Решать проблемы самим

Информация о материале

Автор: Елена Князева

Он скромный, очень обаятельный, невероятно энергичный и с головой погружён в любимое дело: в работу Молодёжного парламента, студенческих трудовых отрядов, разные проекты и тренинги для молодёжи. Вместо того чтобы стать экономистом или юристом, Андрей Туманов выбрал путь социального служения. И вот почему.

«Мне ближе иной взгляд на вещи, — говорит Андрей. — Это путь выбрал меня. Это особое чувство, когда можешь заниматься и первым, и вторым, и третьим. Берёшься за одно — становится скучно и тоскливо; начинаешь второе — и какое-то однообразие и бессмыслица; занимаешься третьим — думаешь, поскорее бы закончился рабочий день. А начинаешь четвёртое — и времени не хватает сделать всё, что хочется. Обсуждаешь с людьми ближайшие планы — а уже подмывает обсудить и следующие, и ещё более дальние! В такой ситуации не задумываешься, какой путь выбрать. Просто оглядываешься назад и видишь: да, всё складывается в какую-то понятную траекторию. Решаешь повседневные проблемы — и начинаешь понимать, к чему тебя жизнь призывает. Отвечаешь на её зов — и чувствуешь, что 24 часов в сутках мало. А если его игнорируешь, то даже шести-семи часов слишком много».

Толерантность

Информация о материале

Автор: Илья Барабаш

Мир, в котором мы живём, очень изменился за последние сто лет. Он стал больше, но расстояния между нами сделались короче. И мы, люди совершенно разных культур, ещё недавно обитавшие будто в разных измерениях, неожиданно очутились рядом: в одном мире, в одном городе, в одном доме.

У нас разный разрез глаз. Мы называем Бога разными именами. По-разному видим себя, жизнь, историю. Мы не похожи. Мы смотрим на другого как на инопланетянина и не слишком хорошо понимаем его. То есть не слишком хорошо понимаем его ценности. Да и не очень интересуемся ими. Потому что не видим в них особой важности. Как в анекдоте про наших разведчиков и ихних шпионов…

Мелихово. Усадьба радости

Информация о материале

Автор: Аля Щербакова

До Мелихова у Чехова не было своего дома. В Москве его семья: отец, мать, сестра — скиталась по съёмным квартирам. И он мечтал, чтобы у близких ему людей был свой угол, желательно не в городе. Антон Павлович всегда стремился пожить на природе. «Эта жизнь в четырёх стенах без природы, без людей, без отечества, без здоровья и аппетита — это не жизнь», — писал он, уставший от столичной суеты. В деревню гнали Чехова и усиливавшееся нездоровье, и желание вести усадебную жизнь. Эта мечта хорошо видна и в его пьесах: «Дядя Ваня», «Чайка», «Вишнёвый сад». «Коли деды и прадеды жили в деревне, то внукам безнаказанно нельзя жить в городе», — писал он.

Антон Павлович Чехов. Всматриваясь в жизнь

Информация о материале

Автор: Илья Барабаш

Но почему, почему красивые, добрые люди так несчастны? Почему их жизнь, которая могла быть нужной и полезной многим, оказывается бездарно и бессмысленно выброшенной? Почему их самые лучшие мечты и надежды звучат с такой безнадёжностью? Почему они гибнут так глупо и бестолково? Тузенбах в «Трёх сёстрах», Треплев, да и Нина Заречная в «Чайке»… Из-за них Чехова называли пессимистом и очернителем жизни. Но, может, именно такие жестокие и страшные вещи нужны, чтобы привести нас в чувство, заставить задуматься о своей собственной судьбе?

И всё же в чём причина? Да, наверное, всё в том же — в запутанности человека, в безволии, в бездействии. Мы, писал Чехов в записных книжках, есть то, во что мы верим. А у нас так: «…была жажда жизни, а ему казалось, что это хочется выпить — и он выпил вина». Но если мы вдруг уже презрительно осудили таких «героев» — это наша личная проблема. У Чехова мы не услышим — ни явно, ни подспудно — ни ноты осуждения. Антон Павлович не таков.

Рага. Живая традиция

Информация о материале

Автор: Борис Хомичев

Сцена украшена цветами, горят огни лампад, доносится запах благовоний. В середине сцены на ковре сидит мастер. На нём белые одежды, в его руках многострунный ситар, устремлённый длинным грифом ввысь и напоминающий вину, на которой, по легенде, играли сами боги. Перед музыкантом — портреты любимых учителей. Рядом, тоже с ситаром, сидит обращённая к мастеру лицом ближайшая ученица, готовая последовать за ним в мелодическое путешествие. По краям сцены ещё два ученика с таблами, старинными индийскими барабанами. Но они вступят не скоро, только в третьей части, по сигналу мастера, а пока будут внимательно слушать. В глубине сцены в полутьме сидят два неофита, удостоенных чести присутствовать на музыкальной церемонии. У них очень важная роль: в течение всего действа лёгкими прикосновениями ладоней извлекать из струн своей тампуры один-единственный звук — главный тон!

Глаза мастера закрыты, ещё несколько секунд — и неспешно поплывут первые звуки, но это будет лишь настройка. Инструмента, учеников и учителя между собой, мастера — с чем-то невидимым. Обычно она длится 20 или даже 40 минут, но без неё действо невозможно.

Что почитать?

Информация о материале

Автор: Дмитрий Зубов

Завтра в дорогу. Короткие сборы, вокзал, а затем — почти сутки трястись в поезде. В общем, тоска зелёная, и вся надежда лишь на спасительное чтение. «Что же почитать?» — с таким вопросом захожу в ближайший книжный. Быстро пробегаю взглядом по корешкам и… ничего. Такое ощущение, что все хорошие книги давно уже читаны-перечитаны, надёжная проверенная классика не сулит новых открытий, а от обилия современных имён и названий рябит в глазах. Можно, конечно, рискнуть и купить что-то совсем незнакомое, но рисковать как раз и не хочется: если книга окажется «не моя», то путешествие будет безнадёжно испорчено. Что же делать?

Владимир Гиляровский

Информация о материале

Автор: Ольга Носкова

Его называли королем репортажа — самого скоропортящегося жанра журналистики, но эти репортажи с удовольствием читают и спустя сто лет.

«Ты — курьерский поезд», — сказал однажды Антон Павлович Чехов Владимиру Гиляровскому, тонко подметив оперативность, необыкновенно высокий ритм жизни и главное — вездесущность в то время уже известного всей Москве репортёра. Да и сам Гиляровский в воспоминаниях подтвердил мысль Чехова: «И так проходила в этих непрерывных метаниях вся жизнь — без остановки на одном месте. Все свои, все друзья, хотя я не принадлежал ни к одной компании, ни к одной партии».