не хочет помощи. Тем, кто не молится о лучшей судьбе, не строит планов, не мечтает ни о чем. Перед ними как будто завеса тьмы. А я хочу, чтобы в глаза им ударил яркий свет.

Кто я, чтобы решать, что лучше для людей, что им нужно, как им жить? Я лучше них, добрее, мудрее? У меня просто лучшая судьба, наверное, заслуженная.

Но иногда я ощущаю себя богом. Потому что по сравнению с жизнью этих людей я живу в раю. Глупым богом, потому что хочу помочь там, где не могу. Тщеславным и жестоким богом, потому что, потеряв терпение и сворачивая мысленно с философского своего пути, хочу вести людей к счастью стройными рядами и железною рукой.

Я хотела бы стать богом, чтобы сделать сразу всех людей счастливыми. Но такое не под силу даже богам.

Где живет философия?

Информация о материале

Автор: Вадим Карелин

Недавняя дискуссия с одним очень умным человеком позволила сделать маленькое открытие. Речь в нашей дискуссии шла о том, в каком случае можно назвать то или иное учение философией. Люди ведь спорят: есть всем очевидные вещи, а есть очевидные не всем. Например, всем очевидно, что Сократ — философ. Но вот можно ли назвать философом, скажем, Николая Рериха, — вопрос для многих спорный.

Дальше — больше. Мы начинаем спорить о том, можно ли назвать философским то или иное учение. Спорим о том, есть ли философия, скажем, в христианстве? А в книгах Ричарда Баха? И, рассуждая таким образом, мы, как ни странно, все дальше и дальше уходим от самой сути вопроса.