Священные центры Древней Греции

Информация о материале

Автор: Татьяна Игнатова

Традиционно Грецию называют родиной демократии и философии, образцом классического искусства, ставшим эталоном на многие века вперед, ареной исторических событий, подаривших бессмертные примеры мужества и долга, колыбелью современной культуры.

Мы смотрим на фотографии, запечатлевшие остатки колонн, храмов, святилищ, и как будто из ниоткуда рождаются вечные вопросы: «Что скрывается за величественным молчанием Парфенона? Почему так трогает эта строгость колонн храма Аполлона? Что нам пытается сказать безмолвный жест Афины Паллады?»

Творения античной Греции до сих пор очаровывают своей магией… 

Миф и философия

Информация о материале

Автор: Антон Мусулин

Во Вселенной — как во внешней, той, что нас окружает, так и во внутреннем мире — все взаимосвязано, голографично, все ускользает от привычной логики и линейного образа мышления, которые дробят мир на части и, исследуя одну проблему, забывают, что предмет исследования неотделим от жизни в целом и является лишь одной из ее граней.

Поскольку невозможно приспособить реальность к нашему образу мышления, необходимо наше мышление приспособить к реальности.

Понимание того, что целое присутствует в каждой своей части и каждая часть есть некоторый, может быть неполный, образ целого, ведет к многостороннему подходу, исследованию объекта со всех сторон, к постепенному приближению к объекту и слиянию с ним.

Из этого слияния рождаются символические структуры, выражающие глубокую, многогранную сущность вещей и парадоксальную природу жизни, где нечто есть не только А, но и Б и где одна вещь имеет множество значений, поскольку одновременно принадлежит различным планам существования.

Джордано Бруно: «О героическом энтузиазме», или О борьбе против бездарности

Информация о материале

Автор: Елена Сикирич

Грядут новые времена. На пороге третьего тысячелетия и новой, рождающейся Эры Водолея иногда создается такое впечатление, что зло, выпущенное из ящика Пандоры, обрело уже такую силу и плоть, что сражаться с ним становится невозможно. В душе многих возникает тревожный вопрос: «Возможно ли вообще когда-нибудь освободить из ящика Пандоры надежду, или она так и останется вечным пленником, радость встречи с которым не дана ни нам, ни будущим поколениям?» Современный мир переживает ныне тяжелую пору. Мы становимся свидетелями глубокого социального и духовного кризиса, политического и человеческого лицемерия, невежества и безысходности, царящих в душах людей, которые утратили самих себя, собственные жизненные критерии и смысл существования. Серьезной почвой для размышления являются наставления древнеегипетского мудреца, произнесенные уже две тысячи лет тому назад, но не потерявшие актуальности и для нас сегодня:
«...Поймите смысл слов того, кто находится на пороге смерти. Пусть каждый человек сделает все, что в его силах, чтобы его любили. Да будут справедливы и истинны все ваши слова.
Обращаюсь к вам от всего сердца, о грядущие поколения, и надеюсь, что вы откликнетесь. Знайте, что одинокое сердце не должно молчать, ибо оно понимает, что груз, создавшийся впоследствии, нужно будет унести с собою в мир иной, выложить на весы Судьбы и ответить за него...» (Речение Ипусера. Египет, около 2000 г. до н. э.)
«Знайте, что одинокое сердце не должно молчать...» В эпоху, когда многие по невежеству, бездарности или трусости дрожали за собственную жизнь, сердце гения Возрождения, великого ученого, философа, мистика и поэта Джордано Бруно заговорило в его книге «О героическом энтузиазме». Прошли века с того момента, когда на восходе солнца 17 февраля 1600 года на Кампо ди Фьори в Риме, «проявляя милосердие и избегая пролития крови», инквизиция совершила еще одно преступление. Джордано Бруно был живым сожжен на костре... Убили его, перед смертью еще и язык вырвали, на всякий случай... но душу Титана не могли заставить замолчать. «Я же не считаю, что меня что-либо может связать, так как убежден, что не хватило бы никаких веревок и сетей, которые смогли бы меня опутать какими бы то ни было узами, даже если бы с ними, так сказать, пришла сама смерть. Равно не считаю я себя и холодным, так как для охлаждения моего жара, думается, не хватило бы снегов Кавказских или Рифейских гор», — так начинается рукопись «О героическом энтузиазме» Джордано Бруно.

Послание Марка Шагала

Информация о материале

Автор: Дина Бережная

Кто этот человек? Художник — но еще и поэт. По­-детски наивный — или мудрый? Что за картины у него? Почему этот вихрь цвета, населенный странными, свободно парящими персонажами, живет в лучших музеях мира и притягивает к себе многие поколения людей? Может быть, потому, что Марк Шагал умел мечтать — и умел делиться своими мечтами, воплощенными в красках и формах.

В книге воспоминаний «Моя жизнь» Шагал описал свой сон о посетившем его небесном посланнике. «Темно. Вдруг разверзается потолок, гром, свет — и стремительное крылатое существо врывается в комнату в клубах облаков. Тугой трепет крыльев. Ангел! — думаю я. И не могу открыть глаза — слишком яркий свет хлынул сверху. Крылатый гость облетел все углы, снова поднялся и вылетел в щель на потолке, унося с собой блеск и синеву»… Это событие обрело форму на картине «Видение». Что это было, чудо? Всем своим искусством Шагал утверждает, что чудо возможно. Как крылатый гость в темную мастерскую художника, так и в привычное течение жизни любого человека иногда врывается что­-то едва уловимое, чудесное. Это, может быть, еще не способность летать, но хотя бы мечта о полете. Для Шагала открытость чуду — это драгоценный, но в то же время и самый естественный дар человека.

Художник прожил долгую жизнь, почти сто лет. Он родился в XIX столетии, а в конце XX приезжал в СССР на открытие своей первой после полувека забвения выставки на родине. Шагал не переставал рисовать до последних дней жизни; он оставил после себя огромное художественное наследие: живописные полотна и монументальные росписи, книжные иллюстрации, серии гуашей и гравюр, витражи, мозаики. Его работы — единая тема с бесконечными вариациями, грандиозная симфония о человеке земном и небесном, о столь простой и мистической способности любить, о мире, который есть чудо.

«Для страны нет большего ресурса, чем человек»

Информация о материале

Автор: Максим Климов, Юлия Морозова

Интервью с Виктором Алексеевичем Шалаем, директором Приморского краевого музея имени В. К. Арсеньева

Для жителей европейской части России (то есть  для большинства) Владивосток — это символ края Земли. Интересно, что если спросить жителя Владивостока, как далеко Москва, то ощущение бесконечной удаленности не появится ни в его глазах, ни в словах. Этот удивительный парадокс разного ощущения расстояний существует несмотря на то, что мы живем в век самолетов и Интернета. И, оказывается, у этого есть свои «исторические» причины.

Здесь, во Владивостоке, как и во многих городах России, есть свой краевой музей. Каким он был раньше — нам трудно сказать, мы его не видели, но какой он сейчас! Это живое, наполненное идеями и насыщенное разными деталями пространство. И — что самое удивительное — многое можно не только рассмотреть, но и потрогать. Каждый зал индивидуален, как портрет человека, будь то зал о древнем захоронении времен чжурчженьского царства или зал о традиционных народах Приморья — удэгейцах, нанайцах, орочах — с древом жизни, символически соединяющим небо и землю. Или кабинет исследователя XVIII–XIX веков, в котором многочисленные шкафы и комоды наполнены коллекциями минералов, гербариями и другими интересными артефактами, а на столе развернуты географические карты. Вы попадаете в атмосферу рабочего кабинета русского первооткрывателя этих земель — как будто хозяин дома вышел ненадолго, а вы ненароком заглянули к нему.  В залах «Время Дороги», «Время Города», «Время Дела» сплетаются разные чувства людей: горечь разлуки с родиной, счастье встреч, обретение нового дома, азарт коммерческого дела, открытие новой страницы жизни. Здесь встречаются и взаимодействуют разные культуры, языки, народы.

В музее оживленно — школьники, взрослые, — а в зале с природой Приморья даже можно заметить деловито расхаживающего кота, то и дело интересующегося витриной с рыбой — ну что ж, его интересы вполне понятны.

Музей — это целый комплекс площадок (Дом путешественника Арсеньева, Дом чиновника Суханова и Музей города) и еще филиалы в пяти населенных пунктах Приморья. Главный корпус музея расположен в самом центре Владивостока на пересечении двух первых улиц города — Светланской и Алеутской — и своими окнами смотрит на город и на людей.

Минералы

Информация о материале

Автор: Алексей Чуличков

Как часто, проходя по тропинке или по какой-нибудь проселочной дороге, встречая на пути булыжник, мы с досадой пинаем его, сетуя, что он помешал нам идти. Мы привыкли думать, что камень — кусок мертвой материи, годный только на то, чтобы заполнить яму на дороге или лечь в фундамент дома…

Но возьмите его в руки, отмойте от дорожной пыли, отшлифуйте одну из граней, и вы увидите удивительную красоту — внутреннюю красоту камня, порядок его зерен, рисунок прожилок. Если повезет, то он откроет вам игру света, проникающего вглубь породы или отражающегося от ее поверхности. И вы почувствуете, что держите в руках кусочек истории Земли, маленькую ее частицу, свидетельницу процессов, глубоко скрытых под землей.

Пер Гюнт. Человек потерянный

Информация о материале

Автор: Илья Барабаш

Европа середины XIX века. Помимо всех грандиозных событий в политической, экономической и тому подобной жизни что­-то очень значительное происходит во внутренней жизни людей — менее заметное, но более важное, так как именно оно впоследствии определит судьбу Европы и всего мира. Как будто гигантский маховик истории пришел в движение внутри наших душ, начав новый свой поворот, разрушая то, что казалось незыблемым. Снова стали актуальными вечные вопросы о природе человека, о его месте и роли в мире, о предназначении. Тогда немногие это осознавали, в основном это были художники, поэты, писатели, философы. Их главная заслуга, наверное, не только в попытке ответить на эти вопросы, а в том, что они сформулировали эти вопросы для нас.

В первой половине XIX века датский философ Сёрен Кьеркегор пишет о кризисе человека, утратившего свои идеалы. Его идеи — зерна будущей экзистенциальной философии, один из основных вопросов которой — реальность человека, его положение и его перспективы в мире. Эти же вопросы волнуют Ибсена, которые он ставит в своих пьесах. Одной из постоянных его тем является конфликт между прошлым и настоящим. В «Кесаре и Галилеянине», «Бранде», «Пер Гюнте» Ибсен поднимается до глобальных исторических проблем — смерти старых идеалов и поиске новых, который приводит порой к крайностям. Мы прикоснемся только к одной из этих пьес — «Пер Гюнту», написанной в 1867 году, два года спустя после выхода «Бранда» (их герои полностью противоположны друг другу, как будто Ибсен исследовал различные способы реакции на кризис).