Счастье — это единственное состояние, которого стремятся достичь все живые существа. Оно присуще самой жизни, являющейся непрерывным процессом движения изнутри наружу. Вся эволюция является процессом, направленным на максимальное раскрытие, высвобождение жизни.
Следовательно, существует и совершенный инструмент, совершенная форма проживания жизни — радость. Посмотрите на птиц и животных на воле. Несмотря на то, что они охотятся друг на друга и испытывают случайную боль, их жизнь наполнена радостью, пока в их среду не вторгается человек. Вторгается, чтобы стрелять и охотиться, сажать в клетки, мучить и истреблять их тысячью и одним способом.
Человек, даже умирающий мученической смертью или причиняющий боль самому себе, поступает так потому, что это доставляет ему удовольствие утверждения власти над собой. Он переживает внутри себя то счастье, что превыше боли. Радости нашей эмоциональной и ментальной природы — радость творчества, эстетического восприятия, любви — выше радостей природы физической, но все это — разные типы опыта.
Согласно древней философии Индии, истинной природой жизни, или бытия, является блаженство. Очевидно, что жизнь — это кинетическая сила. Она также содержит, как мы видим, запас скрытой энергии, беспредельное (насколько мы можем судить) хранилище потенциальности. Когда энергия течёт так, что дает выход этой потенциальности, возникает радость. Когда появляются ограничения, возникает страдание или боль. Причиной ограничений служат или форма, в которую заключено течение жизни, или искажение, вызванное попыткой быть другим, а не собой.
Что создает эту форму или вызывает это искажение? У человеческих существ — это, очевидно, их разум.
Как разум связан с жизнью? Он присущ жизни. С точки зрения Теософии (Мудрости, присущей всему существующему) везде, где есть жизнь, есть и осознание или сознание — спящее либо пробужденное, зачаточное либо развитое.
Там, где есть разум, существует дуальность: я и все остальные, внутри и снаружи, одна вещь и другая. Разум не довольствуется тем, чтобы позволить потоку жизни естественным образом следовать своим путём, но ставит перед собой цели и задачи, исходя из ранее усвоенного опыта, и пытается стать не тем, кем является. Он либо хочет оставаться в жёстких рамках определенных привычек, которые дают ему удовлетворённость легкости и лености (Тамаса, если использовать санскритский термин), либо действует под влиянием определенных идей или желаний (также идущих из прошлого), сильно искажаясь из-за этого. Таков амбициозный, или страстный человек — человек Раджаса.
В обоих случаях человеческий разум и жизнь обусловлены (ограничены); в одном — простым импульсом мыслить и действовать по привычке, а в другом — работой разума, порождающего новые идеи и желания на основании прошлого опыта.
Каким бы ни был результат — застой или честолюбие, вялость или жгучее желание, — это препятствует естественному процессу свободного и раскрепощенного выражения того, что есть внутри человека, а это и есть несчастье.
Слова «стремление к счастью» встречаются в популярной в Америке фразе: «жизнь, свобода и стремление к счастью». Важно, что в этой фразе собраны вместе три состояния, которые сливаются в одно, — жизнь, свобода, в которой нуждается жизнь, и счастье, что рождается внутри и не является просто реакцией удовольствия на внешнее возбуждение. Счастье присуще жизни, к нему не нужно стремиться, не нужно искать. Оно присуще свободному выражению жизни, которое для человека возможно только в том случае, если деятельность его природы, то есть его разума, не обусловлена его собственным прошлым.
Недаром в древней индийской философии конечной целью жизни считалась Мокша, или абсолютная свобода. Не только свобода от необходимости земной жизни и ее трудов, свобода от Кармы, сложностей, связанных с собственным прошлым человека, но также свобода от ограничений, связанных с его собственной способностью жить. Иными словами, жизнь в состоянии свободы подобна тому, каким мы видим цветок в его естественном состоянии. «Посмотрите на полевые лилии: они не трудятся и не прядут», и всё же в них — изобилие жизни.
Проблема не в счастье, на которое каждый имеет право по рождению. Каждый считает, что имеет право на счастье. Он спрашивает только: если существует боль, то зачем она? Итак, проблема в печали или страдании, как давным-давно утверждал мудрый Владыка Будда. Печаль и страдание отрицают жизнь, поскольку ограничивают ее.
Каждый сам накладывает на себя это ограничение, то есть Карму, в силу собственного неведения. Он является пленником своих воспоминаний, страстно желая повторить прежние удовольствия. Он планирует их, строит защитную стену, боясь потерять, и заключает себя за этой стеной.
Счастлив тот, кто не является рабом своих желаний, чьи разум и сердце свободны от беспокойства о завтрашнем дне. Быть во власти желания — не значит быть свободным человеком. Когда человек обеспокоен этим желанием, он не испытывает счастья. Если желание удовлетворяется, это временное удовлетворение; каждое удовлетворение вызывает реакцию, после которой человек восстанавливается, и весь этот процесс повторяется бесконечно. Истинное счастье — это переживание, не вызывающее никакой реакции; это переживание «расцветания» изнутри. Оно «бьёт ключом», но не из отдельного я. Оно не вызвано чем-то внешним. Это — состояние свободы, а не заполнение пустоты внутри себя. Это не освобождение от однообразия. Это и не удовольствие, пусть даже острое, которое возникает из-за возбуждения физического или любого другого тела.
Истинное счастье отлично от состояния, в котором человек «отключён» от остального мира и безразличен к нему, как бывает под воздействием алкоголя или наркотиков. Состояние высшего счастья таково, что сознание в нем всеобъемлюще, свободно, как воздух, и может отождествить себя с любым мимолётным движением, с летящей птицей, трепещущим листом, заботами муравья, с улыбкой и слезами другого человека, и всё это в одно мгновение. Человек, сконцентрировавшийся на удовлетворении своего вожделения, не может думать ни о чем другом, кроме этого удовлетворения и самого себя. Страстное желание удовольствия, которым является вожделение, может погубить человечность — будь то в индивидууме или в мире в целом.
Я упомянул также свободу от беспокойства о завтрашнем дне. Это не означает, что человеку не следует планировать свою жизнь и жить разумно. Но он должен обладать той внутренней бодростью духа — назовем ее мужеством — что позволяет принимать любые обстоятельства, с какими он может столкнуться, и одна лишь даст ему возможность жить с лёгкостью, свойственной человеку свободному в истинном значении этого слова.
Даже если это не так, мы можем в какой-то мере быть счастливы, принимая жизнь легко и по-философски. Нашим несчастьем в весьма значительной степени мы обязаны тому, как принимаем жизненные неурядицы. Хороший игрок в крикет может достичь цели, подставив биту под таким углом, чтобы мяч не ударил, а лишь слегка коснулся её. Если кто-либо сделает нам неприятное замечание, мы можем либо принять его легко (так мы и поступим, если в нас не слишком много того, что на санскрите называется Ахамкара, или чувства «эго»), либо позволить, чтобы это замечание «крутило и вертело» нашими чувствами до тех пор, пока они не сплетутся в замысловатый узел, который нелегко распутать.
Тот, кто бескорыстно стремится сделать счастливыми других, сам становится счастливым. Отдавая, мы становимся все более радостными, принимая — с каждым разом ощущаем все меньше удовольствия. Собственность не является мерой человеческого счастья. Бывает, что лучше спится на земле, чем на пуховой перине. Говорят, что Бог распределил Свои милости очень неравномерно; но Он был очень близок к беспристрастности, наделив каждого из Своих детей долей счастья.
Свобода от желаний, если она достижима, является ключом к секрету счастья. Этот секрет кроется в самом человеке и нигде больше во всей вселенной, даже не в Боге. Ибо то, что мы обычно называем Богом, не есть Реальность, но проекция нашего собственного ума. Этот секрет состоит в том, чтобы быть самим собой, а не становиться то одним, то вторым, то третьим, как это планируют и к чему стремятся наши амбициозные умы.
В Природе существует процесс Становления, и он касается форм. Бытие же касается самой жизни в ее сущности и чистоте. Когда мы хотим стать, достичь, добиться, пережить опыт, то ставим перед собой цели вне нас самих, которых стремимся достичь. Отсюда борьба, конфликт, отказ от счастья, хотя его возможно обрести внутри нас самих. Желать — значит быть притянутым к чему-то вне себя. Прекращение желания благодаря осознанию его природы есть отказ от Не-Я и осознание Я. В этом и состоит высшее счастье. В одной из Упанишад есть замечательный отрывок, где сравнивается счастье смертных, различных Дэвов и других существ. Высшее счастье, как сказано в этом отрывке, это счастье человека, который постиг сущность Брахмана, Истину во всех вещах и внутри самого себя и не охвачен более желанием.
Существовать без желаний, направленных на себя, означает любить всех, ибо именно желание отделяет обладающего от других, кому объект обладания мог бы точно так же служить. Любовь без обладания и стремления к удовольствию от этого обладания дарует блаженство. Любить — значит свободно отдавать себя, и в этой отдаче испытываешь счастье.
Счастье заключается в полноте жизни. Жизнь есть сознание и существует на всех уровнях — ментальном, эмоциональном и физическом. Полнота означает полноту человеческого бытия, а значит, осуществление всех идеалов истины, красоты, и добра, гармонизацию мысли и действия. Тогда человек живет из внутреннего центра, в котором невозможны противоречия, но есть вечный источник мысли, чувства и действия в их совершенном сочетании, том сочетании, что интуитивно отвечает на потребности любой возникающей ситуации в каждый момент времени.
Глава из книги «Интересы человека»
Перевод: Виктор Кононенко. Редакция: Леонид Мебель.