Ну что, попробуем еще раз забросить невод в мутное море пандемии и посмотреть, что он принесет. Кто только ни пытался уже это сделать, и к каким только выводам ни приходил в результате — от строго научных до сурово конспирологических. Но понять-то все равно хочется! Ведь каждый мало-мальски мыслящий человек видит, что все это не случайно и для чего-то нужно.

Помните диалог прокуратора и Иешуа о Марке Крысобое, которого Иешуа назвал добрым человеком? Необычная мысль эта поразила прокуратора, настолько не соответствовало это понятной ему реальности. Меня эта мысль тоже удивила, и с первого, давнего прочтения «Мастера и Маргариты» время от времени всплывает и заставляет задуматься.

Вот и сейчас связалась она с одной из идей Платона из диалога «Государства»:

Время, в которое мы живем, неожиданно поставило всех нас перед вопросом о том, что такое «быть наедине с собой», как подружиться, наладить контакт с самим собой?

Сегодня утром, посмотрев на свой книжный шкаф, я остановил взгляд на двух книгах, которые стояли рядом, и в которых я не раз находил ответы на самые заковыристые вопросы жизни. Луций Анней Сенека «Нравственные письма к Луцилию» и «Винни Пух и все-все-все» Алана Милна.

Многие философы считали, что подлинное счастье состоит в постижении мудрости. Само слово «философия» — «любовь к мудрости» — тому подтверждение. Чем ближе человек к ней, тем больше он знает самого себя, других людей и законы, которые управляют миром. И, следовательно, понимает свое место в этом мире, и то, что следует делать.

Меня удивило, какой недостаток стоики, одна из античных философских школ, считали самым страшным, делающим нас несчастными. Они дали ему такое имя — amathia. Или дословно «не-обучение». Современный философ-стоик Массимо Пильюччи в своей книге «Как быть стоиком», возможно с иронией, перевел это как антизнаниеантимудрость.

Слух для звука, глаз для света, даже с чувством прекрасного яснее — для гармонии и пропорций, а что я чувствую чувством юмора? А что-то ведь чувствую, когда смеюсь в ответ на шутку. Один очень мудрый человек сказал, что человека от животного отличают два качества: чувство священного и чувство юмора. Возможно, в этой двойственности вся трагикомедия человеческой жизни, разорванной между чем-то священным, вечным, великим, даже величественным, реальным, важным, и мелким, иллюзорным, преходящим, профанным. Одно — трагическое, другое — комическое. Исследователи гелотологи (есть такая смешная наука) говорят, о чувстве юмора, как чувстве комического — ощущении несоотвествия, парадокса. Комическое — то, над чем я поднялся, потерявшее (или не обретшее) для меня важность и силу, то, к чему я равнодушен; смехом я отделяю себя от того, над чем смеюсь. По сути, в чувстве юмора — великая сила освобождения от того, что давит и тревожит меня. Смеясь, я расстаюсь со своими недостатками, страхами, преодолеваю опасности и трудности. Хороший пример — «черный» юмор — я смеюсь над смертью и она теряет (хотя бы на минуту) свою пугающую стать. Сегодня тысячи мемов о коронакризисе, карантикулах и т.п. — способ не сойти с ума и не быть раздавленным происходящим.

Тревога — это волнение, которое возникает в результате повторяющихся мыслей о событии, которое может произойти. Другими словами, это проявление неуправляемого ума. А последствия его — усталость, растерянность и неспособность полноценно проживать каждое мгновение.

Волноваться и тревожиться не хочет никто. Но почему-то нам часто кажется, что отсутствие беспокойства свидетельствует о нашем безразличии. Или что таким образом мы отрицаем неудачи, которые могут постигнуть нас в будущем.

В первый день марта я вместе с моими старыми друзьями пошла в гости к новым — ребятам из ассоциации молодых инвалидов «Аппарель». Вместе делали творческий музыкальный вечер — проводили занятия по музыке, пели песни и много говорили. Ребята предложили тем, кто «с глазами», попробовать почувствовать их мир — тех, кто волею судьбы «живет в темноте».

Выключили свет. Устроили полную тьму. И в этой тьме слушали звуки дождя и моря, пение птиц в лесу.

Недавно на лекции обсуждали тему этики и ее связи со счастьем в нашей жизни. Понятно, мнения на этот счет были самые разные, и во многом по причине разного понимания самой природы этики. Можно видеть ее, как результат интеллектуальной деятельности каких-либо мыслителей или так называемого «общественного договора». Тогда этика — нечто неестественное по отношению к природе самого человека, и человеку приходится просто подчинять себя какой-то «интеллектуальной конструкции», усвоенной, навязанной и т. п. в процессе воспитания. Но что-то внутри мне говорит, что, возможно, дело обстоит иначе.

Мы часто говорим: чтобы понять другого человека, нужно постараться посмотреть на мир его глазами. Или представить себя на его месте. И то, и другое очень трудно. Каждый человек имеет идентичные органы внешних чувств (да и внутренних тоже), но воспринимает он мир все равно по-своему. Кто-то видит, например, миллион оттенков цветов, а кто-то — гораздо меньше.

Представить себя на месте другого — это вообще высший пилотаж. Потому что мы начинаем за человека думать — своими мыслями, слушать — своими ушами, смотреть — своими глазами.

Недавно я открыла для себя один из способов понимания. Он очень нестандартный. Но, как ни странно, хорошо действует.

Готовлюсь к лекции, вникаю в суть четырёх мужских архетипов. Каждый — тема для размышления и самонаблюдения, самоанализа, ведь речь не о чём-то абстрактном и далёком, а моём внутреннем мире, ответе на вопрос: «кто я?». Задумался над архетипом Правителя. В обыденном смысле Правитель — тот, кто правит, т. е. распоряжается другими людьми, другие значения ещё суровее: владыка, властелин — тот, кто властвует, владеет, обладает. Конечно, Архетип влияет или даже определяет моё место и роль в мире, но не столь прямолинейно — архетип Правителя не гарантирует статуса начальника, директора и т. п. Архетип выражается не в месте работы, специальности или профессии, скорее, в особом отношении и подходе к миру, людям, себе самому. Поэтому хочется заглянуть вглубь: в чем же суть архетипа Правителя…

Конфуций говорил: «Правление есть исправление. Кто же посмеет не исправиться, когда исправитесь вы сами?», и это дает гораздо более глубокий смысл — близкий к понятию Отец (в традиции два этих понятия связывались). Тогда, возможно, архетип Правителя — Отца выражается не в распоряжении или властвовании, а в заботе о тех, кто рядом. Философский смысл правления — в духовном пути, который люди проходят вместе и вслед за своим правителем; пробуждение этого архетипа проявляется в работе над собой, чтобы проторить путь остальным, и быть способным помочь им его пройти. Масштабы вторичны; мне кажется, здесь можно говорить о педагоге и наставнике в самом глубоком смысле слова — человеке, который учится сам, и может передать свой опыт другим. И если говорить о его движущих силах, то это не амбиции, свойственные личностной Тени, а любовь и сострадание, свойственные тому, кого Юнг называл «Великим человеком» внутри нас.