Правда ли, что руки умеют говорить? Когда смотришь на картины великих живописцев, в это начинаешь верить. И если запечатленный на полотне жест порой несет в себе многое, то еще большей силой слова обладают руки, пришедшие в движение. В танце руки — это и национальность, и эпоха, и характер. В балете, где все классические позиции ног определены заранее, зачастую именно руки создают образ. Положение и движение рук мгновенно задает характер русского, венгерского, персидского или индийского танца.
Если в «умирающем лебеде» движение ног — это большей частью мелкое переступание (па-де-бурре), то именно руки и корпус — это сам лебедь, вся его жизнь, его страдания и борьба со смертью. Ноги ведут ритмический рисунок музыки, руки — мелодию.
В классическом танце существует всего три основные позиции рук, не считая подготовительной, когда руки опущены вниз и чуть закруглены в локтях, располагаясь перед корпусом. В первой позиции они в таком же округленном виде подняты перед корпусом на уровень солнечного сплетения, во второй раскрыты в стороны на том же уровне, в третьей подняты из первой позиции вверх, несколько впереди корпуса. Во всех позициях рука удерживается напряжением мускулов плечевой части. Красивое поэтическое определение правильности второй позиции гласит: держите руки так, чтобы упавшая вам на плечо капелька воды скатилась бы по всей руке и остановилась на кончике среднего пальца. Правильное положение позволяет связать обе руки с центром, который находится между лопатками. Любое движение, производимое рукой, начинается от этого центра, даже когда действует одна лишь кисть. Такое движение дышит свободой и благородством. Но стоит только позволить локтям опуститься, провиснуть, как рвется ниточка связи с центром и движение теряет свою чистоту.
Руками танцор задает себе пространство танца. От того, насколько свободным и широким рождается движение, зависит восприятие зрителем величины круга, в котором живет танцующий.
Даже в бальном танце, где, казалось бы, руки выполняют лишь поддерживающую функцию для партнеров, они могут либо петь каждую ноту мелодии, раскрывать душу танца, либо сковывать пару в узких рамках нескольких шагов и позиций.
Но сколь угодно правильное и красивое движение руки останется лишь хорошо заученным уроком без той силы, которая заставит его говорить. Замечательный балетмейстер начала XX века Михаил Фокин писал: «Человек ничего не выражающий не может быть красив... Как же может быть прекрасным человеческое движение, если в нем нет души, воли, если оно бесцельно?» Наверное, не зря называют танец «трепетом души». И для того чтобы тронуть сердца зрителей, исполнитель должен вложить в каждое движение все лучшее из того, чем он владеет, что он чувствует, что наполняет его жизнь. А потому нет ничего прекрасней движения, которое раскрывает мелодию сердца.