“Слово “этикет” (от фр. еtiquette) обозначает “установленный порядок поведения где-либо”. Понятие “этикет” включает форму, манеру поведения, правила учтивости и вежливости, принятые в том обществе, в котором каждый живет”.
Так немного суховато, уверенно и бодро, как при сдаче экзамена на отличную оценку, современные издания толкуют это замысловатое понятие. И если отгадывать слово в кроссворде, состоящее из шести букв, то этого достаточно, но “при виде того, что совершается дома”, требуется более живое, более человечное, что ли, определение.
Что-то противится бездумному и бездушному следованию кем-то и когда-то установленным правилам, одеванию “чужого, хотя бы прекрасного платья”. Тогда, не лучше ль обратиться к тем идеалам, возносимым славными предками далекого и близкого прошлого, которые смогут нас вдохновить и сегодня?
“Чему учится дворянство? Независимости, храбрости, благородству ( чести вообще). Не суть ли сии качества природные? Так; но образ жизни может их развить, усилить - или задушить”. (А. С. Пушкин)
“Люди порядочные никогда не дуются друг на друга” (Честерфилд “Письма к сыну”)
“Человек воспитанный умеет говорить с нижестоящими людьми без заносчивости, а с вышестоящими - уважительно и непринужденно. Беседуя с королями, он останется совершенно спокойным; он умеет пошутить с дамами, принадлежащими к самой высокой знати, - непринужденно, весело, но вместе с тем и почтительно. С тем же, кто равен ему по положению, независимо от того, знаком он с ним или нет, он говорит о вещах, всех интересующих и всем доступных, не позволяя себе, однако, быть чересчур легкомысленным, нисколько не волнуясь и не делая никаких неловких движений...” (Честерфилд“Письма к сыну”)
“Не подвергайте тех, кто вас окружает, чему-либо такому, что может их унизить; вы их оскорбляете и отдаляете от себя, и вы унижаете самих себя этими проявлениями ложного превосходства, которое должно заключаться не в том, чтобы давать чувствовать другим их ничтожество, но в том, чтобы внушать им вашим присутствием чувство вашего и их достоинства”. (В.А. Жуковский)
“Никогда не поддавайся соблазну, очень свойственному большинству молодых людей, выставлять напоказ слабости и недостатки других, чтобы поразвлечь общество или показать свое превосходство. Помимо всего прочего, это безнравственно, и человек с добрым сердцем больше всего старается скрыть, нежели выставить напоказ чужие слабости и недостатки”. (Честерфилд “Письма к сыну”)
“Помни, что у каждой компании есть свои привычки и склонности и то, что как нельзя лучше подходит для одной, может очень часто оказаться совершенно неприемлемо в другом месте”. (Честерфилд “Письма к сыну”)
“Надо не только уметь быть вежливым, (...) высшие правила хорошего тона требуют еще, чтобы твоя вежливость была непринужденной”. (Честерфилд “Письма к сыну”)
“Больше всего и при всех обстоятельствах старайся, если только это окажется возможным, не говорить о себе. Наши природные гордость и тщеславие таковы, что они постоянно вырываются наружу даже у самых выдающихся людей, во всем разнообразии различных видов и форм себялюбия. (…) Но когда по ходу разговора потребуется все же упомянуть о себе, постарайся не проронить ни одного слова, которое можно было бы прямо или косвенно истолковать как напрашивание на похвалу. Какие бы у тебя ни были качества, люди их узнают и все равно не поверят тебе на слово”. (Честерфилд “Письма к сыну”)
“Никогда не старайся показаться умнее или ученее, чем люди, в обществе которых ты находишься. Носи свою ученость, как носят часы - во внутреннем кармане. (...) Если тебя спросят: “Который час?” - ответь, но не возвещай время ежечасно и когда тебя никто не спрашивает, ты ведь не ночной сторож”. (Честерфилд “Письма к сыну”)
“Истинно расположенный к людям человек не станет оскорблять чувства ближних ни чрезмерной небрежностью, ни излишней щеголеватостью. Поэтому позволено усомниться в человеколюбии как неряхи, так и хлыща”. (Бульвер-Литтон “Пелэм, или Приключения джентльмена” )
“Пусть даже человеку моих лет не приходится ожидать никаких преимуществ от того, что он изящно одет, если бы я позволил себе пренебрежительно отнестись к своей одежде, я этим выказал бы неуважение к другим”. (Честерфилд “Письма к сыну”)
"... нельзя было себе представить ее иначе, как окруженную почтением и всеми удобствами жизни. Чтоб она когда-нибудь была голодна и ела бы жадно, или чтобы на ней было грязное белье, или чтобы она спотыкнулась, или забыла бы высморкаться - этого не могло с ней случиться. Это было физически невозможно. Отчего это так было - не знаю, но всякое ее движение было величавость, грация, милость для тех, которые могли пользоваться ее видом". (Л.Н.Толстой "Декабристы")